Милана с Вассой взяли по фруктовому коктейлю без сахара и по маленькому пирожному, величиной не больше грецкого ореха.
– Мы, наверное, странно выглядим со стороны, – заметила Милана, шагая впереди с подносом. – Люди берут себе огромные бургеры и кучу всего разного, жареную картошку, миски с пловом…
– Давай и мы возьмем как-нибудь, – легко согласилась Васса. – Но сейчас я не хочу ничего такого… О, смотри, вон там уютное местечко!
Они двинулись к свободному столику, стоявшему отдельно, лишь неподалеку располагалась компания из трех женщин: семья, вероятно, поскольку все женщины были разного возраста…
Васса с Миланой собирались пройти мимо, но эти три женщины подняли головы от своих тарелок и уставились на подруг.
– Ой… – прошептала Милана. – Это Света и ее мать…
Васса узнала и третью женщину в этой компании. Это же Ильинична. Та самая недобрая пожилая дама из трамвая, что когда-то весьма бесцеремонно обошлась с Вассой.
Света, ее мать Наталья и Ильинична грозно глядели на подруг.
– Какие люди… – протянула Света.
– Явились – не запылились. Блинчики мои критиковали! – буркнула Наталья. Обратилась к Ильиничне: – Мам, вот эти две фифы тогда мне антирекламу устроили, помнишь, я тебе говорила…
– Ничуть не удивлена. Это же проститутки, – не отрывая изучающего взгляда от Вассы, холодно резюмировала Ильинична. – Хамки и проститутки, под бедных больных овечек рядятся. Вон та, рыжая, с твоим Рэмом в туалете заперлась, в Фудкорте, Свет, я своими глазами видела!
Все происходящее напоминало какой-то плохой анекдот.
– Миланка! Валим отсюда! – прошептала Васса едва слышно.
Милана с Вассой развернулись и быстро-быстро засеменили прочь.
– Ой, сейчас уроню поднос… Васса, ты видела? Как неудачно наткнулись на Свету с матерью… А третья, вероятно, бабушка Светы. И почему она сказала про Рэма?
– Это сумасшедшая старуха! Вон туда, налево сворачивай…
Милана с Вассой оказались в закутке, здесь стояло несколько столиков, все свободные.
Они сели за ближайший.
– Васса, почему та бабка сказала про Рэма?
– Да говорю же, она не в себе! – застонала Васса. – Похоже, она видела меня с Рэмом, когда мы с ним удирали с Фудкорта, помнишь? И она подумала невесть что про нас с Рэмом. А он мне задаром не нужен! Да, только никому про это не рассказывай, как я с Рэмом удирала… Я тебя очень прошу! Особенно в диспансере, Алексу! Обещай мне.
– Я с Алексом и не собираюсь больше встречаться… Но я тебе обещаю, – серьезно кивнула Милана. – А почему такая скрытность?
– Они не должны знать…
– Кто «они» и почему? Ты молодая девушка и имеешь право…
– Милана, нет! Ты не понимаешь. Когда-нибудь я открою тебе одну тайну… А сейчас просто молчи, и все. Иначе ты меня погубишь.
– Ладно, – вздохнула Милана. – Только теперь у меня к тебе другое «почему» возникло – почему ты боишься Алекса, а не Светы? Вдруг она после бабкиного заявления опять устроит что-то такое… подговорит каких-нибудь очередных отморозков, и вообще…
«А ведь Милана права, – подумала Васса. – Света точно что-нибудь придумает! Мне теперь опять надо быть настороже. Света каждый раз, когда ей кажется, что ее обидели (я, Рэм или еще кто, наверное), придумывает какую-нибудь каверзу. Мстит своим обидчикам. Она очень предсказуема! Но в этом и плюс – я теперь знаю, что мне надо быть настороже…»
– Согласна с тобой, – кивнула Васса. – Света, она такая.
– Все уже знают, что Рэм ее бросил. После бабкиных слов Света решит, что он ее бросил из-за тебя…
– И да, и нет… – подумав, произнесла Васса. – Света считает меня уродиной. Сама мысль о том, что ее Рэм связался со мной, предпочел меня ей… Эта мысль покажется Свете невозможной. С точки зрения Светы, в меня невозможно влюбиться.
– Вот именно! – с жаром возразила Милана. – Она все равно будет думать: «Да как Рэм мог предпочесть Вассу мне?!» И тем сильнее вырастет ее ненависть к тебе! Это все, знаешь, примерно как про комплекс неполноценности, ведь он идет в паре с манией величия… Человек, который считает себя ничтожным, одновременно ненавидит окружающих, потому что считает себя все равно выше их… Так и Света, она считает тебя уродиной, но я тебя уверяю, она не исключает возможность того, что в тебя можно влюбиться. И ее ненависть только сильнее разгорится – как Рэм посмел влюбиться в Вассу, в эту уродину! Извини, я тебя уродиной не считаю, это я сейчас от лица Светы будто…
– Теперь понятно, почему вы нашли общий язык с Алексом, ты рассуждаешь, как заправский психотерапевт, – усмехнулась Васса.
– Да, я столько всякой психологической литературы прочитала в надежде помочь Коле… Но ты действительно влюбилась в Рэма?
– Нет, конечно! И я ему задаром не сдалась!
– Ты так отчаянно мне это доказываешь, что я… а, ладно, не буду лезть тебе в душу, прости! – улыбнулась Милана.
Некоторое время они сидели молча. Допили коктейль, закусили крошечным пирожным. Со стороны доносились музыка, людские голоса, смех; с аттракционов – радостные детские визги.
– Ты знаешь, а я не удивлена… – не выдержала и призналась Васса. – Что эта пожилая тетка оказалась бабушкой Светы. И что у Светы мать Наталья, владелица той блинной. Они все какие-то одинаковые. Одинаково меня ненавидят.
– Нас.
– Нет, меня. Тебя они в дополнение ко мне ненавидят, уж тут ты меня извини, – нервно засмеялась Васса. – Они все ненавидят именно меня с первой секунды. Без причины… То есть причин потом много набралось, но с самого начала у них у всех возник какой-то импульс недоброжелательности ко мне.
– Возможно, так и есть, – подумав, согласилась Милана. – Но о чем это говорит? О том, что для вражды не нужна причина. Она возникает сразу, а причину быстренько придумывают потом. Враг – это не тот, кто причинил тебе зло и потому стал врагом. Враг – это тот, кто сначала ищет повод к тебе прицепиться. Это идет изнутри, это бессознательное, никакими словами и объяснениями, извинениями данную ситуацию не исправить.
– Хотя бывает и наоборот… – вдруг вздохнула Васса, опять вспомнив о Рэме. – Иногда человек не нравится с первого взгляда, с ним ссоришься, а потом… Вот в старых мелодрамах, например, если в начале романа герой ссорится и спорит с героиней, то потом они влюбляются друг в друга…
– Да, и такое бывает, в основном с противоположным полом, – согласилась Милана. – Но! Но. Я вот что заметила. Если мужчина с женщиной сначала отчаянно ссорятся, а потом у них любовь и страсть, то с какого-то момента они опять начинают ссориться, только теперь уже всерьез. После того как они уже узнали друг друга, прожили сколько-то вместе… вступили в брак и родили детей… Бах – и они вновь яростно выясняют отношения, как в самом начале своего романа. Только теперь эти ссоры не ведут к любви, а к разводу скорее…
– Интересное наблюдение! Что-то в этом есть…
Васса с Миланой болтали, уже забыв о недавнем столкновении со Светиной семьей и о том, где они находятся сейчас. Подобное выпадение из реальности с ними часто случалось. Они беседовали обо всем и ни о чем одновременно, о каких-то событиях, о чувствах, делились наблюдениями, спорили друг с другом и соглашались…
– Ой, – вдруг сказала Милана, схватившись за затылок. Затем посмотрела куда-то вверх.
– Что? – испугалась Васса.
– Кажется, на меня что-то капнуло, – пробормотала Милана. – Вот, мокрые волосы чувствую…
Теперь они обе уставились на узорчатый цветной потолок. На нем невозможно было что-то разглядеть. Потом раз – капля воды упала Милане прямо на лоб, Васса увидела эту каплю еще в полете.
– Точно, с потолка капает, – сказала она. – Давай за другой столик пересядем.
Они пересели и опять принялись болтать, но тут уже на Вассу что-то капнуло. Затем капля упала на стол между подругами. Вторая капля. Третья.
Милана с Вассой завороженно смотрели на стол. На то, как на его полированной поверхности растет прозрачная лужица.
– Даже сюда этот дождь просочился, – сказала Васса. – А мы на нижнем уровне сейчас, между прочим.
– Построили этот развлекательный центр второпях, кое-как, – добавила Милана.
– Молодые вундеркинды и гении! – хмыкнула Васса.
Капель усилилась. Лужа на столе росла и росла, а потом вдруг резко потекла в сторону. Милана вскочила, с грохотом отодвинув стул.
– Пойдем-ка отсюда… – пробормотала она.
– Может, стоит предупредить персонал? – спросила Васса. – Если вовремя устранить протечку, может, и обойдется. У нас в подъезде постоянно вода… уже до щиколотки доходит. Все отсырело.
– Такая же история и у нас. Еще жильцы последних этажей жалуются на то, что крыша протекает…
– Это все они, гады! – неожиданно вырвалось у Вассы. Она в этот момент думала об алиенах.
– Кто гады?
– Коммунальщики, кто ж еще! – нашлась Васса.
Васса с Миланой вышли из закутка и по коридору направились к центральной части комплекса. В этот момент рядом что-то зашумело, зажурчало, какая-то дверь рядом распахнулась, и из соседнего помещения по полу потекла вода. Васса с Миланой заглянули туда – это была умывальная комната. Из кранов хлестала вода в раковины, а из раковин водопадом вниз. Поток воды распахнул двери.
– Ой-ой…
– Только осторожней, тут скользко…
– Кошмар!
Подруги, держась за руки, зашлепали по лужам вперед. Следом за ними тек вполне себе полноводный ручей.
В центре нижнего этажа тоже начался переполох. Капало откуда-то сверху. Вода текла по длинным светильникам, прямо на людей. Текла и по стеклу, за которым ездили вверх-вниз лифты.
Васса с Миланой остановились, с изумлением огляделись вокруг.
Внезапно свет мигнул и погас. Полная темнота, в которой испуганно закричали люди, заплакали дети.
– Ты здесь?
– Я здесь, держись… – Васса в темноте нашла руку Миланы.
Опять мигнул свет и вновь зажегся – не так ярко, как раньше. Вероятно, включилось аварийное освещение. Но зато в этом сумраке уже можно было ориентироваться.