Так пролетели первые семь лет их отношений. Джордж и Стелла ездили по выходным на экскурсии в европейские города, отплясывали на свадьбах, дрожали в холодных церквях на крестинах чужих детей, удивляясь набожности родителей, и лежали под зонтиками с влажной книжкой в мягкой обложке в руках на пляжах Мальорки. Они бросили курить травку и занялись спортом, стали ходить на работу, не испытывая по утрам похмелья, прекратили читать газеты и то регистрировались в соцсетях, то удаляли свои аккаунты, и в конце концов снова начали заглядывать в прессу.
И ни разу не разговаривали о том, чтобы завести детей.
Это странно, думал Джордж, потому что, кроме данной темы, они обсуждали все на свете: подростковую мастурбацию, какими могут быть на вкус ногти на ногах, жутковатые образы на экране во время его колоноскопии — волны пульсирующей внутренней плоти, складывающиеся в оптическую иллюзию в виде гигантского червя.
После одного особенно непродуктивного месяца, когда, приходя с работы, они только и делали, что били баклуши, Джордж повернулся к Стелле в кровати. Глядя ей в глаза, он чуть было не спросил: «Что, если нам завести ребенка?» Но вопрос казался абсурдным. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. К тому же он и сам не знал, что думает на этот счет, а прежде чем спрашивать мнение другого человека, нужно сформулировать свое. Из соображений здравого смысла или хотя бы элементарной вежливости.
Когда дети его знакомых очаровательно коверкали слова и не закатывали истерик в ресторанах, Джордж размышлял: почему бы нет? Но в другие дни, которые случались чаще, — когда у него заканчивались деньги на счете, а до зарплаты было еще далеко, или когда он ощущал пропитавший класс запах подросткового пота, или должен был наказывать двенадцатилетнего ученика, измазавшего пенал одноклассницы спермой, — тогда он думал: «Нет, нет и нет».
Но он совсем не ожидал того, что наконец состоится этот разговор здесь, в присутствии родителей Стеллы, и даже без его участия.
За три года до вечеринки Маргарет открыла дверь дома 242 на Коул-стрит.
Стелла протянула ей букет.
— С днем рождения, мама! Извини, это банально, но я не знала, что тебе подарить.
Пропустив гостей в дом, Маргарет с улыбкой взяла цветы, выглянула на улицу и закрыла дверь.
— цто ты там высматриваешь?
— Курьера. Пит сегодня не звонил.
Стелла помолчала, а затем, улыбнувшись, произнесла:
— Пит очень занят, и он тоже не знал, что тебе подарить, поэтому попросил меня купить презент от нас обоих.
Маргарет остановилась в прихожей:
— Правда?
Стелла встретилась взглядом с Джорджем.
— И напомнил мне, что ты больше всего любишь пионы.
— Какой он внимательный. — Маргарет глубоко вдохнула запах цветов и просияла. — Теперь они кажутся еще прекраснее.
Стелла продолжала улыбаться.
— Что еще тебе сегодня подарили?
— Отец купил новую микроволновку, а Шерил из газетного киоска… Помнишь Шерил?
— Конечно.
— Она принесла хорошую ветчину. — Маргарет потянулась вверх и взяла со стоявшего в прихожей шкафа вазу. — Хелен подарила набор для ванной — похоже, какой-то известный дорогой бренд. Посмотрю, что там, позже. Надеюсь, она не слишком потратилась.
— Чудненько.
Вошел со двора Томми. Через некоторое время появилась Голди и стала радостно прыгать на гостей, а те приветственно гладили ее.
Томми поцеловал Стеллу и, казалось, излишне сухо пожал руку зятю.
— Ты уже записался на курсы вождения, Джордж? Тот выдавил из себя вежливую улыбку.
— Почти, Томми.
— Перестань, папа. — Стелла продела руку под локоть мужа. — Он пойдет в свое время. Представление, что мужчина должен сидеть за рулем, давно устарело. Я прекрасно вожу машину.
Томми перевел взгляд с дочери на зятя.
— Но он помогает мне ухаживать за автомобилем, — продолжала Стелла. — Мы вместе его моем. У Джорджа не очень получается, но он старается.
Джордж улыбнулся Томми, словно говоря: «Это правда. Что ты можешь возразить?»
Томми, его дочь и зять уселись за кухонным столом, а Маргарет суетилась вокруг.
Джордж задумчиво отщипнул виноградину и бросил ее в рот.
Маргарет положила цветы на буфет.
— Смотрите, что смастерила для меня Изабель в школе! — Она показала детскую поделку, призванную изображать портрет бабушки, но лишенную малейшего сходства с оригиналом. — Правда, чудесно?
— Очаровательно, — сказал Джордж.
Маргарет налила в вазу воды.
— Дети — это такая радость.
Стелла глубоко и многозначительно вздохнула. Джордж отщипнул другую виноградину.
— Так увлекательно наблюдать, как они растут и меняются. Чарли еще совсем кроха, но…
— Перестань, мама. Все поняли твой намек.
Маргарет, стоя спиной к дочери, снимала обертку с букета.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Хорошо, давай обсудим это сейчас. — Стелла положила на стол ладони. — Проясним все раз и навсегда, чтобы ты успокоилась.
Маргарет сосредоточенно обрезала кончики цветочных стеблей.
— Понятия не имею, о чем речь.
Стелла посмотрела на мужа и снова обратилась к матери:
— Мы с Джорджем посоветовались и решили не заводить детей. Это непосильный труд.
Виноградина застряла у Джорджа в горле.
— Мы не справимся. Одни детские кресла для машины чего стоят. — Стелла повела рукой. — Невообразимая морока. Устанавливать кресло на сиденье; вытаскивать его из машины, когда нужно посадить туда других людей; подсчитывать, достаточно ли у тебя детских кресел, когда надо подвезти друзей твоего отпрыска; даже разговаривать о детских креслах тоскливо.
Джордж сунул руки в карманы. Левая нащупала чек из магазина и стала его теребить.
Маргарет и Томми переглянулись.
— Тебе не нужно решать прямо сейчас, — сказала Маргарет.
— Это не наше дело, — глядя в стол, проговорил Томми.
— Мы думаем об этом, мама. Правда… Джордж попытался не выдать своих чувств.
— …и наблюдаем со стороны, как люди мучаются с детскими сиденьями. Это головная боль. Нам кажется, что мы не приспособлены заботиться о таких вещах.
— Да что ты зациклилась на автомобильных креслах? Понятие «родитель» этим не исчерпывается, — заметила Маргарет.
— Ну да, это только вершина айсберга. — Стелла нетерпеливо изогнулась на стуле.
Джордж смял чек.
— Я просто хочу сказать, — Стелла смахнула со лба прядь волос, — знаете, как девочкам-подросткам объясняют тяготы материнства? Нужно неделю носить на спине мешок с мукой и не рассыпать его. Смехотворное, конечно, сравнение, но это так, к слову. Надо же, мука. С ума сойти.
Она обернулась к матери. Та молчала. Джордж никогда не видел Маргарет настолько растерянной и неуверенной в себе.
Стелла повернула голову и уставилась в пустоту.
— Вот если бы мы с Джорджем когда-нибудь задумались о пополнении семейства, то тренировались бы на детских сиденьях — носили бы их повсюду неделю, ставили в машину и вынимали из нее каждый раз, когда куда-нибудь шли. Чтобы приобщиться к тяжелой действительности.
Томми и Маргарет снова переглянулись.
— Я уже не говорю о солнцезащитном креме, — добавила Стелла. — Когда мы были маленькими, вы по нескольку раз в день тщательно намазывали нас на пляже. Только прикинь, какая это нагрузка. — Стелла встала. — Вернусь через пять минут. У меня что-то застряло в зубах после перекуса на парковке.
Она отодвинула стул и вышла из-за стола, а Джорджу оставалось только глупо улыбаться родителям жены.
— Ты меня удивила, — сказал Джордж позже, когда Томми и Маргарет вышли из кухни и супруги остались одни.
Стелла отщипнула виноградину.
— Нужно было отстреливаться.
— Но мы об этом даже не говорили.
Она бросила в рот виноградину.
— Знаю.
— Так зачем же ты сказала, что мы все обсудили? Стелла взяла еще одну ягоду.
— Если ты думаешь, что я принимаю решения за нас обоих, то это не так.
— А вот у меня сложилось иное впечатление.
— Я просто хотела внести ясность. — Она прожевала виноград и вытерла уголок рта тыльной стороной кисти. — Что бы мы ни решили, если мы вообще будем что-то решать, их это не касается.
Джордж поразмыслил над ее словами.
— Так, значит, ты так не думаешь насчет детских кресел?
— Я просто считаю, что сейчас не время это обсуждать. И определенно мои родители не должны вмешиваться. — Стелла взяла его за руку. — Кроме того, разве ты со мной не согласен? Пусть все остается как есть.
— Да. — Джордж задумчиво кивнул. — Пусть все остается как есть.
34
Во время выступления Маргарет, посвященного второму действию пьесы, Томми крепко держал свою трость и постоянно поглядывал в сторону Нейтана.
Пока Шерил умоляла сохранить ей жизнь, Томми тихонько подобрался к зятю. Он не видел, как Голди плелась за ним, но она сидела у его ног в начале речи и теперь тоже оказалась рядом. Совсем сдает старушка, подумал Томми. Собака прижалась к его ногам и, хотя на низком столике стоял поднос с канапе, даже не позарилась на них.
Когда Маргарет закончила свои объяснения, Томми повернулся к Нейтану:
— Добрый вечер.
— Здравствуйте, Томми. — Нейтан пожал тестю руку. — А зачем Маргарет складывает все мобильники в таз? Я сперва думал, это шутка, но она на самом деле отобрала у меня телефон.
Томми похлопал его по плечу.
— Это ее вечеринка, сынок.
— Я пытался возразить, что невежливо и даже противозаконно брать чужие вещи, но она не…
— У тебя есть минутка?
— Для вас, Томми, всегда найдется. — Нейтан улыбнулся.
Томми сощурился и отвел зятя в нишу, чтобы поговорить наедине.
— Я совершил большую ошибку, — начал он.
Нейтан по-прежнему улыбался.
— Уверен, что ничего непоправимого вы не сделали.
— Я хочу вернуться в магазин.
Зять перестал улыбаться.
Между ними повисла пауза.
Нейтан осторожно отхлебнул из бокала.