– Ты не была на вечере, который он устраивал? – заговорил в ответ второй голос. – Она была там с его сыночком.
– Иди ты, а теперь, значит, переключилась на отца?
– Вот уж не знаю, но он ее руку не отпускает, как они вошли. О чем-то это говорит?
На этих словах прелестницы закончили разговор, а я опустила голову на руки. Только этого мне не хватало: теперь меня запишут в любовницы и к Миронову. Совсем некстати подумалось: что скажет на это Марк?
– Нашла о чем думать, – процедила я вслух и покинула кабинку, не столкнувшись, к своему счастью, со столь осведомленными дамами. В зал я постаралась войти бочком, увидела рядом небольшой выход в бар, где скучал бармен за стойкой, и поспешила туда.
– Можно кофе? – страдальчески сказала я, он вдруг улыбнулся.
– Я вас помню.
Присмотревшись к парню, я признала в нем того самого бармена, что был на званом ужине, устроенном Мироновым.
– Ты тут завсегдатай, – усмехнулась я, он улыбнулся в ответ и поставил передо мной кружку кофе.
– Просто руководство города обычно пользуется услугами одной и той же фирмы обслуживания.
– Видимо, самой лучшей?
Он снова улыбнулся:
– Само собой. Так сказать, гнались, кто кого переплюнет, пока не дошли до верхушки.
– А ты значит, тут барменом?
– Ага, работа не пыльная, в основном официанты пашут, но деньги неплохие отваливают.
– По жизни чем занимаешься?
– Так и работаю барменом. Город у нас маленький, но попраздновать любят, вчера газета гуляла, сегодня вот эти.
Я замерла, не донеся кружку до рта.
– А что за газета?
– Так наша, главная, юбилей у них какой-то. Они "Пекарь" снимали, попроще, конечно, чем тут, но тоже с размахом. Там, правда, никто не ходит и в щечку не целуется за задушевными беседами. Упились все будь здоров.
– Слушай… Тебя как зовут?
– Леша, а вас?
– Аня, и можно на ты.
– Очень приятно.
– Взаимно, – кивнула я. – Леша, можешь мне рассказать про вчерашнюю вечеринку?
Он удивился:
– Так что про нее рассказывать?
– Ты там тоже барменом работал?
– Да.
– Работы много было?
– Не особо, но бывало те, кто не доходил до своих мест, ползли к стойке.
– Меня интересует одна женщина, – я описала Скворцову настолько подробно, насколько смогла.
– Помню ее, – кивнул он. – Тебе она зачем?
– Долго рассказывать. Скажи, не помнишь, как она себя вела?
– Не знаю, – пожал он плечами, – я за ней не следил. Могу сказать только, что не пила она вроде. Сидела с края стола, мне от стойки как раз край всего ближе был, потому и видел. Потом у них пляс пошел, так что точно сказать не могу. Мне казалось, она рано ушла… Но потом я ее опять увидел.
– Поподробней, – нахмурилась я.
– Я покурить вышел через кухню, там есть выход для персонала, смотрю, она идет по дороге, я и подумал, что ушла.
– А куда она шла, ты не видел?
– Я подумал, на парковку, там как раз все их машины стояли, она туда свернула, а я назад вернулся, в здание.
– И что?
– Ничего. Просто через некоторое время смотрю: она опять за столом сидит, вернулась, значит. Может, что в машине забыла, вот и пошла.
– Может, – кивнула я, хмурясь. – В котором часу она выходила, не помнишь?
– Все началось в восемь, – он немного подумал, – где–то в половине десятого. К десяти они уже танцевать начали, значит, примерно так. Зачем она тебе?
Я подумала, если окажется, что это было убийство, то персонал кафе допросят, и тогда мои вопросы вызовут и у Леши, и у представителей правоохранительных органов двойной интерес.
– Умерла она, – сказала я правду.
– Иди ты, – выпучил он глаза.
– Ага, повесилась вроде. С шефом на интервью договорилась, а сама не пришла, он на работу позвонил, а там такая новость. Вот и интересно стало, что к чему. Жалко женщину.
– Да уж, – протянул Леша, – жестко.
Еще немного поболтав с ним, я направилась в общий зал в надежде, что мое отсутствие никого не тяготило. Почти сразу же я была атакована толстым дядькой, который выглядел довольно мирно, он что-то втирал мне про свои рестораны и совал в руку визитку. Я кивала, старательно улыбаясь, понимая, что надолго меня не хватит. Правда, он довольно быстро покинул меня, но его место тут же занял другой, еще минут через двадцать я собрала полную сумку визиток, а жизнь казалась мне беспросветной тоской. Тут мой спутник меня выловил и галантно увел в сторону.
– Хочу тебя еще кое с кем познакомить, – сказал он, подводя меня к компании из нескольких человек. – Ярослав, – окликнул он одного из них, тот обернулся, и я увидела перед собой мужчину под сорок, правда, выглядел он моложе своих лет.
Среднего роста, поджарый, волосы светлые, глаза пронзительно голубого цвета. Окинув меня взглядом, он усмехнулся, после чего повернулся к Миронову.
– Развлекаешься? – улыбнулся Станислав Игоревич.
– Пытаюсь, – ответил тот, улыбнувшись в ответ.
Надо сказать, улыбка тут же преобразила его: глаза стали как огоньки, а на щеках появились ямочки. Голос был, словно шелк, нежный и приглушенный.
– Познакомься, это Аня, – представил он меня, и я только сейчас обратила внимание, что так он меня представлял и остальным, ни тебе должности, ни информации. – А это Ярослав Александрович, в нашем городе известная личность.
– Бросьте, Станислав Игоревич, – усмехнулся тот в ответ, пожимая мою руку и разглядывая меня.
– Чем же вы известны? – поинтересовалась я.
– Благотворительность, – ответил за него Миронов. – Ярослав Александрович бизнесмен, многого добился и теперь помогает нашему городу, чем может.
– Хорошее дело, – ответила я, стараясь поддержать беседу, хотя зубы просто сводило.
Ярослав Александрович не ответил, продолжая разглядывать меня с интересом, но Миронова кто-то перехватил, и он потащил меня за собой, чем лишил дальнейшего счастья общения. Мы проторчали на этом ужине еще около часа, потом Миронов засобирался домой, его торжественно проводили, и меня вместе с ним, разумеется. В холле ему позвонили, он ушел куда-то за угол, я осталась тосковать. Тут откуда ни возьмись и выскочил мой недавний знакомец Ярослав Александрович.
– Уже уходите? – спросил он с усмешкой.
– Да.
– Вы интересная девушка, Аня.
– Не вижу ничего интересного.
Ярослав Александрович рассмеялся:
– Значит, только вы одна и не видите, – он покосился в сторону, где был Миронов, после чего достал из кармана визитку и сказал: – Позвони мне, если что понадобится.
Спросить, что мне может понадобиться, я не успела, потому что он сунул визитку мне в разрез платья и удалился в зал. От подобного обращения я сжала зубы, потом гневно вытащила визитку и уставилась на нее: "Петренко Ярослав Александрович", дальше номера телефонов, ни тебе должности, ни фирмы. Очень мило. Я сунула визитку в сумку, а тут и Миронов подоспел. Он проводил меня до машины, я по пути задала вопрос:
– Станислав Игоревич, к чему все это?
Он покосился на меня с улыбкой.
– Ты на меня работаешь, у тебя должно быть много связей в этом городе.
– Мне кажется, чем больше обо мне знают, тем больше я буду мозолить всем глаза, а тогда спокойно задавать вопросы станет сложно.
Он отмахнулся:
– Не бери в голову. Действуй по своему усмотрению, в конце концов, ты же на меня работаешь, тебе просто не рискнут отказать.
Доля истины в его словах была, потому я в ответ промолчала, он распахнул мне дверь машины и снова протянул руку, которую пришлось принять.
– Вы были обворожительны, – сказал он на прощание, перейдя на вы, и захлопнул дверцу.
Настроение мое было ни к черту, водитель это приметил, потому помалкивал и довез меня в рекордно короткие сроки. Я вылезла, запоздало вспомнив о вчерашнем происшествии, но все-таки обратилась к парню:
– Подожди меня тут, я тебе рукой помашу из окна, – он посмотрел на меня с подозрением, я поторопилась добавить: – У нас вчера в подъезде на соседа напали, по голове огрели и ограбили.
– Может, вас проводить? – озаботился парень, но я махнула рукой.
– Здесь жди.
Свет в подъезде горел, я быстро поднялась к себе, осмотрев квартиру, облегченно вздохнула, после чего помахала в окошко рукой, и машина выехала со двора.
Глава 9
Приняв душ, я завалилась на диван с кружкой кофе и сигаретой. Я прямо кожей чувствовала: что-то происходит, идет какая-то игра, и меня в нее затягивают с непонятной целью. Для меня непонятной. А так как люди крутятся в этом ого-го какие, то вряд ли мне отведена роль прекрасной принцессы. Я не видела никакой другой связи, кроме как с Марком. Точнее и с ним я происходящее не могла связать никоим образом, но он был хоть какой-то нитью.
Предположим, Миронов не поверил моим словам о том, что мы с Марком не знакомы. Что он будет делать? Начнет копать, под меня и под него. А тот, кто ищет, тот всегда найдет, как любит говорить Марк. Предположим, Марк имеет безупречную историю, но моя – отнюдь. У меня поддельный паспорт с пропиской на пустыре, выдуманная история про детство в детдоме, который когда-то там располагался, училась я тоже в нем, но никаких данных обо мне, начиная с восемнадцати лет, нет.
Точнее не обо мне, а о настоящей Ивановой Анне Сергеевне, чью легенду мне пришлось на себя примерить. В двадцать я якобы получила паспорт, тогда детский дом все еще существовал, и меня приписали к нему. Вскоре он закрылся, а через пять лет снесли и здание. А я осталась.
Я села на кровати и потерла глаза. Человек, решивший узнать обо мне побольше и имеющий для этого возможности, вполне быстро сможет раскопать, что я вовсе не та, за кого себя выдаю. А Миронов имел и возможности, и, подозреваю, желание. В таком случае он уже может знать, что документы мои липа, а подозревая меня в связи с Марком, наверняка пытается раскопать наше совместное прошлое.
"Бежать надо отсюда", – прошептал внутренний голос, я грустно усмехнулась.