Смысла в побеге я не видела. Чего бы Миронов ни хотел от меня добиться, ему это не удастся. Я молчать умею.
Успокоенная, хоть и несильно, этой мыслью я уснула. Уже проваливаясь в сон, подумала о Кате с Марком, как они там. Ответ я получила на следующий день.
Я планировала встать часов в десять и наведаться на квартиру Скворцовой, но проснулась от звонка. Схватила телефон, но поняла, что звонят в дверь. Чертыхнувшись, пошла в прихожую и застала на пороге Катю. Рыдая, она бросилась ко мне в объятья.
– Что случилось? – перепугалась я, закрывая дверь.
– Миша… – услышала я сквозь слезы. – Мы поссорились.
Я глубоко выдохнула от облегчения, потому что уже успела испугаться всерьез. Посадив ее в кухне, налила стакан воды, она выпила, стуча об него зубами и нервно вздрагивая.
– Что случилось? – хмуро спросила я.
– Миша… – Катя даже замотала головой. – Он таким был… Аня, мне даже страшно стало…
– Расскажи по порядку.
– Я… Я все-таки пошла в тот дом, – сказала она, я тяжело вздохнула.
– И что ты там делала?
– Расспрашивала жильцов, не знают ли они девушку по имени Лика, которая тут живет.
– Никто не знал?
– Нет, – она вскинула на меня глаза, – но ведь к кому-то он туда ходил. В общем, я поехала домой, приезжаю, а Миша начал расспрашивать, где я была. Я стала говорить, что по магазинам ходила, а он как закричал, чтобы не врала ему, я перепугалась…
– И?
– Все ему рассказала. И про машину, что в багажнике пряталась, и что к тому дому ходила.
– Обо мне сказала? – обреченно спросила я.
– Сказала, что ты знаешь, что я все тебе рассказала про любовницу… Но ты советовала забыть об этом.
– О том, что к дому я ездила?..
– Не говорила, – покачала она головой, – просто сказала, что ты знаешь.
– А он что?
– Он меня за плечи схватил и сказал никогда больше не лезть в его дела. И страшно так сказал, у меня чуть сердце не остановилось, – Катя снова расплакалась.
– Успокойся, – погладила я ее по руке. – Это когда было?
– Вчера вечером. Он спать ушел в другую комнату, ты понимаешь? – ее голос разрывали рыдания. – Он меня больше не любит! Что мне теперь делать? Я без него не смогу!
– Вы больше не разговаривали?
– Нет, – сказала она, внезапно прервав рыдания, – с утра я хотела с ним помириться, но он не стал со мной даже говорить, я расплакалась, выбежала из дома… И к тебе приехала. Я просто не знаю, куда мне еще. Мне без него некуда.
И тут раздался очередной звонок в дверь. Я тоскливо поежилась, представляя, что будет дальше.
На пороге стоял Марк.
– Она у тебя?
Я кивнула, он прошел в кухню. Катя вскочила, глядя на него взглядом побитой собаки.
– Иди в машину, – бросил он ей, и она ринулась выполнять его команду.
Мне было ее искренне жаль, но поделать я ничего не могла. Катя скрылась, хлопнув за собой дверью, я прошла в кухню и закурила, опустившись на стул. Марк рассматривал меня.
– Она ждет, – сказала я, устав сидеть под его взглядом. Он отвернулся и сказал:
– То, что у нас с ней произошло, ничего не значит, – говорил он без сомнения об инциденте с путаницей имен.
– Я понимаю.
– Много ты понимаешь. Да, в постели ты куда лучше Кати, к тому же постоянно мозолишь мне глаза, я увлекся и… – он замолк, потом оперся руками на стол, наклоняясь ко мне, а я склонила голову как можно ниже. – Я тебя не люблю. Никогда не любил. Только пользовался.
– Я понимаю, – прошептала я еле слышно, он грохнул по столу так, что стакан подскочил и звякнул.
– Мне плевать на твое понимание, – сказал мне, – чтобы я больше тебя рядом с Катей не видел, это понятно?
– Понятно.
– Вот и хорошо, – он развернулся и покинул мою квартиру, хлопнув дверью.
Тут-то и зазвонил будильник. Я сидела, слушая его, и пялилась в стену.
– Вот так жизнь, – пробормотала минут через десять, когда будильник зазвонил снова. Встала и прошла в комнату, выключив его, глубоко выдохнула. – Просто не думай об этом, – сказала себе и принялась собираться.
Не думать получалось так себе, но я действительно старалась. Доехала до места жительства Скворцовой, поднялась до нужной квартиры, она естественно была заперта и опечатана. Я позвонила в соседнюю, рискуя никого не застать. Правда, Елена что-то говорила о глазастой соседке, может, повезет, и она окажется дома. Соседка и вправду оказалась.
Дверь мне открыла худая бабулька лет семидесяти в потертом халате. Она уставилась на меня с интересом, я показала ей удостоверение.
– Вы по поводу Тамарки? – спросила она сразу, я кивнула. – Заходите, – пустила она меня в прихожую, где я разулась, а оттуда в кухню.
– Беда-то какая, – покивала бабулька, ставя чайник.
– Да, беда, – откликнулась я, – вас как зовут?
– Мария Семеновна.
– Я Анна. Хотела бы с вами поговорить.
– Так а что рассказывать?
Вопрос, однако, был задан просто так, поговорить бабулька явно любила.
– Все, что знаете. Что было в день, когда ее нашли?
– Так а что было? Телефон у нее звонил все утро. Я мусор выносила – слышала. И назад шла – слышала. Так думала, нет ее, потому и трубку не берет. А потом приехали с работы, девушка с двумя парнями, говорят, на работу Тамарка не вышла. Тут и я заволновалась, потому что сама видела, что она поздно вечером на такси приезжала.
– У нее машины не было?
– Была. Только она ее продала вроде. Около месяца назад. Случилось у нее что-то, – понизила бабуля голос, – потому что стала она ходить хмурая, вся в себе, не поздоровается, идет, ничего не видит. И машину сразу продала.
– Хорошая у нее машина была?
– Хорошая или нет, я уж не знаю, но не наша точно, и новая, она ее с год назад купила, хвасталась, что совсем неезженая.
– А кому она ее продала, не знаете?
– Вот этого не знаю.
– Ночью вы ее на такси видели в котором часу?
– Половина двенадцатого уж была. Мне не спалось, ноги больные у меня, дергали все, встала воды попить, слышу, машина подъехала. В окошко глянула, там Тамарка из такси вылезает.
– Она сразу домой пошла?
– Сразу, по крайней мере направилась к подъезду, я уж смотреть не стала, пошла к себе в комнату.
– Вы заходили к ней, когда ее нашли?
– Зашла, – закивала она печально. – Я им о такси сказала, они заволновались. И я с ними заодно. Паренек дверь вышиб, я даже не вспомнила, что у меня ключ запасной был. Тамарка мне оставляла на всякий случай. Так мы все туда и зашли, а она там… висит. Страсть какая, – Мария Семеновна мелко перекрестилась. – Это ж надо такое удумать. Ведь девка еще молодая была, жить да жить… Вот из-за чего она?
– Разбираемся, – пожала я плечами. – Дверь сейчас заперта?
– Закрыли, да. Замок приладили кое-как и закрыли, даже печать повесили. Конечно, держится он теперь на честном слове, но ведь и имущество ее забирать некому. Мать умерла, братьев-сестер у нее нет вроде, по крайней мере она так говорила, а замуж не вышла.
– Друзья?
– Про друзей ничего не знаю. Тамарка же в газете работала, так что друзья наверняка есть. Но девка она была приличная, сюда никого не таскала. Ей эта квартира после смерти матери осталась, она с ней жила. При матери сюда, понятное дело, никого не водила, и вот как та умерла четыре года назад, ничего не изменилось. Правда, – тут бабуля сделала заговорщицкое лицо, – пару раз приезжал к ней кто-то по ночам.
– Расскажите подробней об этом, – тут же насторожилась я.
– Рассказывать особо нечего. Я по ночам сплю плохо, уж говорила. Вот и слышала, как машина подъедет, бывало, встанет между гаражом и кустами, а оттуда паренек выскочит и к нам в подъезд. Каюсь, мне в первый раз интересно стало, я в глазок и посмотрела, оказалось, к Томке нашей. Аккуратно так постучал, она сразу и открыла.
– Что за парень?
– Не знаю, два раза он приходил так, машину поставит, ее не видно, и сам по темному подъезду поднимается.
– Обычно у вас свет горит по ночам?
– Обычно горит, – тут Мария Семеновна нахмурилась, видимо, ей не пришло в голову об этом раньше подумать. – Вот уж действительно интересно. А в те разы не горел.
– Парень сам не мог свет выключить?
– Не мог, он когда входил, темно уже было.
Немного подумав, я решилась:
– Вы говорите, у вас ключ есть от квартиры?
– Есть, туда пойдете? Так ваши уже смотрели.
– Еще посмотрим, – улыбнулась я, поднимаясь, она за мной.
Ключ я получила и под бабулиным стойким присмотром аккуратно открыла дверь, предварительно отклеив бумажку.
– Я вам занесу ключ, – сказала ей, она кивнула, немного расстроившись, видимо, что я не пригласила ее с собой.
Дверь я прикрыла, но закрывать не стала, замок действительно держался на честном слове. Квартира была двухкомнатная, но не большая. Я прошлась по ней, стараясь не замечать крюка в потолке. Тело вывезли, но представить несложно. Комната, где она повесилась, явно была ее спальней, вторая обустроена под кабинет. В ней был стол с компьютером, стул и небольшой диван с тумбочкой.
В тумбочке я обнаружила различные журналы и газеты. На всякий случай я их все просмотрела и протрясла, но ничего интересного не обнаружила. На компьютере стоял код, что меня, правда, не сильно огорчило. Если убили Скворцову из-за возможного компромата, вряд ли она хранила его дома в компьютере.
А на работе? Этот вариант показался мне еще менее убедительным. В ящиках стола я тоже не обнаружила ничего интересного, потому переместилась в спальню. Мария Семеновна сказала, что менты все осмотрели, но я в этом уверена не была. Пока нет результатов вскрытия, доказывающих, что дама скончалась, не добровольно кинув петлю на шею, смысла выполнять дополнительную работу они могли не усмотреть.
Я открыла все ящики шкафа, пролазила по ним, подсовывая руки в перчатках подо все, но ничего не нашла. Зато в серванте обнаружился альбом с фотографиями. Я уселась и открыла его. Судя по всему, он был не столь древним, потому что Тамара выглядела примерно, как сейчас. Люди на фото мне были сплошь незнакомы, пока я не дошла почти до конца. Там я увидела его. На фоне школьной доски стояло человек пятнадцать, а сзади мелом написано о выпуске какого-то года. Сам год был скрыт стоящими перед доской людьми. В углу стояла дата, фото было сделано около двух месяцев назад.