Между нами ложь — страница 15 из 37

Женька некоторое время смотрел на меня, сцепив руки в замок, потом отвернулся.

– То есть между вами ничего нет?

– Ты с ума сошел? – посмотрела я на него хмуро, он усмехнулся:

– Ах, да, прости, я забыл, что ты бережешь свою честь.

Я разозлилась на эти слова, хотя выходило, что так оно и есть.

– Зато ты свою не бережешь, – все-таки ответила я и тут же схлопотала пощечину. Потерла щеку, было действительно больно.

– Предположим, я тебе поверю, – продолжил Женька. – Отец, конечно, не такой дурак, чтобы трахать тебя и на свет выставлять при этом.

Я встала, взяла со стола сигареты и закурила. Только после этого вспомнила, что стою перед Женькой в трусах и маечке, а он меня увлеченно разглядывает, и торопливо уселась в кресло. Он хмыкнул, но потом снова посерьезнел:

– Это еще не все, – я вздохнула. Кто бы сомневался. – Я хочу знать, что ты затеваешь.

– В каком плане?

– На этом самом ужине тебя видели с Петренко Ярославом, знаешь такого?

– Там познакомились.

– Конечно, – согласился Женька, – а вот охранник утверждал, что вы довольно мило общались, настолько, что руки Петренко были в области твоего декольте.

Я нахмурилась. И откуда такие глазастые охранники берутся?

– Плохо смотрел твой охранник. С Петренко меня познакомил твой отец, когда мы уходили. Петренко подошел ко мне и пихнул визитку в разрез платья, инициатива была исключительно его.

– Кто бы сомневался. А с его ребятами ты тоже случайно каталась?

Я насторожилась. Единственными, кто приходил на ум, были два громилы, спутавшие меня с Катей.

– Где я с ними каталась? – устало спросила я.

– А помнится, ты как-то заехала в клуб, сказала, что гуляла. Охранник поведал, что приехала ты на джипе и радостно ручкой помахала двум паренькам на прощание. Номер он запомнил на всякий случай. Вот и выходит, что гуляла ты с ребятками Петренко. Что на это будешь выдумывать?

Женька смотрел насмешливо, но я понимала, что это всего лишь прикрытие, если понадобится, он меня сам прихлопнет как муху. Охранник в очередной раз удивил, не иначе как их в ФСБ всех набирали. А ребятки, оказывается, Петренко. Это интересно.

– Ты, конечно, мне не поверишь, – начала я, – но я, правда, поехала погулять. Вышла в центре и шаталась, забрела в один двор, там меня, недолго думая, эти двое и сгребли.

– Иди ты? – делано удивился он. – Продолжай, мне жутко интересно.

– Завязали глаза и привезли в какой-то гараж, – продолжила я зло, – начали вопросы задавать про мужа. Я им сразу и сказала, что они меня спутали с кем-то, нет у меня никакого мужа. Они паспорт мой посмотрели, посовещались и отпустили меня.

– Так просто взяли и отпустили?

– Я им сказала, что ты мой дружок.

– И они сразу поверили, усадили тебя в машину и ко мне отвезли?

– Не сразу, – не стала я спорить, – я им свой адрес назвала и сказала, если не верят, пусть спросят, чья тачка постоянно торчит под моими… – тут я осеклась, поняв, что Женьке эту фразу выдавать не стоило. Он разозлился еще больше, даже желваки заходили.

– Что дальше?

– Они позвонили кому-то, – торопливо продолжила я, – через десять минут извинились, мол, спутали меня, глаза завязали и вывезли оттуда. Потом повязку я сняла, а они меня до клуба подбросили, потому что недалеко было. Вот и все.

От истины я немного отступила, потому что на обратной дороге верзилы глаза мне не завязывали, но решила, что так будет безопаснее. Некоторое время Женька размышлял. Ход его мыслей понять было несложно. Во-первых, стоит ли мне верить. Этот вопрос и меня интересовал. В том плане, если Женька мне не поверит, то мало не покажется. Дальше, если предположить, что я не вру, догадаться несложно, с какой замужней девушкой меня легко спутать. Вывод напрашивается сам собой: ребята Петренко очень интересуются Марком, и, как мне кажется, Женьке самому станет интересно почему.

– Олег сказал, на него напали в твоем подъезде? – совершенно неожиданно для меня задал вопрос Женька. Эко его кривая вывела. Видимо, мыслил он как-то иначе.

– Было дело, менты думают, ограбить хотели.

– А ты что думаешь?

Я пожала плечами:

– Такой возможности я не исключаю.

– Но?

– Что ты заладил? – разозлилась я. – Я знать не знала, что эти ребята были от Петренко, что им надо, тоже не знаю. Но естественно, раз уж адрес я им сама сказала, они могли захотеть со мной пообщаться еще раз.

Он встал и сказал:

– Поживешь пока у меня.

Я закатила глаза.

– Ничего умнее не придумал? Я не могу сидеть взаперти у тебя дома, я работаю вообще-то.

– Да неужели? – усмехнулся он, видимо, намекая на мои выходы в свет. – Сказал, что будешь жить у меня, значит, будешь. Собирай вещи.

– Не поеду, – я встала и выставила подбородок. Он даже немного удивился.

– Я что-то непонятно сказал?

Я продолжала стоять, а он вдруг резко скрутил меня и повалил на диван, руки зажал над головой, задрал майку и стал целовать мою грудь. Я пробовала извиваться, но получалось плохо. Рука его спустилась к моему бедру и скользнула между ног. Несмотря на всю абсурдность ситуации, я возбудилась, Женька понял это, посмотрел на меня, а я сказала:

– Отпусти!

Он усмехнулся и внезапно отпустил, я сразу села на диван, опуская майку, он сел рядом.

– Можешь не волноваться, – сказал мне, – хотел бы тебя трахнуть, трахнул бы, еще когда ты у меня в доме валялась с синяками.

Доля истины в его словах была. Я быстро надела джинсы, собрав вещи в пакет, взяла сумку и взглянула на него. Женька посмотрел с явной усмешкой и пошел к выходу, я за ним следом.

У него я сразу прошла в знакомую комнату, где уже не раз была гостьей. Он за мной не пошел и вообще не появился ни в этот вечер, ни на следующий день. Я было испугалась, что меня опять будут сторожить, но охранник, хоть и присутствовал, внимания не обращал. Я привела себя в порядок, выпила кофе, после чего позвонила Миронову и поведала о своих находках.

Правда, рассказ вышел укороченным. Я решила пока не открывать сведений о Петренко, потому ограничилась рассказами о Тамарином странном поведении, продаже машины и неведомом человеке на серебряной иномарке. Он явно не впечатлился, но с другой стороны, было глупо ожидать, что я преподнесу имя возможного убийцы.

– Вскрытие показало, что это самоубийство, но я склонен к мысли, что может быть не так, – сказал Миронов напоследок. – Поэтому копай дальше, я хочу быть уверенным.

Мне оставалось только попрощаться. Что он понимал под словом «копать», было непонятно. Я смутно представляла, куда еще могу податься. Но часов в двенадцать раздался звонок, я увидела незнакомый номер и нахмурилась.

– Слушаю вас, – сказала в трубку.

– Добрый день, – неуверенно отозвался женский голос, – мне ваш номер дала Мария Семеновна… Я бы хотела поговорить с вами… о Тамаре.

– А вы кто? – додумалась спросить я.

– Подруга… Мы вместе учились в институте.

– Вы сейчас можете встретиться?

– Да… Давайте. Я могу быть в центре через полчаса.

– Давайте у кинотеатра на Советской, – предложила я, и она согласилась.

Мне от Женькиного дома было всего минут десять ходьбы, но я все равно пошла туда сразу после разговора – сидеть под пристальным взглядом охранников не было никакого желания. Возле кинотеатра я села на лавку и закурила, поглядывая на прохожих. В какой-то момент увидела, как подальше, у торгового центра, припарковалась Женькина машина, и решила сделать вид, что меня не существует, то есть максимально постаралась слиться с местностью.

Женька вылез не один, а, к моему большому удивлению, с Настей, секретарем Миронова. Разговаривали и вообще держались друг с другом они отнюдь не официально. Женька что-то говорил, девушка смеялась, изредка касаясь его плеча рукой. Я покачала головой, парень молодец, времени даром не теряет.

Они удалились в торговый центр, а у меня снова зазвонил телефон, номер тот же.

– Я у кинотеатра, – сказала женщина, и, оглядевшись, я заметила высокую худую женщину лет сорока с длинными, но совершенно блеклыми волосами.

– Я вас вижу, – кивнула я, поднялась и пошла к ней.

Она посмотрела на меня с некоторым удивлением, видимо, не ожидала увидеть девчонку в джинсах и футболке.

– Вы Анна? – нерешительно спросила меня.

– Я Анна, – кивнула я. – А вы?

– Елена, Елена Кострикова.

– Тут с торца кинотеатра кафе, может, там присядем?

Она согласилась, и вскоре мы уже сидели за маленьким столиком. Елена помешивала чай ложкой и была задумчива.

– Вы что-то хотели рассказать? – напомнила я.

– Да, – кивнула она, словно очнувшись, – да. Не знаю, будет ли это важно… Я про Тому случайно узнала, мы не то чтобы близкие подруги… Я с Морозовой Леной одно время работала, вот она и рассказала.

– А с Тамарой вы как познакомились?

– Учились вместе. То есть она на журфаке училась, я на филологическом, но мы были знакомы, неплохо общались… В общем, это значения не имеет. После института я работала в издательстве, и Лена там работала, Морозова, она потом ушла в газету нашу. Вот она и позвонила. Мы поговорили, она мне о Тамаре рассказала, что та странная была последний месяц… А я вдруг вспомнила о парне.

– Каком парне? – насторожилась я.

– Понимаете, у меня дача в пригороде, и у Томы тоже, соседний дом. Раньше там мать ее жила летом, а Тома особо не появлялась. Я же туда регулярно езжу, и в один из вечеров мне показалось, что кто-то мелькает у них в окне. Я значения не придала, но с утра все же пошла проверить. Заглянула во двор, в дверь постучала, в окно посмотрела. В доме было тихо, и вроде все на местах лежало. Я подумала, что точно померещилось, пошла назад, а сама вижу: трава-то примята, значит, точно кто-то ходил. Решила Томе позвонить. Так и так, говорю, показалось, кто-то по даче лазил, может, заедешь, глянешь. Она рассмеялась, мол, что там красть, сказала, чтобы я в голову не брала. Но я, честно говоря, забеспокоилась. Вдруг правда вор? У нее брать, может, и нечего, а если он по другим домам полезет? Вот вечером и решила у окна посидеть. Я старалась аккуратно себя вести, чтобы меня не видно было. В один момент вижу, какой-то мужчина с заднего выхода Томкиного дома к калитке пошел, возле нее огляделся и бегом по дороге. Я сначала перепугалась, подумала, точно вор. А потом поразмышляла: что ж за вор такой, что вторую ночь сидит на одном месте? И решила еще подождать.