Миронов некоторое время смотрел на меня, но мой взгляд был чист, я сказала истинную правду, что-что, а увидеть Марка тогда я точно не ожидала.
– И что? – спросил Миронов. – Он вас отпустил?
– Отпустил.
– А документы?
Я печально развела руками. Миронов снова надолго задумался. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он думает, где в моем рассказе ложь, а где правда. Подозреваю, мое возвращение сильно сбивало его с толку.
– Наверное, вы больше не хотите, чтобы я работала на вас, – я вытащила корочки и положила на стол. Тут он ожил:
– Нет, что вы, я не хочу на вас давить, но… мне бы хотелось, чтобы вы остались.
Теперь я смотрела на него. Чего хотелось мне, так это рассмеяться ему в лицо, сейчас я читала его как на ладони. Миронов явно надеялся избавиться и от меня, и от Забалуева, но ему помешал Марк, а точнее Женька, который узнал от Марка о раскладе дел и вмешался. Он меня отпустил, надеясь, что я сгину навсегда вместе с Марком и компроматом, а я вдруг вернулась.
Разумней держать меня рядом, чем ждать, что я выкину в следующий раз. Я улыбнулась.
– Не думаю, что после всего произошедшего подобное желание есть у меня.
– Я понимаю, – кивнул он, – потому не буду торопить, но если передумаете… позвоните мне.
Я снова улыбнулась и поднялась. Конечно, я немного приврала, но это несущественно. Я была уверена, что именно Петренко надоумил Скворцову выкупить компромат, а машину она продала для отвода глаз. Почему я не рассказала об этом Миронову? Черт знает. Печальней всего было то, что бумаги, из-за которых погибло столько человек, в итоге оказались никому не нужны. Хотя и не все. Потому что компромат на Миронова остался у меня, и я его спрятала, как велел Марк.
На всякий случай.
Выйдя из кабинета, я смогла лицезреть романтичную картину: Женька, перегнувшись через стойку ресепшена, целовал Настю. На мгновенье я запнулась, Настя резко уставилась в компьютер, Женька отпрянул и только тогда увидел меня. Сказать, что он удивился – значило ничего не сказать. Он смотрел на меня, растерянно хлопая глазами. Я пробормотала:
– До свидания, – и вышла из кабинета.
Женька догнал меня возле лифта и замер в нерешительности.
– Ты вернулась… – он сказал это то ли вопросительно, то ли утвердительно, но точно растерянно.
Вот уж не думала, что когда-либо увижу его в таком состоянии. Я пожала плечами.
– Вроде того… Вижу, ты не ожидал.
Женька кинул взгляд в сторону кабинета, видимо, решив, что мои слова относятся к Насте.
– Наверное, я должен был сказать тебе, – неуверенно начал он, я бросила на него взгляд.
– С чего бы? Это твоя жизнь, и насколько я помню, ты прозрачно намекнул, что вычеркнул меня из нее.
Женька снова посмотрел на меня, покусывая губы.
– Вся эта история… Не стоило тебе так рисковать, это могло плохо кончиться, – наконец сказал он. Я развела руками:
– Как видишь, я здесь, жива-здорова. Наверное, стоит сказать тебе спасибо.
Женька хотел что-то добавить, но промолчал, постукивая пальцами по стене. Я вызвала лифт.
– Слушай, – снова заговорил он, – я думаю… Хочу, чтобы ты понимала: я не желал твоей смерти и не желаю, поэтому, когда узнал о том, что задумал отец и что произошло… Я воспротивился. И он опять уступил мне, отпустил тебя, хотя для него вся эта ситуация… Ты понимаешь. Я не хочу больше ввязываться ни в одну историю, где ты будешь фигурировать. Поэтому нам с тобой лучше не видеться. Вообще.
Тут открылись двери лифта.
– Да, конечно, – кивнула я снова, старательно избегая его взгляда. – Так будет лучше.
Он хотел еще что-то сказать, но двери закрылись, и лифт пошел вниз. Я перевела дух. Понять Женьку было несложно. Если бы не он, Миронов уже давно мог со мной разобраться. Женька защитил меня, когда я искала Марка, влез в дело со стрелком, за что Миронов ему явно не сказал спасибо, а тут еще пришлось дать мне уйти с компроматом. Женька со всего произошедшего не имел выгоды никакой, только еще неприятностей наживал. Вот и решил разумно свалить.
Винить его за это я не могла. Итак, Марк уехал, с Женькой мы больше не друзья. Можно сказать, я вернулась к некой отсчетной точке.
Выйдя из здания, я пошла по дороге к остановке. Сбоку кто-то посигналил, я удивленно повернулась. Недалеко стоял серебристый "Мерседес", возле которого был и сам его владелец. Я подошла к нему.
– Привет, – улыбнулся он. – Я уж было подумал, ты решила покинуть наши края.
– С чего бы вдруг? – улыбнулась я в ответ, гадая, что еще за подарок преподносит мне судьба.
Петренко рассмеялся, качая головой.
– Тогда, может, выпьем по чашечке кофе?
– С вами? – сорвалось у меня с языка.
– Почему бы и нет? – усмехнулся он.
Мгновенье я прицеливалась к нему, а потом ответила:
– Действительно, почему бы и нет.