Вот теперь губы сами расползаются в улыбку. Не могу не признать, выглядел вчера на ужине Эмиль…очень забавно. Я его таким никогда в жизни не видела.
Не испуганный, конечно, но близко. Потерянный, абсолютно не понимающий, как себя вести и что говорить. Да уж. Думаю, не такой встречи он ожидал. Тут тебе не будет красных ковров и лепестков роз для вашего сиятельства. Как было у Кристины. Я знаю, что именно так и было. Видела ее родителей, там все очевидно, хах…
А у меня. Иначе. Уважения моих купить — без вариантов. Лояльность? Даже ее — без вариантов. Тут нужно заслужить уважение по-другому. Только поступками и честностью.
Вздрагиваю, когда дед со всего маха загоняет свой огромный топор в большущее полено, а потом выпрямляется. Они с Эмилем примерно одного роста, и последний моложе, очевидно, но почему-то сейчас он выглядит…таким маленьким.
Я снова хочу его защитить!
Как дура…
Делаю шаг назад, чтобы дальше сорваться и нестись на помощь, пока Эмиль притворяется уверенным, глядя в глаза моему деду, но…через мгновение дед протягивает ему руку.
Я не знаю, о чем они говорили, но, видимо, Эмиль все-таки нашел какие-то слова и…заслужил протянутую руку?! Уму непостижимо…
- А ты переживала, - звучит тихий голос бабушки за моей спиной с одной стороны, а мамин с другой.
- Интересно, что он ему такого сказал?
Но я не отрываюсь от этой картины. Саше дед ни разу руки не подал. Даже после свадьбы. Ни. Ра. Зу. А сейчас жмет ее Эмилю и, кажется…улыбается?
Уму непостижимо…
Выдыхаю смешок и шепчу скорее себе…
- Бессмертный…
И отважный. Смелый. Козел, конечно, но не сейчас. Сейчас он для меня герой. Похоже, влюбленная часть моей души взяла на короткий миг полные бразды правления...
«Странный разговор»
Кира
- …Что ты сказал моему деду?
Это первое, о чем я спрашиваю, чтобы разрушить тишину, которая воцарилась в салоне машины уже…не знаю, сколько мы едем? Почти полтора часа. Точнее, час и двадцать две минуты. Навскидку тридцать пять секунду.
Не знает она, а то как же.
Прощание с моей семьей вышло каким-то скомканным. Бабушка ворковала что-то Эмилю, а мама сунула мне контейнер с любовно порезанными яблоками.
- Когда меня тошнило во время беременности, они очень помогали, - сказала она тихо.
Я чуть ли не разрыдалась. Мама наругала меня, но все равно сходила в магазин, чтобы облегчить мою жизнь. Еще и меда немного положила, чтобы я палочки яблочные в него макала, как в детстве…
Боже…
Не выдержав наплыва эмоций, я кинулась ей на шею, а когда почувствовала теплые ладони на своей спине, прошептала:
- Пожалуйста, скажи, что ты не вычеркнешь меня из завещания, как только я уеду.
Мама тихо засмеялась. Я сильнее зажмурилась и еще тише добавила.
- Скажи, что ты приедешь ко мне в Москву, несмотря ни на что. Скажи, что ты будешь на моей свадьбе. Просто…мам, скажи, что ты не оставишь меня одну…даже если я буду с Эмилем.
- Глупая, - прошептала мама, - Я никогда тебя не оставлю, даже если бы ты влюбилась в Гитлера.
Иронию сравнения Эмиля с Гитлером я оценила, конечно. Но ничего не ответила. Сильнее ее обняла, чтобы запомнить это спокойствие и возвращаться в него, когда совсем тяжело будет в моей реальности…
Тяжело мне будет очень.
Час и двадцать две минуты, тридцать пять секунд. Ну, уже больше, конечно…но все равно! Прошел только час с горкой, а я уже задыхаюсь.
Так будет и дальше?
Эмиль поджимает губы, глаз от дороги не отводит. Отвечает коротко.
- Это только наше дело.
Не лезь, Кира.
Вот так.
Кстати, говорит он почти сквозь зубы, и это раздражает. Я надуваюсь, как шар, отворачиваюсь к своему окну.
Снова начинает искриться тишина.
По радио играет какая-то успокаивающая музыка для дебилов. Уж простите, но ощущение именно такое. Едем мы до ужаса медленно. Эмиль обычно за рулем другой абсолютно! Он не гонщик, конечно, но любит исполнять. Водит достаточно грубо. Уверенно. Музыку выбирает другую. Что-то из американского рэпа, в основном Эминема. Он говорит, что тот придает ему мотивации.
А сейчас как будто пытка. Это пытка?!
- Ты издеваешься?! - не выдерживаю и резко перевожу на него взгляд, - Мы так и будем тащиться пятнадцать километров в час?!
На его щеках начинают играть желваки. Руки сильнее сжимают руль, и мне кажется, что они с радостью бы сжали мою шею. Хах…
- Я. Еду. В. Пределах. Допустимой. Скоростной. Нормы, - каждое слово звучит, как удар.
Но мне нестрашно.
Вот пытаюсь нащупать трепет и ужас, а ничего не получается. Если честно, то даже наоборот. Я испытываю какое-то больное удовольствие, доводя его до приступов сучьего бешенства.
Выдыхаю и резко съезжаю на сидении. Расслабляюсь. На него смотрю пристально — Эмиль медленно закипает. С каждой секундой все больше и больше.
Боже. Потрясающе…и чего я раньше вокруг него на цырлах? Ах да. Я же была влюбленной идиоткой.
Нет, вы не подумайте. Мои чувства, к сожалению, никуда не делись. Несмотря ни на что, я считаю его самым красивым мужчиной на свете, и рядом у меня по сердцу бегут токовые разряды. Но! Обиды во мне очень много, да еще и реальность накрыла. В смысле. Раньше просто было жить мечтами, сейчас так уже не выйдет.
Я же все видела; все знаю. Между нами никогда ничего не было и не будет, при этом мы связаны, и деваться некуда. Так почему я одна должна страдать?
Тянусь к радио, чтобы переключить эту странную меланхолию, но Эмиль перехватывает мою руку за запястье. Да. Это он тоже не любит — когда трогают его машину.
- Куда лезешь?! - возмущается, я улыбаюсь от уха до уха.
- Как куда? Хочу переключить это убогое пианино. Оно толкает меня изобретать новые способы самоубийства в закрытых пространствах, - и тихо добавляю, - Еще больше, чем со вчерашней ночи.
За свою приписку я зарабатываю гневный взгляд, который еще больше веселит. Эмиль откидывает мою руку в сторону и цыкает.
- Смешно. Ха! Не лапай. Ребенку полезно слушать классику.
Вы на него только посмотрите…вот это да. Вот это новости.
Поднимаю брови.
- Ребенок пока не больше фасолины. Едва ли он сможет оценить твою классику.
- Кира…
- И вообще. Мы разве не муж и жена? Это значит, что я имею право на половину твоего имущества. Как бы. В него включается и тачка, и твое личное пространство. На-все-гда. А значит, если я хочу другую музыку, будет другая музыка!
- О, мы успели пожениться?! Ха! А я и не заметил.
- Сложно что-то заметить за огромными размерами собственного эго.
- Я…
- Ничего не знаю!
Резко подаюсь вперед и дергаю за круглую кнопочку. Сражение проиграно. Спокойная мелодия сменяется радиостанцией, а на ней…охо-хо-хо. Весь мир только за! Чтобы я над ним поиздевалась по максимуму.
Об Эмиле надо кое-что знать. Он не очень жалует современную, русскую музыку, и если к чему-то мелодичному относится еще с каким-то понимаем, ему даже нравятся некоторые исполнители, то рэп — «это насилие над душой». Однажды его пригласили на день рождения одного из партнеров. Мужик взрослый, но стремился «молодиться», и чтобы козырнуть перед гостями, позвал модного, современного рэпера. Нужно было видеть выражения лица Эмиля, и я потом еще всю дорогу до дома хохотала, изображая его.
Так вот. В этом мире все-таки есть хотя бы какое-то понятие о балансе. По радио играет очень популярная песня! Гламур, блонды и брюнетки.
Эмиль сильнее цепляется за руль. На моем лице медленно растягивается довольная улыбка. Делаю погромче, откидываюсь обратно на сидение и прикрываю глаза. Слов я не знаю, но они там не особо сложные. Ко второму припеву я уже выучила его наизусть и тихо подпеваю. Рядом молчаливый вулкан кипит.
- …Мне неважно! Гламур — наш lifestyle! Гламур — бабки, иномарки. Я хедлайне-е-ер! На пьянке!
- Блядь, - звучит тихий, злой вердикт.
Через мгновение он резко выключает музыку, мы погружаемся в тишину.
Ну, на секунду.
- Эй, я, вообще-то, слушала!
- Я знаю, чего ты добиваешься. Хедлайнер на пьянке.
Выгибаю брови. Эмиль бросает на меня взгляд, потом с его губ срывается короткий смешок.
- Немыслимо просто. Ты в курсе, что можешь быть дикой занозой в заднице?
- На всю-ю-ю жизнь. Задумайся.
- Кира, можешь вести себя как угодно. Мне в принципе плевать. Я был женат на Кристине, а ты ее, хоть лоб себе расшиби, хрен переплюнешь.
Неприятно.
Вот так просто он рубит весь мой настрой и снова делает больно. На кой хрен напоминать мне о Кристине?! Придурок, сука!
Нет, я не позволю ему увидеть, что я почувствовала в этот момент.
Напяливаю маску безразличия и изрекаю, глядя в окно.
- Но попробовать ведь всегда можно, ага?
- Зачем?
Теперь смешок срывается у меня с губ.
- Зачем?! Хм, дай-ка подумать. Ты принуждаешь меня к замужеству.
Эмиль поджимает губы. Ха! Тебе нечего на это ответить, правда?! Красота.
Ненадолго замолкаем. Я буквально кожей чувствую, как он думает, и не скрою, что недолго болтаюсь на грани разумного. То есть, в надежде, что он вспомнит, что такое разум и отступиться от этой абсурдной идеи.
Не-а. Не жди.
- Наш брак будет строиться на взаимном уважении, Кира. У меня есть ряд предложени…
- Боже…
Шумно выдыхаю, приложив кончики пальцев ко лбу.
- Что?
- Ты это серьезно?
Молчит. Серьезно.
Поднимаю глаза и хмурюсь.
- Тебе не кажется, что брак должен заключаться по-другому? Ничего не видишь во всем этом сомнительного?
Он поджимает губы, потом решительно мотает головой.
- Нет, не вижу. В моей культуре — это привычное дело. Вообще-то, мы женимся порой на девушках, которых знали всего две недели. И то. В эти две недели вмещается всего пара встреч в кругу ваших семей и...
- Но я не из вашей культуры!
Эмиль коротко выдыхает.
- Знаю. Тебе может казаться, что все происходящее...