И опять по кругу.
Проклятущее соревнование «ой» за звание лучшего мужа. Я понимаю, что у меня будет по-другому, злюсь больше, но по факту мне просто больно. Забудь об этом. Вообще, обо всей беременной романтике позабудь, ага! Не будет так. Финита.
Бросаю быстрый взгляд на Эмиля. Интересно, о чем он думает?
Отвожу глаза. Нет, неинтересно. Я всегда знала, что задавать некоторые вопросы нельзя. Примерно с десяти лет, когда мне запретили заводить собачку.
Мой дедушка занимается собаками. Это да. Но это серьезные собаки, понимаете? Он разводит немецких овчарок. И не просто каких-то там, в добрые руки и любящую семью — не-а. Он занимается разведением служебных собак, а это означает одно. Жесткая дрессура и воспитание. Мне нельзя было заводить милого песика, потому что собаки — звери структурные. Их нельзя отвлекать. Моя бы отвлекала и рушила дисциплину. Точка.
Пока мне это объясняли, я мотала на ус другое, глотая слезы: не задавай вопросов, на которые не хочешь слышать ответов. Это аксиома. Проще жить будет, малыш.
- Батаевы? - милая девушка с каре называет фамилию, и до меня не сразу доходит, что она называет ее во множественном числе.
Психую, резко встаю и прохожу мимо. Эмиль позади цыкает.
Пытка, не иначе как!
Ха-ха! Как же я ошибалась…
Нет, конечно. Сначала мне все очень даже по душе было. Милая тетенька-доктор понравилась мне и в первый раз. Она оказалась очень приятной женщиной с мягкой улыбкой и спокойным голосом. Вообще, она сама по себе квинтэссенция уверенности и спокойствия. Очень тактичная. Мягко задавала вопросы, записывала на анализы, объясняла мне про питание. Теперь мне, кстати, нельзя есть суши, что стало особой трагедией. Я сижу на ПП, но раз в неделю позволяю себе такую вот шалость. Теперь шалость придется заменить чем-то другим.
Вздыхаю и залезаю в кресло, куда меня приглашают взмахом руки и очередной улыбкой. Кстати, фраза «расставьте ноги пошире», не звучит в ее исполнении отвратительно.
Я даже не покраснела.
Эмиль, слава богу, остался стоять за ширмой. Я поблагодарила Всевышнего за то, что ему хватило на это мозгов и такта. Конечно, он потом зашел, но было уже нормально.
А дальше случилось чудо…
- Вот это ваш малыш.
Нет, я не об этом чуде, потому что в этот момент мне захотелось зарыдать. На экране аппарата я не увидела ничего. То есть СОВСЕМ НИЧЕГО. Я кивала, как болванчик, улыбалась, а в душе билась в истерике. Как я справлюсь с материнством, если НЕ МОГУ УВИДЕТЬ СОБСТВЕННОГО РЕБЕНКА?! ГДЕ ОН?! ГДЕ-Е-Е?!
Врач мягко смеется.
- Вы не понимаете, где он, да?
Ее голос звучит без упрека, но я все равно вздрагиваю. Бросаю взгляд сначала на нее, потом на озадаченного Эмиля. Он тоже ни хрена не видит, но у него фора! Он мужик! Ему такое простительно, а мне?!
Краснею. На глазах наворачиваются слезы. Думаю, Ольга Дмитриевна сразу все понимает, потому что сразу же спешит меня успокоить.
- Не волнуйтесь, Кира. Я своего первого тоже не видела.
- П-правда?
Она снова смеется и кивает.
- Правда. Он еще очень маленький. Сейчас вашему малышу всего пять-шесть недель.
От сердца немного отлегло. На самом деле. Да и когда об этом думать, если Ольга Дмитриевна указывает на экран пальцем и улыбается.
- Вот он.
Маленькое зернышко. Совсем-совсем крошечное. Жучок. А у меня сердце на разрыв, и внутри все горит. Не больно. От переизбытка любви как будто бы…
А дальше будет вообще взрыв…
- Ваш малыш пока слишком маленький, чтобы услышать его сердцебиение, но мы можем его увидеть. Вот, смотрите.
Ольга Дмитриевна нажимает какие-то кнопки, а потом показывает на маленькие, мерцающие точки на мониторе.
- Это его сердцебиение.
И все.
И просто…все! У меня мурашки, в горле ком. Руки трясутся, с губ улыбка не сходит, а в голове череда кадров из самого красивого кинофильма. Как я впервые возьму его на руки, потом буду учить ходить. Как он будет смеяться, назовет меня мамой…Я даже до конца не понимаю, кого бы я хотела больше. Это неважно. Я беременна! Все подтвердилось. Я — беременна!!! И это лучшее, что со мной случалось за всю мою жизнь…
- …ну, пока меня все устраивает по вашему состоянию, - говорит Ольга Дмитриевна, когда мы пересаживаемся за ее рабочий стол, - У вас очень хорошие анализы. Следите за своим здоровьем?
Киваю как-то не совсем осознанно. У меня все мысли на мерцающих точках зависли…
- Да.
- Это правильно. Продолжайте в том же духе. Ну, рекомендации по питанию я дала вам в прошлый раз. Витамины выписала. По общему состоянию еще что-то беспокоит? Токсикоз?
- Его почти нет.
- Отлично! - восклицает она с улыбкой, оторвав глаза от бумажек, - Но если начнется, помните, что это нормально. Конечно, лучше на всякий случай связаться со мной…
- Мы свяжемся, - перебивает ее Эмиль.
Он подается вперед, а я невольно бросаю на него взгляд. Ловлю волнение. Это хорошо. Правда. Я заметила это и у аппарата УЗИ, и я довольна — он безумно ждет ребенка. Он его уже любит. Черт возьми, у него глаза покраснели, когда он увидел нашего жучка.
Покраснели. Глаза.
Нет, он будет очень хорошим отцом. Полагаю, этого может быть достаточно…
Врач кивает.
- Рада слышать. Кира, вы занимаетесь спортом?
Неуверенно веду плечами.
- Я занимаюсь йогой. Нельзя? На всякий случай я ничего не делала после того, как узнала о ребенке.
- Вижу, вы будете очень ответственными родителями. Нет, йога — это хорошо. Только не увлекайтесь.
- Конечно.
- Никаких тяжестей…
- Само собой! - влезает Эмиль, Ольга Дмитриевна улыбается.
- Отлично.
Она складывает руки на столе в замок и по очереди смотрит на нас.
- И последнее. Знаю, что некоторым парам сложно об этом спрашивать, но вы должны помнить. Я ваш врач. Со мной нужно быть честными, как с адвокатом.
Чего, блин?!
Хмурюсь. Ольга Дмитриевна выжидающе смотрит на нас. Будто мы, блин, должны разгадать ее ребусы! Что происходит?! Надо сдать анализы на какие-нибудь наследственные заболевания?! Нет, стоп. Мы их уже сдали. Все нормально. Тогда что…
- Я говорю про секс.
Клянусь, мне как будто прилетело по лицу. Я замираю, часто моргаю. Она улыбается. Что там Эмиль — без понятия.
А что он, кстати?! Перевожу на него взгляд, тут же психую. Улыбается. Нагло так, знаете. Как гребаный кот с помойки! Сука!
- Я не вижу причин ограничивать вашу сексуальную жизнь. Вы в отличной форме, никаких инфекций у вас нет. Ребенку ничего не угрожает, но тут как с йогой. Не увлекайтесь. А так…
- Стоп! - выпаливаю, резко переведя на нее взгляд.
Ольга Дмитриевна хмурится. Что?! Ха! Не нравится?! Разгадывать ребусы…
- Мы не занимаемся сексом, - ну да, ты дура?! - В смысле…мы занимаемся им только ради зачатия. Оно произошло. Все.
Что. Ты. Несешь.
Звучу я точно, как дура. Зачем вообще говорю это?! Хрен его знает.
Эмиль издает тихий смешок. Стоп-кадры его улыбочки встают перед глазами, и…кажется, меня срывает в какую-то совсем не ту дыру. В смысле. Я будто становлюсь кошкой, которая решила не просто тебя поцарапать. Нет. Она хочет тебя сожрать за то, что ты наступил ей на хвост.
Ярость обдает меня с ног до головы. Чувствую — горю. А рот уже несет, словно живет отдельной жизнью!
- Мы из тех чокнутых парочек, у которых секс только ради продолжения рода. Понимаете? Договорной брак и все дела. Удовольствие мы получаем в разных местах.
БАМ!
Скинула бомбу, откинулась на спинку кресла и сижу довольная. Чувствую, как этот меня взглядом буквально со света сжить хочет — улыба-а-аюсь.
Отлегло от души. Хорошо стало. В этой глупой эйфории тонет даже стеснение перед незнакомым человеком, и мне плевать, что Ольга Дмитриевна о нас подумает. Правда.
Она, в свою очередь, поднимает брови, но быстро прячет все свое удивление за профессионализмом.
- Эм…хорошо. Тогда вам нужно будет, чтобы ваши партнеры сдали анализы на…
- Нет никаких партнеров! - рычит Эмиль, потом хватает меня за руку и шипит, - Что несешь, чокнутая?!
Меня снова наполняет ядом. Я вырываюсь и шиплю ему в ответ.
- Ага, а то как же. Ты…
- Не. Здесь, - осаждает меня тихо, переводит взгляд на врача и улыбается ей, - Если это все, мы пойдем?
Ольга Дмитриевна часто моргает. Кивает. И знаете? Думаю, она пытается вспомнить, была ли у нее в практике еще более чокнутая парочка, чем наша.
Сто процентов ответ отрицательный.
***
Выходим на улицу в мертвой тишине, хотя я чувствую, как он кипит. Каждый шаг — аккорд его личной композиции под названием «я-тебя-убью-на-хрен».
А мне как-то плевать вдруг стало…в смысле. Кушать захотелось. Или, может быть, яблок. Это и есть американские, эмоциональные горки? Хах…раньше я думала, что девчонки просто притворяются. Спойлер: не притворяются. Бахает сверху вниз и обратно. Мощно. Я понять не успеваю, как мне хочется, чтобы почесали спинку, хотя секунду назад хотелось убивать голыми руками.
Поворачиваю к его машине. Даже пытаться не буду отстоять свое право на вызов такси — я устала. Плюс, в прошлый раз стало ясно, что все это бессмысленно. Нет, не хочу тратить силы на пустую возню.
Их придется тратить на другую возню.
Когда мы отдаляемся от входа, Эмиль перехватывает меня за руку и разворачивает на себя.
- Ты что там устроила?!
Пышет праведным гневом, вы посмотрите на него! Поднеси спичку — взорвется. И требовательно еще так со мной…какого черта?!
Моментально завожусь с новой силой и вырываюсь из дебильной хватки, которая начинает здорово бесить. Что за тупая потребность все время меня трогать?!
- Во-первых, прекрати меня хватать! У тебя проблемы, что ли?!
- Ки-и-ра!
- Во-вторых. Договорной брак не дает тебе никаких прав на мою вагину. Или что?! Думаешь, только ты будешь развлекаться, а я сиди у окна и…и…и…не знаю что! Кем ты там меня видишь?! Домохозяйкой, нянькой, прислугой?! Плевать! Этого не будет все равно! Я не собираюсь отказываться от секса из-за того, что ты вынуждаешь меня выйти за тебя замуж! Дудки!