Снова бросаю взгляд в окно. Пейзаж становится более узнаваемым, а значит, моя остановка совсем близко. Да, я психанула и сбежала, подгоняемая сбитыми в кучу чувствами и внезапными новостями, которые пока сама не переварила, а тут на тебе!
«Ты выйдешь за меня замуж и точка!»
Запятая.
Я дам нам обоим время, чтобы понять: этого никогда не случится, потому что люди не женятся ради «правильного», они женятся только по любви. По крайней мере, в моем мире.
***
- …А я рад, что ты приехала! - говорит мой двоюродный брат, когда мы выезжаем с парковки вокзала.
Я бросаю на него взгляд и коротко улыбаюсь. Васька вырос со мной. Он сын маминого родного брата, а он непутевый. После армии подсел на наркотики, потом встретил Васину маму и подсадил ее. Они живут в городке и продолжают заниматься беспределом. Дед не пускает их на порог.
Васе это не помешало стать достойным человеком. Он глубоко женатый, улыбчивый парень. Работает вместе с мамой и дедушкой, живет в соседнем от них доме.
Я люблю Васю. У меня нет родных братьев и сестер, хотя родители хотели большую семью. Не сложилось. Мой папа умер, когда мне было три года. Он был пожарным, а у них, у всех самоотверженность в крови. Однажды она сыграла злую шутку: отец ринулся в огонь, чтобы спасти женщину, что у него получилось, конечно, а вот себя спасти уже нет. Мама очень сильно переживала его кончину и так не вышла замуж. Даже не завела себе мужчину. Она одна. Думаю, все еще его любит и скучает…
По телу снова проносится волна неприятных, колючих мурашек. Я знаю, что такая преданность и верность не передается по наследству, но иногда мне страшно, что такой ген все-таки существует. После Саши у меня тоже не было мужчин, но я не уверена, что хранила верность…ему. Мне все чаще кажется, что время моей изоляции и принятия незаметно перетекло во влюбленность…в Эмиля. И вдруг я именно ему хранила верность?
Какой абсурд, да?
Но вдруг?... Ведь для меня весь мир померк…или сошелся исключительно на нем.
- …Аленка будет просто в восторге.
Пару раз моргаю, а потом про себя чертыхаюсь. Что за бред! Хватит уже думать! О чем тут Васька говорит?!
- Что?
- Говорю, Аленка тоже будет безумно рада, что ты приехала. Думаю, она нас всех перекроет стократно!
Мягко улыбаюсь. Алена — это его старшая дочка. Ей уже шестнадцать, и у нас очень теплые, доверительные отношения. Мы переписываемся, а когда я приезжаю, то проводим время вместе. Я люблю свою племянницу, которая по совместительству еще и моя крестная дочь.
- Как у нее дела?
- А ты будто не знаешь, - усмехается Васька, выворачивая руль, - Постоянно же на телефоне.
Это правда. Мы не теряемся.
Загадочно улыбаюсь, легко жму плечами, но отвлечься от тяжелых мыслей все-таки не получается. Я боюсь представить, что будет, когда Эмиль приедет и увидит, что меня дома нет. Надо будет написать ему сообщение…чтобы не волновался там? Не психовал?
Да, надо. Это будет по-взрослому. Напишу, чтобы не дергался. Что я приеду через пару дней, а потом мы поговорим спокойно. Нам все равно придется разговаривать так или иначе — мы связаны. Аборт я делать не собираюсь в любом случае, поэтому да. Пора учиться забывать про свой эгоизм и становиться взрослой девочкой.
Он меня использовал, и я это позволила. Как там говорила Элеонора Рузвельт? Никто не заставит тебя чувствовать себя ничтожеством без твоего позволения. Вот и в моей истории так же: никто не сможет тебя использовать, если ты сама не позволишь себя использовать.
Я позволила. Можно психовать, злиться, обвинять, но в сухом остатке так и есть: я все знала, и сама на это пошла. Ради чего? уже не имеет значения. Надежды не оправдались, а разбились о скалы под названием жизнь. Теперь остается только принять, улыбаться и жить дальше. Ребенок заслуживает того, чтобы у его родителей были адекватные взаимоотношения.
Тихо вздыхаю…
- Что такое? - Вася сразу реагирует, резко переведя на меня взгляд.
Я правда люблю Васю и доверяю ему. Я никогда не считала его «двоюродным», он всегда был и останется для меня родным. Но. В этот момент я не хочу и не буду делиться своими мыслями — это слишком больно. Несмотря на все мое хваленное пониманием — мне все еще слишком больно…
- Ничего, - слабо улыбаюсь, а потом «ловко" перевожу тему, - Что там дома? Мама…
- Она тебя ждет, да. Сама бы встретила, хотела, но там собаки...В общем, не переживай. Я ее подменил оперативно!
- Она…что-то тебе сказала?
- Только то, что вам нужно поговорить.
Ясно.
Пару раз киваю и повторяю про себя: ясно. Значит, мама уже догадалась, что я не просто так приехала. Глупо было надеяться, что не догадается — слишком все вышло резко и скоропалительно. Теперь остаётся только придумать, как ей все рассказать…с наименьшими потерями для меня.
А это будет сложно.
Мама ненавидит женщин, которые влезают в чужие семьи.
Больно, что теперь это определение про меня, а еще дико страшно. Я волнуюсь. Но опять же, стараюсь не винить: во-первых, кто таких женщин вообще любит? А во-вторых, она же все-таки моя мама. Поругается, но не бросит меня...я это знаю. А остальное?...Для остального ты уже выросла, поэтому, даже если бы было дикое желание соскочить, мне через все пройти придется.
Вздыхаю и достаю телефон.
Я удалила его номер в порыве злости, но проблема в том, что я знаю его наизусть. Конечно, сейчас это не проблема вообще, а скорее благо, и все равно. Неприятно...
Мой номер он едва ли помнит даже по последним цифрам.
Ладно. Хватит. Да, ты влюбила, как идиотка, открылась и доверилась. Что с того? Придется все свое недовольство запихнуть поглубже в свою же глотку. Ради ребенка. И будущего...без Эмиля.
Быстро набираю сообщение, чтобы не передумать. Все-таки и это тоже надо признать, соблазн помучить его есть. Чтобы неповадно было.
Вы
Я уехала домой на пару дней. Надеюсь, их хватит, чтобы ты остыл и обо всем подумал. Когда вернусь, поговорим. Рассчитываю, что больше не услышу никакого абсурда, и обещаю сделать вид, что его вообще не было.
Немного подумав, добавляю.
Вы
Это Кира.
Вот и все. Галочки остаются серыми, но это даже хорошо. Сейчас с ним разговаривать я не готова вообще, поэтому вырубаю телефон, откидываюсь на сидение и говорю тихо:
- Я посплю немного? Устала.
- Конечно, сестренка. Домчим быстро, не волнуйся. Скоро окажешься в своей постели, отдохнешь как следует.
Хмыкаю.
Нет, не отдохну. Дома меня ждет еще одно сражение...а это лишь затишье. Перед самой настоящей бурей...
«Дом, милый дом»
Кира
Когда я открываю глаза, то до дома, в котором я родилась и выросла, оставалось примерно десять минут. Вот сейчас на одном из десяти светофоров загорится зеленый, потом мы проедем один квартал, повернем и до самого въезда в частный сектор. Там до конца к кромке леса, где стоит дом с красной крышей и зеленым фасадом.
Знаю. Странное сочетание цветов, но так захотела бабушка, а то, что хочет бабушка для деда — закон.
Тихо усмехаюсь.
Помню, как он ворчал по поводу этого самого фасада. Пока красил. Бабушка стояла внизу стремянки, уперев руки в бока, и забавно морщила носик в ответ на каждое его недовольное слово. Это было мило. На самом деле, наверно, одно из самых теплых воспоминаний в моем арсенале: такой мне всегда представлялась любовь. Дед у меня суровый, огромный мужик. Максимально закрытый от внешнего мира. Его бы запросто можно было назвать «нелюдимым», а как модно сейчас — интровертом. У него и профессия, кстати, отвечающая всем внутренним требованием не видеть, не слышать, не контактировать с большим количеством людей — он у меня лесник.
Звучит странно, согласна. Немного даже пугающе, но на самом деле в моем дедушке нет ничего страшного. Вся его угрюмость — не больше спеси, которую если приподнять, прячет под собой нежную душу.
Она раскрывается рядом с бабулей. Всегда притом.
Наверно, поэтому я и вижу в их отношениях любовь? Ведь она никогда его не боялась, а наоборот. Сама подошла много-много лет назад, чтобы познакомиться, хотя о нем ходили не очень-то приятные слухи. Тогда на деревне (и это была действительно деревня, а не то, что сейчас — почти небольшой городок) о нем много говорили. Красивый, высоченный, статный, но злой как собака. Ему приписывали чуть ли не общение с Сатаной, потому что дедушкина семья жила рядом с кладбищем. А бабуле было все равно. Однажды я спросила: почему ты не испугалась? Она у меня была первой красавицей, представляете? Могла выбрать абсолютно любого мужчину себе в мужья, тогда почему? Его?
Почему он?
Бабушка улыбнулась мягко и прошептала мне на ушко:
- Так пазлы сложились, Кирюша. Один взгляд — и все, а потом я начала его узнавать, и то, что увидела внутри, стало окончательной точкой.
- А что ты там увидела, бабуля?
Она тогда посмотрела в окно на деда, который колотил дрова. Солнце стояло, он в тени от яблони. Снова серьезный, угрюмый, закрытый.
А на ее губах улыбка…
- То, что легло на мою душу так, что и подгонять не нужно. Просто мое. Везде мое, дорогая…
Я мечтала встретить такого же человека. Знаете? Чтобы легло на душу и подгонять не нужно было, и долго мне казалось, что я встретила такого человека. Сашу.
Мой первый муж был обаятельным мужчиной, но за этим обаянием скрывалась страшная душа. Уродливая. Для меня. Я уже давно разобралась со всеми своими ошибками и когда приняла их, стала видеть больше. Может быть, у него все было в порядке с душой, просто красота в глазах смотрящего, как говорится, и для меня это все не подходило. Вот такая простая философия, чтобы не перекладывать вину на других, а нести свою ответственность: не он мудак, а просто для меня он мудак, потому что я изо всех сил старалась запихнуть свою жизнь и свои делания в предложенную кем-то схему.
Понимаете, о чем я говорю?