В день возвращения отца Рита снова навела порядок и приготовила вкусный обед. Когда в дверь позвонили, она радостно побежала по коридору, снова ощущая себя ребенком. Она открыла: на пороге стоял отец и держал в руках ирисы. Рита широко распахнула глаза, не понимая, что происходит.
Мамы уже нет, перед кем этими цветами извинялся отец, перед ней?! Он едва вернулся, за что ему просить прощения, дочь ничего не понимала. Рита отступала по мере того, как приходило понимание. Отец медленно вошел в дом, прикрываясь букетом словно щитом. Он снова стоял у двери и, как раньше, переступал с ноги на ногу, не зная, как начать разговор. Обычно после этого следовало:
– Дорогая, так получилось…
Рита разглядывала отца. Что-то изменилось. Только сейчас она поняла, что он словно помолодел, одежда на нем была новая и выглаженная, ни бороды, ни усов, ни запаха сигаретного дыма. Он был похож на пожилого жениха.
– Доча, так получилось… – комок в горле не дал ему продолжить, поэтому он просто протянул Рите цветы.
Проклятые ирисы!
Она взяла их в руки, и нежные голубые цветы сказали все за отца. Остальное Рита поняла без слов. Картинка сложилась воедино: ирисы, внешний вид папы, его долгое молчание и длительные командировки, деньги, которых резко стало меньше. Рита грешила на алкоголь, думала, отец переживает утрату, страдает и находится на грани. Но нет, все было хорошо. Слишком хорошо.
Рита развернулась и убежала в комнату. Там у нее началась истерика: хотелось крушить все вокруг: разбить вазу, сломать цветочный горшок, выбить окно, но под рукой, а точнее, в руках оказался букет. Рита со всей силы ударила им по двери, синие лепестки фейерверком разлетелись по крохотной комнате. Букет вновь взлетел, обрушившись на стену, несколько уцелевших бутонов еще держались за стебли, один удар – и те оказались на полу. От последнего столкновения со спинкой стула букет сломался пополам, запах свежей зелени наполнил пространство, словно Рита оказалась посреди поля в разгар сенокоса. Она бросила голые стебли на пол, а следом рухнула сама.
Отцовское сердце содрогалось с каждым ударом букета, словно в нем жила частичка этих ирисов. Он медленно разулся, прошел в кухню, налил себе чай. В собственном доме ему было не по себе, словно он зашел в гости.
Рита не знала, сколько пролежала на полу. Казалось, прошло несколько часов. В эту секунду все былые проблемы, переживания и печали показались ей такими мелкими и незначительными. У отца была новая женщина, жена. Мачеха…
Сгущались сумерки, тяжелая обстановка в доме с приходом темноты только ухудшилась. Открытые занавески выставляли напоказ жизнь в маленькой квартире. Тишину нарушали только громкие старинные часы в гостиной и гул холодильника. Никто не хотел нарушать безмолвие. Но кому-то придется это сделать.
– Доча, можно? – спросил отец, входя в комнату. Рита лежала на кровати, на звук его голоса она даже не отреагировала. – Давай поговорим.
– И давно? – спросила Рита.
– Почти все лето. – Начал отец. – Мы познакомились там. Сначала просто общались. Последнее время у нас… появилась, ну, как сказать, связь…
– Связь? – Рита вскочила, в бешенстве сжимая кулаки, глаза наполнились яростью. – Ты теперь это так называешь?! У вас с мамой тоже была просто связь?!
– Доча, ну зачем ты так? – Каждое слово давалось ему с трудом.
– Ты предал маму!
– Ее уже нет. – По щеке скатилась слеза.
– Значит, предал память о ней. Уходи!
– Я хочу, чтобы ты меня выслушала. – Он сделал шаг навстречу, но Рита не дала ему продолжить.
– Не хочу ничего слышать. – Она выбежала из комнаты, схватив какие-то вещи и быстро надев обувь, громко хлопнула входной дверью.
Отец вздрогнул, из рук выпал лепесток ириса…
33
Ноги сами привели Риту к Олегу. В моменты слабости хорошо быть рядом с сильным человеком. Она стояла на пороге, в руках две куртки, ни одну из которых она не надела, в глазах застыл страх. Это был взгляд загнанного зверька. Не задавая вопросов, Олег обнял девушку. В этих надежных тяжелых руках человека, который ее любил, Рита наконец почувствовала, как ее сердце бьется в унисон с сердцем Олега, что с ним она будет счастлива, что это – ее новая семья, ее будущее.
– Я его ненавижу! – красноречиво закончила Рита свой рассказ, произнося слово «ненавижу» по слогам. Она сидела на своем любимом месте – да, в этой квартире у нее уже было любимое место, в углу дивана. Олег налил ей чай, добавив туда пару капель успокоительного, чтобы было легче начать этот долгий и сложный разговор. Приглушенный свет и полная тишина должны были ему помочь.
– Ты его любишь, – ласково поправил он.
– Нет, ненавижу! Всем сердцем! Больше он для меня не существует. – Рита все еще была на взводе. Она одним большим глотком допила чай и поставила кружку на небольшой журнальный столик, потом скрестила ноги и сложила руки на груди, закрываясь от Олега и его нравоучений. Отметив этот жест, мужчина в точности повторил ее движения, чтобы она почувствовала его участие. Рита немного расслабилась, былое напряжение немного ушло. Олег улыбнулся: как же легко было ею манипулировать.
– Долго ты живешь одна? – Олег решил начать издалека. Рита не знала, куда ведет его мысль, и спокойно ответила, не подозревая ни о чем:
– Уже очень давно.
– Тебе нравится жить одной?
Рита почувствовала подвох, но продолжила:
– В первые дни было просто невыносимо. Со мной недолго пожила тетя, потом часто приезжал друг. Он мне очень помог.
– А когда ты немного привыкла, тебе понравилось жить одной?
– К чему эти вопросы, не понимаю?! – Рита занервничала.
– Просто я хотел бы знать, что ты чувствуешь, когда возвращаешься вечером в пустую квартиру?
Рита задумалась над ответом. Стало ясно, к чему клонит Олег.
– Это очень тяжело – знать, что тебя никто не ждет дома, словно ты никому не нужен. – Рита зажмурилась, вспоминая один из осенних дней, когда она бродила по городу до поздней ночи, лишь бы не идти домой. – Приходишь, а там пусто, эта пустота проникает в тебя и поселяется в твоей душе. Нет никакого желания там находиться, хочется бежать, оставаться в толпе незнакомых людей как можно дольше, лишь бы снова не оказаться в этой тишине.
Тяжело сглотнув и закусив губу, Рита сдерживала слезы. Она сцепила пальцы, ее взгляд блуждал по светлому ковру, она уже знала следующую фразу.
– Представь, пожалуйста, что ты проживешь в одиночестве всю оставшуюся жизнь, что с этим ощущением пустоты и боли ты будешь каждый день приходить домой, каждую ночь засыпать одна, а утром одна просыпаться. В твой пустой и холодный мир никто уже не вторгнется ни через месяц, ни через год. Никогда. Вся твоя жизнь будет дорогой на работу и обратно домой, где никто тебя не ждет. Представь это.
Рита молча качала головой. Она не хотела рисовать себе эту картину, потому что в ней увидела бы не себя, а отца. Как, сгорбившись от долгой и тяжелой работы, он идет домой. В окнах темно, во снах – тоже. Да он и не спит, а, закрыв глаза, слушает тишину в одиночестве. Ночи в его мире долгие, дни пролетают быстро, а выходные длятся бесконечно. Редкие встречи с родными уже не приносят радости. Он один, и так теперь будет всегда. Словно, потеряв жену, умер и он сам, и теперь у него больше нет права на счастье.
Олег по глазам видел, что Рита все поняла. Она поняла это еще там, дома, в ворохе лепестков ирисов, но он помог ей это осознать.
34
Мужчины сидели друг против друга за маленьким кухонным столом, за которым Рита когда-то в детстве завтракала и проливала чай на школьную форму. Олег локтями опирался на деревянную поверхность. Сомкнув пальцы в замок и приложив их к губам, он пристально смотрел на отца Риты. Папа сидел полубоком, локоть одной руки на столе, вторую ладонь он положил на колено, визуально занимая больше пространства, придавая себе значимость. Он смотрел в пол, разглядывая трещинки в линолеуме. Рита металась между ними, наливая чай и рассказывая про японскую традицию чаепития и прочих интересных фактах, но ее никто не слушал. У мужчин были дела поважнее.
– Я хочу жениться на Рите. – Тон Олега был бескомпромиссный, Рита поперхнулась японским чаем и уставилась на него, но, услышав, как отец шумно набирает в легкие воздуха, она покрылась мурашками. – Разумеется, сначала она должна окончить университет.
Отец медленно выдохнул, но не сказал ни слова.
– А пока я хотел бы, чтобы Рита переехала ко мне. У меня небольшая квартира, но нам двоим места хватит. Позже я планирую купить жилье попросторнее, у меня серьезные планы. – Олег слегка наклонил голову, ожидая ответа.
Отец прокашлялся и оглядел неожиданную пару. Рита в панике сжимала горячую кружку с чаем, краснея от неловкости, но не смогла возразить ни отцу, ни Олегу.
– Мне нравятся твои планы. Ты серьезный парень. Поживем – увидим. Но переезжать дочери к тебе я не разрешаю. – Отец строго посмотрел на Риту. Девушка словно язык проглотила, таким она отца еще не видела, впрочем, как и Олега. Она даже представить себе не могла, что они оба способны на такое противостояние.
– Что именно вас беспокоит в связи с переездом? – Олег умел задавать правильные вопросы.
Мужчина недовольно хмыкнул, но крепких слов избежал. Надо было держать марку.
– У нее есть свой дом, вот пусть она здесь и живет. Никакого переезда быть не может. Я запрещаю! – голос был грозным.
– А меня беспокоит, что она подолгу остается одна и возвращается с учебы по темным улицам и подъездам. Ночует в одиночестве. Случиться может всякое, я переживаю в первую очередь о ее безопасности. Со мной она будет под защитой, я буду ее провожать и встречать. А если вас волнуют расходы, то как мужчина я полностью беру их на себя.
Отец с грохотом опустил кулак на стол. Рита вздрогнула от неожиданности, чай расплескался и слегка обжег тонкие пальцы, но она даже не шелохнулась.
– Ты что, товар покупаешь? – взревел отец. – Я свою дочь могу сам обеспечить и поставить на ноги. Она у меня одна, все, что у меня есть, и ты ее получишь только законной женой, а не сожительницей.