– Значит, мы снова друзья?
– Да, – рассмеялась Рита.
Обстановка разрядилась, в машине больше не было так неловко. Внедорожник плавно двигался по правой полосе, не превышая допустимой скорости. Желтые светофоры мигали в такт музыке, звучавшей в салоне. Когда автомобиль проезжал вдоль парка, где когда-то бегали Олег и Рита, девушка улыбнулась.
– Тот самый парк… – со вздохом произнесла она. С приходом весны Рита ни разу не вышла на пробежку.
– Да, действительно, после зимы я так и не вошел в режим. Ты еще не начинала бегать? Может, давай вместе?
– Ой, нет, прости, у меня совсем нет времени на спорт. Меня дома практически не бывает, а если и бываю, то только сплю. Эта работа отнимает так много сил и времени.
– Неужели ты настолько нуждаешься, чтобы работать на износ? Раньше тебе помогал отец. Надеюсь, с ним все в порядке? – забеспокоился Олег.
– Нет, все хорошо. Мне нравится мой график, и я знаю, что это временно. Я поставила себе цель – проработать до сессии, а после улететь в Америку. Но если ты действительно ищешь напарника по бегу, то Таня бегает каждое утро перед занятиями.
– Да, спасибо за совет. На днях я опять уезжаю, но, когда вернусь, придется восстанавливать форму. Дашь мне ее номер, чтобы я мог заранее с ней договориться?
– Да, конечно, я тебе скину эсэмэской. – В голове Риты возникла картинка Тани и Олега, бегущих вместе. Это выглядело забавно, она усмехнулась, но не смогла развить мысль дальше одного образа, потому что машина припарковалась у дома. Она поблагодарила Олега за поездку, мысленно вкладывая в эти слова благодарность и за все остальное, что он когда-либо для нее делал.
54
Рита полностью оптимизировала свою жизнь, отказавшись практически от всего, что отнимало время зря. Она спрятала всю обувь на каблуках, стала носить удобную и практичную одежду, больше не крутилась у зеркала. Девушка научилась быстро приводить себя в порядок, сделав несколько взмахов старой тушью, не столько для красоты, сколько для собственного спокойствия. Они с Таней каждое утро быстро собирались, завтракали и, побросав грязные тарелки в раковину, спешили в университет.
Раньше каждое утро в автобусе Рита коротала, прокручивая ленту новостей в соцсетях. Теперь телефон был только средством связи, даже на переписку с друзьями времени не было. По пути на занятия она заучивала иероглифы и повторяла иностранные тексты, ни теряя ни секунды даром.
Это случилось весной, когда Рита уже сносила на работе две пары обуви, получила несколько мозолей и провела десятки бессонных ночей над домашним заданием; когда энтузиазм от новой работы погас, все силы были израсходованы, а из отличницы Рита превратилась в троечницу. Рита сдалась.
– Ты еще спишь? Вставай, а то опоздаем. – Таня после пробежки и душа была бодрой, чего нельзя было сказать о Рите. В комнате у нее царил хаос. Она каждый день обещала прибраться, но постоянно откладывала это на потом. Таня уже не сердилась за беспорядок, она видела, что подруга возвращалась с работы без сил. Иногда ее даже мучила совесть, ведь именно она толкнула ее на такой шаг.
– Я сегодня себя плохо чувствую и, наверное, пропущу занятия. – Рита укрылась одеялом с головой. Простуда стала первым сигналом большой беды. Этим утром она почувствовала слабость, и хоть привыкла просыпаться разбитой, но в этот раз не смогла даже подняться. Силы покинули ее окончательно.
– Ты говоришь так практически каждое утро, поэтому вставай. Жду тебя на кухне. – Таня раздвинула шторы, пылинки с плотной ткани взмыли вверх и плавно полетели вниз. Таня чихнула и сделала мысленную пометку: вечером заняться стиркой. – Еще ты обещала убраться у себя в комнате.
– Знаю, знаю. – Рита села в кровати. За ночь боль в ногах не прошла, а голени и стопы до сих пор были немного отекшими. Рита нащупала ногами мягкие тапочки и попыталась встать с кровати.
– Омлет готов, у тебя пятнадцать минут. Если не успеешь, я иду без тебя. И на этот раз я не шучу, – из кухни предупредила Таня, но не получила ответа. Тогда она вернулась в комнату и обнаружила, что Рита даже не собирается вставать. – Поднимайся же, сегодня семинар, ты должна быть там, может, удастся исправить твои оценки.
– Я не пойду, – донеслось из-под одеяла.
– Живо вставай с кровати! – командовала Таня, стягивая одеяло. – Я же о тебе забочусь. Скоро сессия.
Рита чувствовала такую слабость в руках, что не могла сопротивляться, поэтому проиграла битву за одеяло, и оно оказалось на полу.
– У меня совершенно нет сил.
– Рита, я понимаю, что ты устала, но сегодня и правда важные пары.
– Нет, не понимаешь, меня просто все это достало! Достало! – Рита потянулась к одеялу, ее голос был угрожающе сердитым. – Достали учеба, работа и мысли о поездке. У меня больше нет сил жить призрачными надеждами и ожиданиями, убиваясь на работе, которая мне даже не нужна. Я устала и сегодня буду спать. И даже не вздумай трогать мое одеяло.
От напряжения вернулась головная боль, Рита рухнула на кровать. Стараясь не обращать на внимания на пульсацию в висках, она собралась заснуть обратно. Больше Таня ее не трогала. Когда прошло время завтрака, Рита не проснулась. Она спала, когда наступило время обеда. Когда пора было выходить на работу, Рита позвонила администратору и попросила несколько выходных. Женщина долго ворчала, переспрашивала, точно ли та заболела, но в итоге ей ничего не оставалось, кроме как поверить на слово. Рита проспала до позднего вечера, пока не вернулась Таня и не обнаружила подругу дома. Когда Рита не отозвалась, девушка забеспокоилась. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что та и правда заболела.
– Эй, привет. Как ты? Даже на работу не пошла? Ау, Ритуль. Ты весь день спала? Просыпайся, соня.
– Мне что-то нехорошо, – почти во сне бормотала Рита.
– Просыпайся, тебе надо попить. Вот, выпей парацетамол, у тебя жар.
Таня сбила температуру, напоила Риту теплым чаем с лимоном и уложила на чистые простыни.
– Ты меня прости, я утром была сама не своя. Спасибо. Что бы я без тебя делала.
– Все хорошо, спи давай. Завтра поговорим.
55
– Я не знаю, каким он будет. Будет ли он пододвигать мне стул, открывать дверь или приносить по утрам кофе на маленьком подносе с небольшой вазочкой, в которой стоит алая роза. – На последней фразе Рита мечтательно закатила глаза. Укутавшись в халат, она сидела за столом напротив Тани. Чай уже остыл, а часы давно пробили полночь. Поздний пятничный ужин превратился в ночные посиделки.
– Ничего себе у тебя запросы. – Таня закатила глаза. – Лучше снизить планку ожиданий до минимума.
– Конечно, я понимаю, что такое бывает только в идеальных отношениях.
– Ты имела в виду – в фильмах, – перебила Таня. – В жизни главное – искренность, верность и уважение. А ты про поднос и вазу с розой.
– Ты не уловила главной мысли. – Рита отвела взгляд. Ей было тяжело смотреть подруге в глаза, особенно когда у той такое осуждающее выражение лица. – Не знаю, каким будет Энтони, как будет говорить и захочет ли говорить вообще. Я мысленно пытаюсь представить, какой он, но не выходит. Помню только его улыбку и смех. А еще когда он что-то вспоминает, то жестикулирует правой рукой, а пока думает, прикладывает два пальца ко лбу. Помню, как он поправляет челку, смешно дергая головой. И все. Теперь даже инстаграм не помогает, иногда я смотрю на его снимки и понимаю, что это совершенно чужой человек. И, конечно, мне не нужен этот поднос с вазой. Мне нужно знать, что ожидания не напрасны.
Рита устало откинулась на спинку стула. Таня долго искала подходящие слова, чтобы не лишать подругу надежды.
– Никто не даст таких гарантий. Это лотерея, может, повезет, а может, и нет. Но ты все же можешь ему написать. Не пробовала?
– Конечно, пробовала, – Рита сникла, – но так ни разу и не отправила. Мне страшно. Я не знаю, что он ответит, и боюсь услышать отказ. Поэтому лучше вообще ничего не спрашивать.
– Неужели ты не хочешь знать правду, это же лучше, чем томиться в неведении.
– Это ты у нас смелая и умная, а не я. Я выбираю неведение. Знаешь, я сто раз представляла нашу встречу. Придумала слова для всех ста вариантов. А что если это будет сто первый? Что тогда?
– Уверена: ты найдешь что ему сказать.
– Главное – чтобы он захотел это услышать.
Таня развела руками. В этом вопросе Рите никто не сможет помочь. Они молча допили остывший чай, но никто не собирался спать.
– У него кто-то появился? – прервала тишину Таня.
– Нет. По крайней мере, в инстаграме ее нет. Я чувствую, что он еще любит меня. Хотя, может, я это придумала. Я так много об этом думаю, что уже начала путать реальность и вымысел, предчувствие и фантазии.
– Может, тогда лучше не думать об этом вовсе?
– Именно поэтому я до сих пор работаю. – Рита увидела в глазах подруги сочувствие и сожаление. – В этом ритме я перестала днями и ночами думать об Энтони, мне некогда. Я больше не разглядываю его фотографии часами напролет. Если бы не работа, то мысли о поездке свели бы меня с ума. Но когда появляется свободная минутка и я начинаю обо всем думать, то меня накрывают волны беспокойства и сомнения.
– Есть из-за чего переживать. Ты выбрала сложный путь. – Таня легко сжала ее ладонь. Этот жест говорил больше слов.
– Спасибо за поддержку. Вообще-то, я думала, как обычно, услышать полезный совет.
– Извини, в этот раз у меня для тебя ничего нет.
– И как быть?
– Не знаю.
Рита вымыла кружку и ушла к себе. Таня осталась на кухне, взяла телефон. Напиши она Энтони прямо сейчас, многое стало бы проще. Но это был путь Риты, и она должна была пройти его сама.
Маргарита лежала в кровати и бездумно прокручивала ленту новостей в соцсетях. Картинки, мемы и цитаты, какие-то затертые до дыр истории чередовали друг друга в бесконечном потоке. Они не вызывали никаких эмоций: ни радости, ни печали. Когда-то Рита заполняла этим пустоту в сердце, теперь они просто отвлекали от важных мыслей, к которым совсем не хотелось возвращаться. В ленте мелькали фотографии друзей, кто-то ходил в ресторан, кто-то ездил отдыхать, кто-то был счастлив, у кого-то случилось горе. Все это было напоказ, в новостях сотен людей, приправленное лайками и комментариями.