– Черт!
На инстинктах упираюсь ему в грудь, шагаю назад и почти заваливаюсь на пол. Ну, если бы Жаров не подхватил под мышки, точно бы шлепнулась на пятую точку.
– Клевая майка, – подмигивает, а мне хочется сквозь землю провалиться, потому как я в белой безразмерной футболке с нарисованной на ней грудью. Ночью надела, не подумав, привыкла, что личное пространство в нашем доме неприкосновенно.
И пока я проклинаю Яра на чем свет стоит, тот, великодушно пожелав доброго утра, прется прямо в мою ванную! Ну как в мою, она-то общая, просто мама с дядь Вовой обитают на первом этаже и никогда не покушаются на эту территорию, а он… варвар!
Стартую за ним, в два прыжка сокращаю расстояние и толкаю дверь, прежде чем та захлопнется.
– Это вообще-то моя ванная! – рычу несдержанно, потому что он… он… да он, черт возьми, без майки стоит!
– Вэлкам. – Пропускает меня внутрь, намеренно играя мышцами. – В моей затеяли генеральную уборку, не ждали так рано.
И я не ждала!
И вот что ты с ним сделаешь, если он не собирается уходить?
Сжимаю-разжимаю пальцы за спиной, напоминаю себе, что приехал Жаров не из-за меня и скоро свалит в Америку свою, а значит нечего так много думать о нем. Оборачиваюсь к умывальнику, что справа, их здесь, слава богу, как раз два. Мажу зубную пасту на щетку и ужасаюсь от черных разводов под глазами, которые вижу в зеркале. Не жалея себя, тру лицо, пока Ярик вешает на крючок компактный несессер с миллионом разных кармашков, где аккуратно разложены мелкие тюбики. Чистюля и педант, как и раньше, блин. У него всегда и склянки, и книжки чуть ли не по цвету расставлены были.
Но какой же красивый! Засматриваюсь на косые мышцы по бокам, которые и без планки острым рельефом выступают на плоском животе. Ярик похож на самое сочное яблоко на витрине. Только явно червивое.
– Эй, полотенце мое! – вскрикиваю.
– Ну для лица же, надеюсь?
Я закатываю глаза и отворачиваюсь. Так и хочется съязвить, какое место им вытираю и куда ему следует идти, на деле же молча тянусь к свежим полотенцам на верхней полке. Только поддеваю их пальцами, как сзади примагничивается Жаров – я это ощущаю по мурашкам на спине.
– Белье тоже клевое, – шепчет, а после вкладывает в руки всю махровую стопку и выходит.
Кобелина! Швыряю с психом полотенца в закрытую дверь и стучу ногами по полу. Бесит! Как же он меня бесит!
Залезаю под душ с четкой установкой позвонить Сереже: узнать, не обижается ли тот, и напомнить про кемпинг. Прямо после работы нужно его набрать, лишь бы хоть на несколько дней сбежать и не видеть эту родинку-уродинку!
И торс, торс! – горланит либидо, что б его.
Вот только ни красивый пресс, ни заискивающий тон не сотрут старые обиды. Те живут слишком глубоко во мне, как бы я ни старалась их выкорчевать.
Получасовой заплыв в душевой кабинке сродни сеансу у психотерапевта. Я спускаюсь вниз чистая, обновленная, уже припудренная и с высоким хвостом. Может, поэтому доброжелательности во мне куда больше.
Анна, наша экономка, суетится с завтраком, мама танцует вокруг Ярика, что сидит на прежде пустующем стуле, а дядь Вова… тот не изменяет себе. Уже с утра с ноутбуком и чашкой прожженного горечью кофе, будто и не его сын приехал впервые за четыре года в отчий дом. И нет, я не защищаю Ярика, просто папа у него… он сложный. Чувств и эмоций в нем, как воды в пустыне. Не знаю, чем он маму таким покорил, она вообще последний в мире романтик, но я в любом случае рада за них.
– Ритусик, – и да, только маме разрешено называть меня так без скандала, – садись позавтракай с нами, Анечка наготовила целый пир.
Обычно я сбегаю с этих ритуальных посиделок, максимум впопыхах запихиваю в себя бутерброд, а в автобусе допиваю горячий шоколад. Но сейчас за каждым моим шагом к спасительному выходу внимательно наблюдают.
– Рита, не дури. Давай с нами, потом отвезу.
– Не надо, дядь Вов. Вы же помните? Мне нравится ездить на автобусе.
Это и правда удобно. От нашего дома до остановки всего пять минут, а там я сажусь в пустой мини-бас и полчаса еду до города, разглядывая симпатичные пейзажи за окном под любимую музыку. Я как раз собиралась оценить новую подборку.
Только за меня все уже решили: Ярик демонстративно отодвигает стул, Анна ставит четвертую тарелку.
– Ладно, десять минут, – решаю не устраивать спектакль в первый же день.
Сажусь я, правда, рядом с отчимом, напротив Яра, вешаю рюкзак с пуантами за собой и двигаю посуду ближе. Не вижу, но слышу эту дурацкую усмешку.
Мама спрашивает у дядь Вовы какую-то ерунду, и за столом становится так живо. Все же они с отчимом очень красивая пара, а из истории их знакомства можно написать сценарий для голливудского фильма.
Почему? Потому что Владимир Жаров – совладелец компании по производству строительных материалов «Теплониколь», которая находится на сто каком-то – не помню точно – месте в списке «Форбс» и имеет заводы в Литве, Беларуси, Германии и где-то, наверное, еще. Так говорит «Википедия», не я. Но я все это вызубрила, когда они начали встречаться, чтобы не выглядеть в глазах отчима глупой дурочкой.
У них с мамой закрутилось довольно быстро и без всякой драмы. Жена дядь Вовы много лет назад умерла от рака, и с тех пор, как пишут в интернете, он не был связан серьезными отношениями. Зато в маму влюбился с первого взгляда – сам так сказал.
Я своего отца никогда не знала. Вместо имени в моем свидетельстве о рождении прочерк, даже отчество от дедушки. Мама случайно забеременела после короткого курортного романа с военным, а после так и не нашла его, сколько ни искала. И да, я более чем спокойно все это пережила. Мама ведь всегда делала для меня, что могла и даже больше. Представляете, как дорого обходятся маленькие балерины? Особенно для учительницы английского языка, но настолько хорошего репетитора, что ее посоветовали великому и ужасному Жарову-старшему, перед которым трепетала вся школа.
А вот почему его сын учился с нами в простом учебном заведении, никто не понимал. Даже я, пока не узнала дядь Вову ближе, пока не узнала, как тот дотошен и требователен во всем, что касалось Ярослава.
Сам отчим был из простых. Он выучился на инженера-физика, но уже на третьем или четвертом курсе основал с другом собственную компанию. Теперь, видимо, того же от сына ждал. И хотя Ярик неплохо учился, играл в школьной команде по футболу, он всегда был, по словам отца, недостаточно хорош. Меня это бесило, но я, конечно, не лезла. Прежде всего, боялась, а в остальном мне дядя Вова очень даже нравился. По крайней мере, он был похож на того сильного человека рядом, которого мне не хватало.
– Кристина тут обмолвилась, что ты отказался участвовать в сезонном драфте, – выдергивает из мыслей строгий голос отчима. Он всегда становится таким, когда говорит с Яриком.
Я хочу спросить, что за драфт, но стесняюсь показаться тупицей, поэтому тихо забиваю в поисковике и пытаюсь найти смысл в наборе слов. Вроде бы это отбор спортсменов какой-то. Серьезный, видимо.
– Да, я решил, футбол не то, с чем я хочу связать жизнь.
– Может, стоило прислушаться к тренеру? Если шансы хорошие для выпускника были.
– Может, и стоило. Уже-то что говорить?
– Предложение еще в силе.
– Ты за моей спиной с тренером общался?
Ну вот опять начинается. Четыре года прошло, ничего не изменилось. Стоит им оказаться рядом, как тотчас сталкиваются лбами и бодаются, как два...
– Мальчики, будете ванильный чизкейк? – мама пытается остудить градус в комнате, ставит посередине свежий пирог, к которому я тут же тяну руки.
– Нет, спасибо, не люблю ваниль, – Ярик отвечает тоном до хрена уверенного в себе самца и с легким акцентом – заслушалась бы.
Интересно, когда успел разлюбить? Моя ванильная туалетная вода ему была очень даже по душе.
– Я в твоем возрасте уже точно знал, что мне от этой жизни нужно. У меня в подчинении человек сто было, – не успокаивается дядь Вова.
И почему он так цепляется к Ярику, когда мне наоборот твердит, чтобы отдыхала больше и не неслась с грандиозными планами впереди планеты всей? Мол, успею еще, где мои годы.
– Рита вон работает и на выходных, пока учится, и летом ни дня не отдыхает. – Я стискиваю зубы и замираю с недонесенной до рта ложкой. – Староста в группе, в Париж собирается ехать. Знает, чего хочет.
Напрягаюсь всем телом, каждой мышцей. Ну зачем дядя Вова делает это снова? Зачем сравнивает, зачем ставит в пример там, где неуместно? Это Яр закончил Калифорнийский, а не я, мне еще год учиться. Это он звездный квотербек в команде, у него какой-то непонятный мне бизнес и девушка-фотомодель!
Сейчас чувствую себя особенно никчемной.
– Я, пожалуй, пойду, – бросаю почти целый кусок пирога и быстро собираюсь, пока Ярик не сказал что-нибудь обидное, как раньше. Иначе опять буду сходить с ума, а мне сегодня нужно сосредоточиться на занятиях, я обещала девочкам поставить танец по «Красавице и Чудовищу».
– Как раз хотел обсудить с тобой один проект, – слышу уже за спиной голос Яра, он обращается к отцу.
– Я спешу, поговорим не за завтраком. И подготовься.
– Да, сэр, – ерничает Жаров, пока отчим складывает приборы и всем видом показывает, что диалог окончен.
Уже у двери я на миг ловлю взгляд Ярика и, не сдержавшись, поджимаю губы в простом жесте поддержки. Мне его жаль. Вот только он уже давно не тот мальчик, которого стоит жалеть.
Глава 5
Bea Miller – Yes Girl
Мама все-таки ловит меня на пороге дома, догоняет и спрашивает, все ли хорошо. Она всегда очень тонко чувствует мое настроение.
– Ритусик, я рада Ярославу, но ты моя единственная и любимая дочь, и если он чем-то смущает тебя или…
– Все в порядке, – отвечаю и вдобавок киваю головой, – много времени прошло.
Заканчиваю на высокой ноте, которая не подразумевает продолжения, но мама все равно внимательно смотрит на меня, будто чего-то ждет.