— Как и в Цю Фэн, — сложил пальцы как бы в башенку мастер духов. — У Прайда иначе. Клан наших общих врагов имеет долгую историю. Их верхушка — спаянная команда, созданная еще вне виртуальной реальности. В их структуре есть: новички, основной состав, офицеры и лидер. Муфаса, лидер, первый среди равных. Большинство функции управления у всех офицеров одинаковые. Только то, что нельзя передать другим, глава решает единолично.
— А всего их? — подалась вперед художница. — Офицеров в Прайде?
Разбор внутреннего устройства клана котиков, если она верно поняла, это что-то наподобие встречного подарка от Ли Хао. Эдакий ответный жест. И отвергать его Хэйт не собиралась.
— Восемь, — китаец изобразил в воздухе восьмерку, почему-то перевернутую. — Муфаса и Сараби — пара. Симба, Нала, Ахади — их давние соратники. Нала подруга невесты главы, Симба младший брат главы. Ахади старый друг Муфасы. Обычно именно Ахади занимается дипломатией. Переговоры, союзы, вражда — сначала обсуждаются с Ахади. Эти пятеро уже больше недели почти не появляются в игре.
— Восемь, — эхом повторила за Ли Хао глава Ненависти. — Вы назвали пятерых. Шестой, очевидно, Шрам. Кто же еще двое?
— Они не стоят упоминания, — отмел что-то невидимое перед собой лидер Осеннего ветра. — Тимон и Пумба. Дурацкие имена из рисованной истории прошлого века. Зачистка. Подземелья, подземелья, подземелья. Любят шутки, но те кажутся смешными только им двоим. Полагаю, кто-то из этих двоих утвердил войну в период подготовки к торжеству.
— Не Шрам? — решила уточнить Хэйт.
Союзник довольно уверенно говорил, что не удивительно. При «ветродуе» изнутри.
— Сомневаюсь, что призрачный убийца полез бы в дипломатию, — покачал головой мастер духов. — Шрам сложный противник, признаю. Очень хорош в бою. Один стоит сотни воинов — это про него. Но в плане общения с людьми он… слишком категоричен и упрям. Резкий человек с тяжелым характером. У призрачного убийцы среди своих довольно-таки неоднозначная репутация. Думаю, он и сам знает, где его слабое место. И чаще всего выступает молчаливым клинком из темноты. Оставляет разговоры другим.
— Весьма интересно, — глава Ненависти бросила взгляд на стену с картиной. — Ваша осведомленность впечатляет. Но почему тогда клан оставили на нем в отсутствие пятерых офицеров?
— Двое других годятся для методичного фарма, — на этих словах Ли Хао едва заметно поморщился. — А Шрам проводит в игре от восемнадцати до двадцати часов. Семь дней в неделю. Если бы не непременное участие во всех схватках против других игроков, его уровень давно превысил бы уровень главы Прайда.
— Ого, — вырвалось у Хэйт.
— Мой младший не знает подробностей, — мастер духов подернул плечами. — Но такой срок ежедневной допустимой эксплуатации — это предел для специальной серии модулей полного погружения. Серия предназначена для людей с ограниченными возможностями или тяжелыми заболеваниями.
— Неожиданно.
Взор художницы снова метнулся к картине. Прутья клетки духа теперь стали восприниматься иначе. Не только в буквально-игровом смысле.
— Сильный противник мотивирует стать сильнее самому, — глава Цю Фэн перехватил направление взгляда собеседницы. — Значительно более сильный противник подавляет. Ударить в мягкое брюхо, когда клыки и когти прорежены — верный ход. Жду вас завтра. И еще раз благодарю за превосходный подарок.
— Спасибо за интересный и содержательный разговор, — пустилась в обмен любезностями начинающая дипломатка. — Я много нового почерпнула для себя.
Союзник кивнул с довольным видом. Глава Ненависти отметила для себя еще раз, что Ли Хао нравится, когда его хвалят.
— Лидер Хэйт, — сменил вдруг тон полуорк. — Раз мы так хорошо понимаем друг друга, я позволю себе еще один совет. Непрошенный. Возможно, он покажется вам неуместным. Но прошу не сердиться на меня за него, ведь это слова от чистого сердца.
Хэйт плавно опустила голову. Обозначила: советуйте.
— Берегите темные крылья. Сегодня вы осчастливили меня прекрасной картиной, но также обзавелись личным врагом. Врагом сильным, хитрым и жестоким. Вы уже показали свое безразличие к смерти. Будь я призрачным убийцей, я бы ударил по вашим крыльям. Это и урон, и лишение маневра.
На том предупреждении они и распрощались. В задумчивости Хэйт направилась в Велегард, оттуда в манор. Думать о разном лучше с прибавкой к мудрости. В безопасности и тишине.
Художница набрала искрящейся и такой полезной водички, подозвала Шерри, чтобы и та помудрела на капелюшечку. Задумалась. Для начала о том, как при помощи крыльев они могли бы покинуть Лунный Ирис.
Неужели там ни одного выхода на крышу не предусмотрено? Да даже если и нет, подумаешь, игроделы не удосужились лесенку запилить. А на что им тогда ловкость? Да, они там все были не столь круты в этом плане, как тот же Рэй. Но уж на то, чтобы через окно выбраться, им бы хватило стат. Дальше вскарабкаться по стене, хоть бы и драгоценные шпильки используя в качестве переставных опор.
Да даже Барби можно было б затянуть, с ее боязнью высоты: в Лунном Ирисе два этажа всего. Или в борделе не нашлось бы простыней, чтобы из них сообразить веревки? Бред же.
Хотя… Еще глубже погрузилась в думы девушка. Шрам не дурак, и вполне мог предусмотреть вариант с уходом через крышу. Хэйт засветила крылатую мглу по полной. Они по воздуху прибыли в Ла Бьен, естественно предположить такой же уход. Он же улет на крыльях ночи.
Определить одного-двух наблюдателей на крышу, чтобы дали знать своевременно — нормальное распределение людского ресурса. Вполне могли успеть и подрезать крылышки их аэроэкспрессу. Зависело от уровней и числа «подрезальщиков», но все же риск, определенно, был.
Значит, ушли подземным ходом они верно. Хоть и стоило подумать о вариантах, конечно.
От поиска упущенных возможностей Хэйт отвлек тихий и ненавязчивый звук. Будто бы… музыка? Только вот опознать инструмент она, хоть убейте, не могла. Хотя, казалось бы, столько разного музыкального прослушала за последние месяцы. Даже игру ремонтного голема на металлических трубках.
Девушка вся превратилась в слух.
«Ла-ла-ла-ла-ла», — пел, казалось, сам воздух недр горы Покоя.
Хэйт далеко не сразу догадалась, что звук издают… цветы. Точнее, светлячки, когда садятся на лепестки звездоцветов. Фарра говорила, что на лепестки эти крохи опускаются перед смертью. Оказалось, что не только.
Это было так красиво, необычно, сказочно. Но — тихо. Слишком тихо. Идея принялась тлеть в глубине души.
«Вал, не занят? Нужна справка: есть ли возможность усилить какой-то звук?» — при помощи клан-чата отправила запрос к специалисту по звучанию Хэйт. — «Хотя бы на минуту сделать громче кое-что очень тихое».
«Резонанс», — откликнулся бард. — «Тридцать секунд усиления, минута отката. Можно полюбопытствовать: с какой целью интересуешься?».
«Пока нет», — быстро ответила глава Ненависти.
Теперь следовало задать еще кое-кому вопрос. Неигровому персонажу, так что чат и почта, как средства связи, отпадали, топать ножками придется…
«Стоп. Почта? Фея?» — Хэйт призвала мелкую виртуально-фэнтезийную версию почтового голубя.
Идея с каждым вдохом ширилась и детализировалась.
— Писем нет? — с недовольной миной сказала-спросила фея.
Мол: и чего тебе надо, раз не пишешь никому?
— Скажи мне, волшебное создание, — вкрадчиво обратилась к крылатой мелюзге Хэйт. — Я вот смутно помню, что феи должны уметь рассыпать волшебную пыльцу. Такую… светящуюся.
— Так? — хмуро спросила малявка и заложила вираж над полянкой звездоцветов.
С крылышек и платьица посыпались пурпурные и серебряные сверкающие пылинки.
— Да! — выставила большой палец вверх художница. — Тогда еще вопрос: а если…
Дальше с вопросами Хэйт направилась к Фарре. И Шерри позвала с собой. Правда, ту не для расспросов: на крылатой мгле глава Ненависти собиралась слетать к действующему вулкану. Сразу по завершению расспросов.
Фарра, умница такая, в очередной раз доказала свою полезность. Обещала сделать в лучшем виде всё, чтобы у владелицы манора в полной мере удалось задуманное.
«Хель, как будет минутка, напиши мне. У меня появилась идея для нового номера», — написала художница и в чате, и с феей копию отправила.
Так, чтобы демоница не пропустила сообщение. Не всё же одной Хель потеть и напрягать воображение? Хэйт тоже умеет замечать необычное. И придумывать, как это воплотить в нечто еще более впечатляющее и фееричное.
Следующим пунктом был вулкан Брион. Найти его оказалось не так-то трудно. С высоты птичьего (или паучьего) полета издалека заметен был дым. Словно больной великан под землей откашливался, и его кашель с миазмами боли и пепла выходил через ноздрю-жерло.
Шерри сумела спуститься так низко, что Хэйт ясно различала лавовые пузыри и дуги. Еще ниже уже пошло на убыль здоровье шепчущего ужаса. И ученица Бестий направила верную крылатую наверх, из жгучей духоты испарений.
На глаз из безопасной для Шерри зоны до лавы оставалось метров пятьсот. Хватит ли такого расстояния? Это надо было уточнять.
— Теперь слетаем в более приятное местечко, — девушка погладила ворсистый лоб шепчущего ужаса. — Только не ешь там никого, пожалуйста.
— Ш-ш? — вопросительный шелест.
— Там не вполне враги… — замялась с формулировкой Хэйт. — А еще они все стеклянные. Это невкусно.
— Ш! — с пониманием.
В реальность Вероника отправилась после обстоятельного разговора с хозяином Дома Стеклодува. Того, который считается сумасшедшим. А на деле — само здравомыслие.
Решила, что проверить птиц будет важнее, чем ударяться в очередные эксперименты. Все же новичок в доме, мало ли, чему его Вив в отсутствие хозяйки научит? Например, выберется она из капсулы, а там со всех стен обои сняты. Художественной лоскутной техникой в когте-клювном исполнении.
И накормить их, конечно, надо. В первые дни после прибытия, пока Аллан еще не всё изучил, еда должна быть всюду, куда только может дотянуться клюв.