«Ветер напел: в Доране чисто. Мы прыгнем оттуда. Готовы».
Это от основной группы. Поэтичное вступление — оно не ради красивости. Клан Цю Фэн или же Осенний ветер — соотечественники Хель в игре, как выяснилось (танцовщица и выясняла), тоже имели односторонний «вар» с Прайдом.
Вялотекущая война: Цю Фэн потеснили в прибрежной локации, ветер отступил, но затаил обиду. При любом пересечении вне городской черты они дрались, но устраивать запланированные атаки почему-то не спешили. Прайд же занял лакомый кусочек территории Тионэи и не слишком напрягался с тем, чтобы гоняться за ветром.
Так, человек из Цю Фэн прогулялся по площади Дораны, столицы королевства Реймли. Огляделся: нет ли мечей над головами рядышком. И отправил письмо Хель. На этом роль Осеннего ветра завершена.
Мимоходом помочь соотечественнице и подгадить врагу — это же отличное дело. Как сказала демоница, цитируя, кажется, что-то из исконно-китайского: «Когда дерутся два тигра, большой загрызет маленького, но и сам будет ранен в битве. Дождись этого момента, и ты сможешь без труда добыть шкуры двух тигров».
Осенний ветер не союзник Ненависти. Но этого и не требуется.
«Понеслась», — отписка в чат от Хэйт.
И телепортация в Ла Бьен.
— Ах, хорошо…
«Ушли», — От Рэя. — «Прыгайте».
Убийца замечает собственные следы в рассыпанной крупе не сразу. Повезло, что никто другой не обратил внимания на эти неучтенные следы. Иначе все могло пойти не по сценарию Хэйт.
«Десять тел пошли к воскрешайке», — от Лэндера. — «Шрам проинструктировал держать на респе до посинения. Стражи не будет. Упакованы неплохо, но на сотку. Не хаи».
Восьмерка с печатками клана Ненависть мчит по узким улочкам. Благо, маршрут известен. За ними следует в тенях Рэй.
«Еще десятка», — снова Лэндер. — «Идут в верхний город. По эквипу примерно так же».
«Восток чист», — успокаивающая весть от Клауфа. — «А, есть один. Его сам».
«Пропусти», — от Монка. — «Кланхолл подкреплений не шлет?»
«!» — Клауф не рад.
«Нет шевелений», — отчет Лэндера.
Бегущие у входа в ратушу. Чинуша рад бы их не пустить, да зазубренный осколок выроста-пилы в руках гномы и квестовый флакон с зеленым шариком (такие получили все, кто бился на рыбном складе с Хворью и Гнилью) вынуждают дать дорогу пришлым.
И водички им принести: наглые вторженцы, коих даже нет в списке почетных граждан Ла Бьен (даже в самом низу списка, где три сотни имен!), затребовали отдых после тяжелого боя. Ради покоя жемчужины Янтарного Взморья и: «чтобы не сдохли вы все в корчах».
И диванчики передвинуть так, чтобы им удобнее сиделось.
И зачитать правила приобретения собственности в городе и окрестностях. Будто у них есть на это золото! А если есть, то почему они не в списке?
И еще раз сбегать за напитками для всех.
— Лучше бы все сдохли, — цедит местный.
Без уточнения, впрочем, кому предназначается пожелание: жителям города, вверенного заботам чиновников, или все же наглым вторженцам. Этим — в любой момент времени.
Когда дверь в ратушу распахивается снова, и в нее вваливается бедно одетая девушка, мужчина срывается:
— Вон! Не приёмные часы!
В ладони этой нищенки поблескивает флакон с зеленым шариком. А за спиной у младшего чиновника веет холодом.
— Это славно, — сообщает холод. — Значит, не пропускайте других посетителей, пока мы не закончим разговор с градоначальником.
Кричащая роскошь, кресло, смахивающее на трон, а на троне — колобок. Градоначальник Ла Бьен толст настолько, что практически кругл. Ноги-руки-голова выделяются из общей шарообразной массы. А еще он лыс, и ежеминутно протирает блестящую лысину шелковым платочком.
— Дядь, у вас на складе завелась пара зараз, — Мася сложила на стол (красное дерево, ножки с искусной резьбой, где виноградные гроздья и змеи) доказательства выполнения квеста. — Крайне опасных. Чуть не сгнили вы всем городом.
— К счастью, рядом случились мы, — своевременно дополнил Рэй. — И успешно разобрались с проблемой. Предотвратили эпидемию Гнилого мора.
Хэйт живо вспомнился градоначальник Дораны, часть цепочки с Талисманом Забвения и множество неприятностей, связанных с тем этапом. Сходство подчеркнуло и то, что к столу они пошли втроем: Хэйт, Мася, Рэй. Как и тогда, в столице Реймли.
Остальная часть группы осталась возле входа в кабинет, на диванчиках и пуфиках. Вроде как, чтобы не создавать толпу. У главы, казначея и хитрого переговорщика опыта достаточно, чтобы выбить пристойную награду. На деле так распределились, чтобы кое-кто зеленый снова не брякнул (ла) что-то очень «вовремя» на злобу дня.
— Эпидемия… — толстые пальцы нервно жмякали шелк. — Гнилой мор… Здесь, в Ла Бьен?
— Именно, — соврала на голубом (бордовом) глазу гномочка. — Ла Бьен прям очень повезло, что мы такие молодцы.
Ложь заключалась в том, что Ненависть понятия не имела, где именно находился тот вонючий рыбный склад. Что в подземном переходе, что на складе — карта не отображала их местоположение относительно внешнего мира. Подобное не редкость для квестовых локаций и ряда подземелий в Тионэе.
Если бы они своими ногами вышли через ворота (читаем: из квест-локи во внешний мир), карта заработала бы в обычном режиме. А так, у ребят и девчат были лишь косвенные доказательства того, что склад именно в городе стоит, а не в пригороде.
Хотя разница небольшая, в задании говорилось об опасности для Ла Бьен, но градоначальник мог придраться к нюансу. Попытаться снизить награду, например.
— В прошлом Гнилой мор за пять дней сморил все население Эйверики, что в Реймли, — дал справку и лишний стимул оценить старания Ненависти Рэй. — Еще через три дня вымерли все окрестные деревушки.
— Эйверика, да, — лысая голова закачалась. — Мне докладывали. Весьма трагично. Вы заслужили свое золото, смельчаки.
Хэйт покосилась на товарища: вот это он нормально подготовился. Ей-то и в голову не пришло искать сведения про Гнилой мор. Случались ли вспышки этой гадости уже в Тионэе.
— Уважаемый градоначальник, у вас есть семья? — Хэйт решила тоже проявить инициативу.
— Да, — местный нахмурился. — Почему вы спрашиваете?
«Потому что знаю: не всё можно купить», — укол ледяной иглы.
— Во сколько золотых монет вы оцените их жизни? — холод и расчет в голосе Хэйт. — По весу? А ваша жизнь насколько дорога? А как насчет других горожан?
Градоначальник принялся натирать макушку, словно это помогало найти ответы на сложные вопросы.
— Что вы хотите этим сказать? — похоже, ответ при натирании не нашелся.
— Деньги — пыль, когда речь заходит о жизнях тех, кто дорог, — тень улыбки на губах художницы. — Мы спасли вас, уважаемый. Всю вашу семью. И всех жителей Ла Бьен. Мы отдали свои жизни за то, чтобы болезнь не пошла косить спящих горожан. Золото? Да подавитесь вы им.
«Судя по твоей антиталии, ты-то как раз не подавишься», — она мысленно усмехнулась под конец речи. — «Ты всё переваришь и еще добавки потребуешь».
— Ваш подвиг сложно недооценить, — градоначальника слегка перекосило, пока его отчитывала чужачка. — Скажите же, что вы хотите за предотвращение морового поветрия?
— Это немного грустно, что в Ла Бьен, столь прекрасном городе, меня и моих товарищей могут убить ни за грош, — Хэйт вздохнула чуть громче, чем требовалось для демонстрации грусти. — Только за сегодня меня лишили жизни одиннадцать раз.
Лысина пошла волнами, так высоко поднял брови чиновник высокого ранга.
— Мы не вмешиваемся в дела пришлых. Но наказываем за причинение насильственной смерти в пределах города.
— Один, — уронила слово, что тот камень, глава Ненависти. — Один раз стражники обратились к виновникам, взяли с них штраф и вежливо попросили уйти за стены города. На остальные десять моих смертей городская стража не реагировала.
— Немыслимо! — возмутился «колобок», аж жиры затряслись.
— Вы ставите под сомнения слово нашей главы? — вкрадчиво спросил Рэй.
— Не стоило их спасать, — демонстративно хлюпнула носом гномка. — Неблагодарные. Пусть бы вымерли.
— Как мамонты, — все же донеслось со стороны входа от кое-кого зеленого.
Правда, достаточно тихо.
— Беседу с начальником городской стражи оставьте мне, — толстяк попытался принять грозный вид, но вышло не особо убедительно. — Решено! Каждый из героев получит право на одну… нет, на две вещи из арсенала Ла Бьен. Вам также дозволяется приходить в ратушу для решения вопросов без предварительной записи. Есть ли еще что-то, что город может сделать для вас в знак признательности? Не больше одной просьбы: мои ресурсы всё же ограничены.
— Эко его распыжило да заплющило, — слова донеслось издали.
«Ты хочешь стребовать полный запрет на атаку нашего клана в черте города, я верно понял?», — Рэй оформил свое предположение в клан-чате. — «А что, неплохо. Обломятся мохнатые лапы».
«О нет», — ответила Хэйт.
— Я хочу получить право на убийство, — озвучила она пожелание.
«О да!» — удивительно то, что написал это Монк.
Их миролюбивый и неразговорчивый лекарь.
— Братец лис, — Кен хлопнул по плечу Рэя, как только двери за спинами героев закрылись. — Статистику по Эйверике ты здорово ввернул.
— Если он — братец лис, — развеселилась Мася, ткнула в закрытые двери с позолотой. — То там — братец лыс.
— А главу никто не похвалит? — осторожно спросил Спиритус. — Она внутри такую речь толкнула. Во мне что-то аж перевернулось.
— Это всё тентаклиевые водоросли, — доверительно сказала Мася. — Зря с ними Сорхо экспериментировал.
— А хвалить главу — язык сотрешь, — Вала, кажется, заразили ехидством.
Испортили музыканта.
— Хвалить ее не перехвалить, — подхватил Монк. — Все еще не понимаю, как она подобное проворачивает.
— Тайна сие великая есть, — выставила перст указательный Барби.