Глава Ненависти оставляет для себя и кошатины самое сладкое — тонкоголосого мага. Тот метеор с крыши она ему никогда не забудет. Он затем еще стеной огня их, ошеломленных, «полирнул». Со смертельным исходом. Теперь же элемент неожиданности (фее — спасибо!) на их стороне. Они подкачались. Подняли характеристики, усилили умения. Ненависть больше не мальчики и девочки для битья таким, как это… чучело.
Он все еще «старше», и только поэтому жив, несмотря на уйму скиллов, контроль, алмазные когти «читерской» кошки. Заклинания перемежаются с ударами быстрых лап, а эта вырвиглазная «тряпка» все никак не упадет.
Узнал ли он их? По лицу не понять, оно искривлено в злобной гримасе. А на разговоры его в этот раз почему-то не тянет.
— Вал, — роняет в танце Хель. — Здоровье.
— Оу…
Хэйт так увлеклась магом, что забыла про молнии и барда, самого уязвимого среди них. Бьют и бьют, сверкают и сверкают — глаза привыкают быстро. Приходится включать в рисунок боя немногие лечащие скиллы. Подчиняясь ритму «пяти капель», чтобы сработала сосредоточенность. Художница — не Монк, ей без бонусного критического применения лечить тяжко.
— Верхний разрез, — там еще и мечник не унимается…
Девушки крепкие, на их удары действует «вампирик», так что сами «отопьются». Не вражьей кровью, так банками. А Вал поет и играет, ему доставать эликсир и пить его — значит, сбиться с ритма.
— Нижний выпад, — кричит вражий воин.
Маг отходит от ошеломления. Вспыхивает земля под ногами Хэйт. Задевает и Вала с Хель, но краешком, выйти оба успевают. Длань очищения каждому демону.
Каменный кулак — магу. Лечение — Валу.
— Да когда ж вы сдохнете-то⁈ — закусывает губу Хэйт.
Лоза — мечнику. Ядовитая пыльца — магу. Область изначальной тьмы так, чтобы задело обоих врагов. Регенерация Хель. Валу снова лечение.
К пятому, критическому исцеляющему касту, сдох от дотов и когтей Хэтти многажды клятый маг. Мечник хватанул с тела приятеля что-то блестящее и ринулся бежать.
— Пусть, — Хэйт остужает порыв двух боевитых подруг и «кусок нарисованного меха». — Время. Урода урыли, гештальт закрыли, и хватит с нас.
С закрытием гештальта Барби с Масей согласны. Это прям невероятно удачная встреча. Нарочно бы искали, фиг нашли бы, а тут — сам, да в деревцах. Почти в трех соснах, только не заблудился, а «засадился».
— Мелочь крылатая, молодец, — хвалит фею художница. — Наводка удалась.
Дальше — бег сквозь серебряный лес, бьющий молниями. До Криволесья — это опушка Яркого леса. Здесь лиловый кедровый стланик с остейшими и ядовитыми иглами сплошной полосой обрамляет границу леса.
Его преодолеть — и цель достигнута. За краем Криволесья начинается долина Изначального Древа. Пелена, скрывающая долину, видна отсюда. Пройти ее может любой игрок, если он не в статусе ПК. Мирная долина — для мирных паломников.
— «Вьетнам», говорили они, — фыркнула Барби. — Враг под каждым кустом, говорили они. А по факту три калеки.
— Они бы раскатали нас на раз, — махнула хвостиками гномка. — Если б мы чуть ближе сунулись. Без предупреждения. Мы отыграли на тоненького.
— Три четверти леса мы вообще пролетели, — ради правды добавила Хэйт. — Мне так видится, у опушки таких уродов больше. Гуще. Так, Вал: сыграй-ка заунывную. До щита. Как появится — сразу бежим насквозь. Всю полосу не пробежим, но там я постараюсь вас почистить и подлечить.
Плана надежнее, чем «обожраться» едой с бонусами, «обмазаться» эликсирами, «натереться» свитками и мчать, что есть мочи, у них все равно не было.
— Играй, музыкант, — сказала художница.
И вместе с друзьями приготовилась к забегу с препятствиями.
Прода 10.12.2024
— Это было… — Хэйт осеклась, оставив несказанным «слишком легко».
Криволесье под издевательский смех одной феи они пробежали. Вал раза четыре пытался «отклеиться», Хель тоже пару раз поплохело. И фея, вспомнившая про свою сущность, рисковала помереть от смеха. Но дети Изначального Древа вроде как бессмертны, так что риск был иллюзорный.
— Ты ж помогала, гузка с крыльями! — рявкнула на бегу в какой-то момент Барби.
— Угу, нормально же общались, — поддержала зеленую Мася.
— Так она не нам помогала, — напряженно (бежать, чистить, лечить и болтать — напряжешься тут) ответила вместо феи Хэйт. — Я эту почтальоншу смерти изучила уже. Она нас направляла, потому как без нее мы б не дошли. И не смогли бы помочь маленькому, а она не терпит, когда маленьких обижают. Да, вредная, но справедливая козявка с косой?
— Ах-ха-ха-ха-ха, — прилетел ответ вместе с лиловыми искрами.
— А теперь мы почти у цели, — докончила глава Ненависти. — И можно отрываться и плющиться от наших мук. Вот когда она нас вела, уверена, для нее это была боль.
Иглы и впрямь очень больно царапали. Густой стланик без прогалин и просек весь топорщился иглами. Не избежать соприкосновений и ран. И яда.
Даже с уменьшенной чувствительностью боль была ощутима. Похоже на колкие вспышки зубной боли, когда она не постоянная ноющая, а острая периодическая. Вот кедры дарили такую же боль, только не в челюсти (грызть ядовитые иголки никто из Ненависти не догадался).
Конечно всё, даже боль и лиловый стланик. Эту часть испытаний преодолели, провалились в граничную пелену, словно в тягучий кисель.
А выпали — в другом мире. Карта утверждала, что они все еще в Тионэе, на краю долины Изначального Древа. И даже точку местонахождения указывала.
Но в Тионэе звезды, да что там, звезды — галактики и туманности! — не цепляются за ветви необъятного древа. Бежали они в сумерках, а выпали в мистическую ночь.
Бирюзовые искры росы на траве и золотистых цветах перемигиваются со звездами. Шлейф серебряной кометы — это дорожка для играющих фей. Точно птичье гнездо, на исполинских ветвях уместилась галактика «сомбреро». Как-то раз в планетарии художница видела изображение, название запало в память.
Пурпурные цветы роняют лепестки. Ночь вторит звездопадом.
Слишком красиво, чтоб выразить словами. И так мало времени, чтобы можно было написать эту галактическую фантасмагорию на холсте. Скриншоты, видео… Потом хотя бы отголосок этой красоты поймать и запечатлеть.
Негромко, на грани слышимости, звучит мелодия-мечта в исполнении Вала. Бард, кажется, в полуобмороке, но приводить его в чувства некогда.
«Необычно», — шепчет галактический ветер в ветвях Изначального Древа. — «Столь малая цель. Впервые».
— Мы… — открывает и захлопывает рот художница.
Слова здесь чужды. Такие громкие, по крайней мере.
«Ведомо нам. Это дитя показало».
Фея уже встроилась в двойной хоровод таких же крохотных подружек в кругах туманности, похожей на песочные часы.
«Считается ли Древо за НПС?» — Хэйт извлекла из слота реликвий талисман забвения.
Сжала в ладони, не решаясь, стоит ли его применить. При использовании на НПС талисман должен разрушиться, но дать прибавку в сто тысяч очков репутации с выбранным неписем. Как классифицируется Восхождением этот растительный гигант, у художницы имелись сомнения.
«Плата за малое — малая», — в голосе, звучащем в голове Хэйт, чудится смех.
Разрушать реликвию или нет — вопрос уходит на второй план. Сначала стоит выслушать пожелания Древа.
«Навык. Умение. По одному. С каждого. Необратимо. Нельзя будет заново изучить».
Одна маленькая крылатая выпала из хоровода. Повисла в космическом антураже, фигурой и крыльями сложившись в знак вопроса. Мол: как так-то⁈
— Оружейное дело, — прошептала Хэйт.
Навык под удаление выбрать было не сложно. Давно еще, сразу после знакомства с Хитиновой смертью и Рэем, она задешево (со скидкой в пятьдесят процентов) нахваталась разного. Ряд профессий с тех пор вообще ни разу не прокачивался. А с ее нынешним игровым режимом не факт, что вообще когда-то прокачаются. Оружейное дело еще и дорого в прокачке. И оно точно было у кого-то из парней Сорхо. Скинуть безвозвратно при таком раскладе — не потеря потерь.
С умением было тяжелее. Как бы напрашивалась «стена плюща», не боевое умение. Вдоль вертикальной поверхности вырастает растительная «лестница», по которой относительно удобно карабкаться. Но теперь у нее есть умение «воспарить», так что и без того узкая область применения сужается до околонулевой. Жертвовать чем-то другим, скажем, угольками, как умением, которое с ее классом не дадут прокачивать, не хотелось. Огонь полезен порой, даже откровенно слабый. А вместо плюща можно использовать канат с эргиумной нитью.
— Стена плюща, — определилась с выбором глава Ненависти.
Смущало, что за ее авантюру расплачиваются и другие. Вроде бы Мася и Барби не выглядели слишком расстроенными. Хэйт пропустила, что именно отдали гномка с орчанкой, пока размышляла о своих умениях.
— Мы не изучали профессии, — развел руками бард, говоря за себя и за подругу-демоницу. — Да и умений… кроме музыки и танцев почти и нет.
«Музыка. Танец. Не жертва. Исполнение. Час. Нам ведомо, кто дал мелодию нашим ветвям. Дети ценят красоту».
«Неужели и правда получится?» — не верила в реальность и легкость происходящего Хэйт. — «Впрочем, каплю еще надо донести».
«Дитя знает дорогу», — искрящаяся, что те звезды, капля упала с побега Изначального Древа. — «Дитя отнесет».
— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — недоверчиво шепчет Мася.
«Не просили для себя. Цель малая. Благая. Равновесие — начало начал».
После такого уйти отсюда без картины — Хэйт себе не простила бы. Тем более, что Вал вплетал в свою же музыку мелодию флейты, а Хель парила над травой, пробегая босыми ногами по завихрениям эфирных потоков вокруг неведомых звезд. А звездный ветер играл с ее волосами. Феи сыпали искрами, Изначальное Древо — лепестками.
«Раз вы тут, собирайте», — похоже, чтобы двое из пяти не заскучали, волей Изначального Древа на долину приземлился осколок чего-то большого и искрящегося. — «Что возьмете за час — ваше».
Хэйт краем глаза засекла, как округлились и без того большие глаза гномы. Улыбнулась: малую сложно удивить, значит, что-то ценное в долину упало. Больше она не отвлекалась. Кисть в ее руках порхала, что те феечки, а вдохновенный блеск в глазах не уступал в яркости звездам.