Схватка велась на высоте, так что отправка павшего зверя на облако не так уж дико звучала. И теперь, после внезапного озарения, можно было и глянуть, за что они с Геро боролись.
— За что боролись, на то и напоролись, — согнулась от смеха глава Ненависти. — Саженец бананового дерева… Сорт с повышенным плодоношением. Рекомендуется высаживать в теплом и влажном климате. Игра так намекает мне, что драки и подземелья — это не мое. А мне лучше цветочки и деревца растить. Нет, ну а что… Неплохо получается же. Тролли вы, уважаемые разработчики!
Пора было шагнуть в портал. И, хоть скринов и видео из Эфириума Хэйт уже насмотрелась, глянуть самой хотелось. Одним глазком — перед разговором с Масей.
— Идем, чешуйчатый, — тронула она коронованную голову. — Вместе пробивали путь, вместе и пожмем, так сказать, плоды.
Смех немного подпортил торжественность перехода в портал, ведущий в занебесье.
Прода 23.02.2025
Внимание! Вы достигли Эфириума — парящего города. Множество открытий и чудес ждет вас в локации Занебесье.
Мудрость повышена на 10!
Внимание! Ваш персонаж не достиг уровня 50. Вам пока недоступно взаимодействие с обитателями Эфириума и Занебесья.
Репутация с фракцией эфириалы: 0 — Безразличие.
Текущий уровень репутации позволяет вам находиться в Занебесье до 30 минут. После чего ваш персонаж будет автоматически перемещен в локацию с наивысшим показателем вашей репутации.
Для увеличения срока нахождения в Занебесье повышайте репутацию.
Повторное перемещение в Эфириум доступно через 24 часа.
Внимание! В ваш инвентарь добавлен предмет: Небесный хрустальный шар.
Небесный хрустальный шар (неразрушимый предмет): один раз в сутки позволяет вам переместиться в Эфириум.
Ранг: внеранговое.
Класс: внеклассовое.
Внимание! Предмет не может быть передан или продан другому игроку. Нельзя выставить на аукцион.
Сначала по глазам ударил свет. Будто бы сотни звезд вспыхнули в невозможной близости к Хэйт. Следом пришло ощущение «прыгнувшего желудка», как в воздушной яме в самолете. Обычные (наземные) портальные врата в Тионэе таких эффектов и ощущений не создавали.
А затем художницу перенесло в ночное небо. Ночь в Восхождении, даже в заоблачной выси, лишь чуть темнее, чем белые ночи в Питере. Правда, северного сияния в период белых ночей не разглядеть. А тут — пожалуйста. Что называется: выдают при входе.
Небо, такое близкое, что руки тянутся сами собой, чтоб к нему прикоснуться (безуспешно), переливается нефритом, бирюзой, аметистовым, лунно-лиловым… Россыпь мерцающих звезд блекнет в многоцветных переливах.
Хэйт далеко не сразу сумела отвести взгляд от манящих всполохов и оглядеться по сторонам. И под ноги глянуть.
— Ауф!
Возможно, последнего делать не стоило. Потому как стояла она на чем-то мягком, словно пуховая перина, но выглядело это мягкое, как туманная дымка над прозрачным хрусталем. Под этим прозрачным, чуть поблескивающим слоем, виднелись облака.
И другие прозрачные платформы, и стены падающей (откуда — совершенно непонятно — воды), и снова туман. И здания из облачных «кирпичиков», скрепленных блескучим инеем. Иней не тает, несмотря на тепло.
И — колоссальное расстояние до земли. Границу, где кончаются прозрачные опоры, а где начинаются обычные облака, обрамляют стены непрестанно бьющих молний. Страшновато, но красиво. Ильсилль Буревестница оценила бы, вероятно.
«Напишу, покажу ей», — подумала художница и продолжила осматриваться.
Чуть дальше расходятся в разные стороны «дорожки» воздушных потоков. Или вернее назвать их — туннели? Они соединяют платформы, и выглядят, как мыльные пузыри, вытянутые в длину. Нижняя часть «пузыря» на вид плотнее, а стены и потолок едва заметны.
По воздушным шоссе — отчего-то Хэйт захотелось назвать так эти транспортные пути — движутся необычные создания. Те самые эфириалы, местное население. На художницу они не обращают внимания, словно ее и нет вовсе. Примерно так Хэйт представляла себе элементалей: воздушных, грозовых, водных и даже огненных. Сгустки стихии, все части тела которых находятся в непрестанном движении. Совсем близко пролетел с тихим треском грозовой эфириал.
Как бы тучка, вытянутая не вширь, а ввысь, пыхающая молниями внутрь себя. Голова — тучка над тучкой, вместо шеи — облачная спираль. Глаза — пара шаровых молний, вместо рта темный провал.
Поскольку ни карты, ни указателей главе Ненависти по прибытию не выдали, она решила увязаться за грозовым эфириалом. Вдруг в интересное место он движется?
И не прогадала. Воздушный поток (страшновато было ставить ногу на мыльный пузырь, но он легонько пружинил под ногами, не позволяя упасть) вывел девушку на площадь фонтанов. Вода возникала из воздуха, струи плясали и журчали под пение златокрылых и лазурных майн. Золотую однажды живописала Хэйт по просьбе тени отца Клауди. Как раз недавно вспоминала.
Пели крылатые и впрямь чудесно. Брызги создавали в центре площади эдакую запруду, из которой выныривали шустрые летучие рыбы.
Площадь, место оживленное, имела освещение: парящие прямо в воздухе кристаллы распространяли мягкий янтарный свет. Подсветку давали и деревья: отдельная необычность для «наземной» обитательницы. Вместо укоренения в почву здешние деревья оплетали корнями янтарные кристаллы, похожие на осветительные, только значительно крупнее. Каждый листик и цветок лучились в полутьме.
Множество радуг — это в ночи-то — возникали тут и там над запрудой. На них запрыгивали и катались, как на горках, миниатюрные эфириалы. Дети? Очень на то похоже…
Архитектура Занебесья тоже радовала глаз. Арки и колонны из завихрений воздуха. Скульптуры из дымного марева, возникающие на несколько мгновений, чтобы расплыться туманом… и собраться в новую фигуру — в основном птиц, но могла получиться и какая-нибудь летающая медуза. Башенки из облаков, ледяные особняки и снежные заборы. Куб из текущей воды.
Радужные завихрения над округлыми янтарными площадками. Такие встречались и возле зданий, и в совершенно неожиданных местах.
— Переходы? — озадачилась назначением завихрений художница. — Порталы?
На нее такие площадки никак не реагировали.
— Младше полтинника? — грубоватый голос из-за спины чуть не заставил Хэйт подпрыгнуть в воздухе.
Так-то она знала, что Эфириума успели достичь уже многие игроки. Но на площади с танцующими фонтанами только местные ей попадались на глаза. А те не говорили, разве что прошуршать или погудеть могли, пролетая мимо.
— Верно, — ответила художница. — Зашла в основном поглазеть.
Вдохновляющих образов не бывает много, так что Хэйт ничуть не кривила душой. Но еще ей хотелось прикинуть размах локации. Чтобы понять: всё будет тут вычищено к моменту, когда она (и боевые товарищи) апнет необходимый «полтинник», как гном выразился? Или есть шанс, что что-то и на их долю останется?
И пока что небеса впечатляли. Если кроме города тут есть местечки — а стартовое приветствие на это открытым текстом намекало — то и для исследований имелся простор.
— Переходы открываются, если есть доступ, — решил поделиться сведениями бородач. — К одним дают за репу, к другим по квестам. Ну и полтинник нужен, само собой.
— Большое спасибо, — ответила вежливостью на любезность Хэйт.
Под репой игрок подразумевал, само собой, не овощ, а репутацию. А зарабатывать ее здесь можно только после пятидесятого уровня.
Таймер пребывания в Занебесье уже почти дотикал. Изначально глава Ненависти собиралась не только оглядеться, но и проверить, можно ли тут летать на Шерри. Но как-то высота смутила, затем она увлеклась осмотром, а теперь при другом игроке звать шепчущего ужаса не хотелось. Вдруг впечатлится ужасностью до обморока? Он нормально общался, неудобно получится.
Главное, что иконки призыва обоих питомцев горели, как активные. Например, на ступенях Лестницы в небо призыв Шерри был недоступен — серая иконка. Здесь же, похоже, никаких запретов не было. И это вселяло надежды.
— Ну, удачи, — пожелал гном и воспользовался переходом.
Светлело: ночи в Восхождении коротки. Блекли звезды и разноцветные переливы. Истекли и полчаса отведенного на знакомство с городом времени.
— Я еще вернусь, — пообещала небесам Хэйт. — Вы уж дождитесь.
— Выкладывай свою идею, — выпалила Маська. — Только быстро. Я ужасно тороплюсь. И все равно ничегошеньки не успеваю.
С гномочкой Хэйт пересеклась в Обжорке. Швырнуло ее с небес на землю в Велегард, так что долго добираться не пришлось.
Тут она и огорошила подругу проектом «Обезьяна с гранатой ×10000».
— Десять тысяч? — мелкая взглянула на художницу, как на приболевшую. — Около трехсот тысяч и приток новых не прекращается! К концу недели Кен прогнозирует не менее полумиллиона новых пользователей на волне любви к кумирам и ненависти к их обидчикам.
— Не так, — Хэйт подняла руку, останавливая малую. — Ненависть. Ты сказала без уважения.
Это был новый форумный мем. Или переработка какого-то старого? На последнее намекал вид ухахатывающегося Монка, когда они (еще до операции в борделе) обсуждали последние новости. «Они приходят и просят нас покинуть их город», — говорит в коротком ролике седовласый мужчина в смокинге и с бабочкой. — «Но они делают это без уважения».
— Божечки-кошечки, — Мася схватилась за голову. — Ты понимаешь, что, вооружив эту толпу гранатами, мы разоримся нафиг?
— Объявим добровольный военный сбор, — выдвинула предложение кланлидер. — Без нижнего и верхнего пределов. Кто сколько посчитает нужным. И кто-нибудь пусть вкинет сразу много. И как бы невзначай скажет… ну, или напишет об этом.
— Хм… — гнома погрузилась в раздумья. — Сыграть на: «Чем я хуже?»
— Ага, — кивнула Хэйт. — Лэй там не нищих новичков собирает. И мы реально потратим их деньги на достижение победы. Можем даже отчет о тратах в клановом доме вывесить. После осады, раньше не стоит.