пустым, словно она понятия не имела, что только что произошло. Меррик
усадил её на закрытую крышку унитаза, а затем включил душ.
– Элли, что произошло? – стягивая с неё футболку, спросил он.
Меррик надеялся, если он сумеет разговорить её, она не обратит внимания на
то, что он раздевает её. Он не хотел, чтобы она испугалась, а это вполне
возможно, учитывая её нынешнее эмоциональное состояние.
– Я не знаю, – в недоумении ответила Элли. – Последнее, что я помню, как
ложилась в постель, и вдруг я стою под дождём, а передо мной ты.
Меррик выругался.
– Никогда не видел лунатиков, но чертовски уверен, что встретил одного.
– С какой стати я вышла из дома?
Её голос дрожал, и Меррик мог видеть, как Элли волновалась из-за того, что
вышла из дома, даже не осознавая этого.
– Этого я не знаю, детка. Ты до чёртиков напугала меня. Одному Богу
известно, что бы произошло, если бы я не увидел, как ты вышла за дверь.
Осознание этого поразило их одновременно. Его руки задрожали, когда он
поднял Элли на ноги, чтобы помочь снять мокрые штаны. Они с Кейдом
проснулись бы и обнаружили, что она ушла, и не известно, нашли бы.
Или её могли убить, может, тяжело ранить.
Или она могла просто продолжать идти и потеряться.
– Снимай трусики, – мягко сказал Меррик. – Нужно, чтобы ты скорее залезла
в душ и согрелась. Тебе нужна помощь, или ты сама справишься?
Элли посмотрела вниз и надолго затихла.
– Справлюсь, – наконец, прошептала она.
– Хорошо, но я останусь здесь. Я возьму сухое полотенце и сменную одежду
для тебя, но потом вернусь.
Элли кивнула и зашла в душ, вздрогнув, когда горячая вода коснулась её
холодной кожи.
Когда Меррик убедился, что она не собирается утонуть в душе, он быстро
вышел из ванной за полотенцем и одеждой. Помедлил возле спальни Кейда,
размышляя, не разбудить ли друга.
Не то чтобы он сам не справится, но, если они собираются быть вместе, Кейд
должен знать. Меррик был бы зол, как чёрт, если бы такое случилось, пока он
спал, а Кейд не разбудил бы его.
К тому же Кейд может сварить горячее кофе, пока Элли принимает душ.
Затем, возможно, они могли бы сесть и во всем разобраться.
Меррик постучал в дверь, а потом просунул голову в комнату. Кейд
зашевелился и поднял голову с затуманенными ото сна глазами.
– Что случилось? – спросил Кейд.
– Я объясню чуть позже, но мне нужно, чтобы ты приготовил кофе, нам
нужно согреть Элли. Она лунатила под дождём. Сейчас принимает душ.
Кейд встал в одно мгновение.
– Что за чёрт?
– Да, я отреагировал так же, – пробормотал Меррик.
Кейд надел тренировочные штаны и потянулся за футболкой, когда Меррик
вылетел из комнаты.
Он вошёл в ванную и увидел, что Элли стояла под струями душа, опустив
голову и закрыв глаза. Её лицо исказилось, словно всё, о чём она думала,
вызывало боль.
Меррик ненавидел собственную беспомощность в этой ситуации. Он ничего
не мог сделать, чтобы вытащить её из персонального ада.
Его худший страх – потерять Элли. И, чёрт подери, он даже еще не заполучил
её. Не в полной мере. И это не имело ничего общего с тем, что он не коснулся
её в сексуальном плане или не занялся с ней любовью. К чёрту это. Ему не
нужен физический контакт, чтобы почувствовать, что их отношения реальны.
Элли не принадлежала ему полностью, потому что прошлое по-прежнему
крепко сидело в её голове. Хотя Меррик и не сомневался в её желании быть с
ним и Кейдом, он знал, что она не сможет погрузиться с головой в эти
отношения, пока не разберётся со своим прошлым.
И он хотел её. Больше, чем любую другую женщину.
Осознав, что Элли стояла под душем, словно в оцепенении, Меррик подошёл
и выключил воду.
Когда его пальцы прикоснулись к покрасневшей коже Элли, Меррик ощутил,
какой горячей она была. Элли распахнула глаза и испуганно посмотрела на
него, но затем расслабилась, когда поняла, что это был он.
– Выходи, детка, – сказал он так нежно, как только мог. – Позволь мне
вытереть тебя.
Меррик помог Элли выйти из душевой кабины и убедился, что она встала на
коврик, чтобы не поскользнуться. Затем он быстро вытер её, а мокрые волосы
укутал полотенцем.
– Я принёс тебе одежду. Справишься самостоятельно?
Элли кивнула; полотенце чуть не упало с её головы. Меррик выпрямился и
жестом указал на тумбочку, где лежали штаны и футболка.
– Мы с Кейдом будем в гостиной. Он сделал свежий кофе. Выходи, когда
оденешься, и мы поговорим.
Она поморщилась, но кивнула. Элли обернула руки вокруг своей талии,
защищаясь, потому что стояла голая и уязвимая под его взглядом.
Не желая ещё больше смущать её, Меррик отвёл глаза, а затем вышел из
ванной. Но образ Элли, стоящей в душе, с водой, стекающей по её изящной
фигуре, твердо впечатался в его мысли.
Кейд вышагивал гостиную, когда вошёл Меррик. Увидев Меррика, Кейд резко
остановился; его лицо омрачило беспокойство.
– Что за чертовщина происходит? Ты сказал, что она ходила во сне. Вышла в
грёбаный дождь?
Меррик вздохнул.
– Я не спал. Не мог уснуть. Думаю, волновался о ней. Я проверял её два раза,
но каждый раз она крепко спала. Я сидел в кресле и услышал, как она идёт по
коридору. Я позвал её, но она продолжала идти. Затем она вышла через
кухонную дверь в гараж и стояла на улице. Даже не хочу знать, что
произошло бы, не окажись меня там.
С губ Кейда слетели яростные проклятья.
– Наверное, я должен позвонить Далласу.
– Может, это и хорошая идея, – мрачно сказал Меррик. – Это вне моей
компетенции. Я не знаю, как помочь ей, Кейд.
Кейд замолчал, и его взгляд переместился за спину Меррика. Меррик
повернулся и увидел, как Элли, дрожа, босая вошла в гостиную.
Мгновенно Меррик оказался возле неё, обвив руками.
– Присядь на диван и согрейся.
Кейд ждал её с одеялом, когда Элли уселась на подушки. Она подогнула под
себя ноги, а Кейд надежно укутал её в одеяло. Затем он сел на диван возле
неё, нахмурив лоб с беспокойством.
– Что произошло, Элли? – спросил Кейд.
На миг она прикрыла глаза, а, когда открыла их, они были наполнены
растерянностью и страхом.
– Не знаю, – беспомощно сказала она. – Я ничего не помню, кроме
пробуждения на улице под дождём, когда Меррик встряхнул меня.
– Тебе приснился плохой сон? – спросил Меррик. – Подумай. Постарайся
вспомнить.
Элли нахмурилась, сосредоточенно поджав губы.
– Я помню значок. И яркий солнечный свет. Он блестел на солнце.
Она резко замолчала, рукой потянувшись ко лбу. Её пальцы сильно дрожали,
когда она тёрла глаз.
– Элли? – мягко спросил Кейд. – Что такое? Что ты вспомнила?
Элли медленно опустила руку и спрятала её под одеялом, прикоснувшись к
бедру через штаны.
– Я помню, как значок впивался в моё бедро, когда он...
Её слова переросли в рыдания, а руки взметнулись к лицу, чтобы заглушить
отчаянные звуки.
Элли ненавидела чувство беспомощности, которое накатывало на неё, когда
она вспоминала о том сне – ужасном воспоминании. Это был не сон. Это
случилось на самом деле. С ней. Её изнасиловали. Мужчина навалился на
неё, обездвиженную и беспомощную. Он ненавидел её. Имел твёрдое
намерение убить. Пытался убить. Стрелял в неё.
Чем она привлекла к себе такую враждебность? Элли не могла понять такого
рода ненависть. Не могла себе представить, что такого сделала, чтобы
заслужить нечто ужасное. Но что могла сделать женщина? Никто не
заслуживает быть изнасилованным. Женщина в этом не виновата. Нет
никакого оправдания для мужчины, который изнасиловал женщину,
независимо от того, насколько он был зол. И независимо от того, насколько
грешна женщина.
Логически она понимала это, но до сих пор не могла осмыслить случившееся.
Должна же быть причина, так ведь? Но её нет. Женщин насиловали только
потому, что мужчины хотели унизить и осквернить их.
Причина не в ней. Она знала это. Но в голове Элли была идея, что она чем-то
заслужила изнасилование и попытку убийства.
Кейд обхватил рукой затылок Элли и прижал её голову к своей груди. Она
сильно задрожала и услышала тихие проклятия Кейда и Меррика. Элли
услышала тревогу в их голосах и гнев. Но не на неё. А на случившееся с ней
и на то, что прошлое не хотело отпускать её, даже когда ей не удавалось
ничего вспомнить.
– Всё хорошо, милая. Ты с нами. Это нормально – помнить. Теперь он не
сможет навредить тебе. Расскажи нам, если хочешь. Мы здесь. Мы
выслушаем.
– Я не хочу вспоминать, – сказала Элли; её голос приглушала футболка
Кейда.
Меррик вздохнул; его сердце смягчилось от уязвимости в её голосе. Он
провел пальцем по её голой руке и успокаивающе погладил костяшками
пальцев.
– Я не говорю, что понимаю, через что ты прошла, детка. Я не буду
оскорблять тебя, говоря так. Но понимаю, почему ты не хочешь вспоминать.
Понимаю. И также я знаю, что это как гнойная рана, и просто так от неё не
избавиться. Когда-нибудь мы должны решать эту проблему. Вместе. И ты
должна знать, что мы с Кейдом будем рядом, и сделаем всё, что в наших
силах.
Элли подняла голову и встретилась с ним взглядом; её глаза горели
волнением.
– Думаю... – она нервно облизала губы и посмотрела на Кейда, а затем снова
на Меррика. Казалось, она вела ужасную войну с собой, не только с
мучавшими мыслями и воспоминаниями, но и с тем, что собиралась сказать
сейчас. – То есть я уверена, что люблю вас обоих. Я боролась с собой, пока не
устала. Я продолжаю думать, что не могу любить вас. Что не могу любить