Шаблоны восприятия необходимы всем нам, без них наши процессоры бы взорвались от перегрева, но очевидно, какая опасность в них кроется. Природные ограничения человеческого ума, равно как и столь же естественная лень, вынуждают нас с халатностью относиться к необходимости периодически обновлять стереотипы и сверять их с новым опытом. Мы слепнем, начиная видеть не мир вокруг, а нацепленные на наш нос очки с их цветными стеклами, видеть собственные трафареты, а не то, что они должны помочь нам понять. Вместо того чтобы быть орудием познания действительности, разум становится препятствием на этом пути, замыкаясь в собственных химерических построениях. Он превращается в лабиринт отражений и воспринимает не мир, а содержащиеся в нём самом конструкции, загруженные из внешних источников или же созданные собственноручно.
Вышедший из-под контроля и не обновляемый постоянно стереотип понижает способность суждения, сдерживая высшие возможности личности. Дело не в том, что подобные стереотипы (назовём их механическими) не дают нам «объективного» видения реальности – это просто невозможно. Однако, в отличие от органически функционирующих стереотипов, они оторваны от способности суждения, не служат ей, являются чужеродными и неживыми телами (ибо не обновляются, как должно все живое) – следовательно, мы получаем намного более искажённую картину мира, чем позволяет наша аппаратура.
Механические стереотипы по принципу воздействия можно назвать самоисполняющимися пророчествами – предсказывая, чем является наблюдаемое явление, мы втискиваем его в прокрустово ложе предубеждения и действительно воспринимаем таким, каким оно представляется нашим ожиданиям. Формулируя пророчество, мы его исполняем, веря в реальность ситуации, творим ее.
Профессор Дэн Ариэли провел любопытное исследование, задачей которого было определить степень искажения информации, идущей от органов чувств под воздействием предубеждения и ожидания. В первой версии эксперимента людям предлагалось попробовать два образца пива. Участникам говорилось, что это два разных сорта напитка, тогда как в действительности второй образец отличался от первого лишь тем, что в него был добавлен бальзамический уксус. После пробы испытуемым задавался вопрос, какое пиво понравилось им больше и какого они хотели бы полный стакан.
Абсолютное большинство предпочло образец номер два – пиво с бальзамическим уксусом. Таким образом, оказалось, что «объективно» добавление бальзамического уксуса как в пиво низшей ценовой категории (Budweiser), так и в один из лучших сортов в США (Samuel Adams), делало его вкуснее.
Во второй версии эксперимента участникам вновь предложили сравнить те же самые два образца пива, однако им было сообщено заранее, что во второй был добавлен бальзамический уксус. Теперь абсолютное большинство испытуемых нашло пиво с примесью бальзамического уксуса отвратительным.
Что здесь произошло, так это возобладание негативных ожиданий людей (сочетание пива и уксуса не может быть вкусным) над эмпирическими данными от органов чувств, несмотря на то, что им, как показал первый вариант эксперимента, такая комбинация по сердцу. Продемонстрированная ситуация подавления стереотипом способности суждения и даже чувственного восприятия, кажущаяся исключительной постороннему наблюдателю, является повседневной реальностью человеческой жизни.
Обращаясь к крайнему примеру, представьте, что вы находитесь на обследовании у психиатра, который заранее убежден, что перед ним душевнобольной. Ни одно из средств в вашем распоряжении не будет способно убедить его в обратном. Если вы будете шумно протестовать и возмущаться, вас классифицируют как типичного буйного, агрессивного и не способного контролировать эмоции. Если вы будете отшучиваться и всё отрицать или запираться в себе, это будет названо защитными механизмами.
Наконец, если вы с трезвой рассудительностью будете выполнять все, что от вас требуется, и попытаетесь доказать безупречно разумным поведением собственную вменяемость, психиатр тотчас же узнает в вас классического интеллектуального психопата – холодного, расчетливого, манипулятивного, блестяще имитирующего нормальность. Что бы вы ни сказали и ни сделали, все будет подведено под ту или иную рубрику. Как говорится, был бы человек, а статья найдется.
Однако и без всяких крайностей повседневная жизнь дает нам бесчисленные примеры самоисполняющихся пророчеств, искажающих восприятие. Уба Батлер (Oobah Butler) провел блестящие пранки и одновременно социальные эксперименты, демонстрирующие их безграничную власть. В одном из них он приобрел на лондонском рынке множество третьесортной одежды от фейкового бренда Georgio Peviani, создал под него стильный веб-сайт и зарегистрировался на Неделе моды в Париже в качестве создателя бренда и его дизайнера. Там ему удалось не только провести несколько успешных показов моделей, одетых в дождевые плащи и дешевые рыночные джинсы, но и получить одобрение от разных парижских и миланских дизайнеров.
С точки зрения психологии, в этом нет ничего удивительного. По своей сущности мода – это все, что появляется на подиуме, это то, что носят «модные» люди и знаменитости. Не качественные характеристики предмета одежды открывают ему путь на элитные показы, а то, что он появляется на этих показах или носится лидерами мнений, делает его стильным и роскошным. Даже у большинства профессионалов способность независимого суждения настолько замылена и притуплена, что любой пластиковый пакет или консервная банка на голове тотчас станет haute couture в рамках подиума, а сверх того, еще и смелым философским тезисом.
Во втором пранке Уба Батлер создал на своем заднем дворе импровизированный ресторан и мошеннически вывел его на позицию № 1 в рейтинге TripAdvisor по Лондону. Гости, в том числе знаменитости, несколько месяцев подряд добивались резерва столика в этом «элитном» заведении, и наконец небольшая группа счастливчиков были приглашены отведать изысканных и оригинальных блюд от одного из лучших шефов.
Во всяком случае, так думали гости, в действительности же им подносили красиво украшенные растворимые супы и дешёвые продукты быстрого питания из соседнего супермаркета. Стоит ли говорить, что всем все понравилось и уходя люди резервировали столики на следующий раз? Ожидания вновь возобладали над чувствами. В ресторане № 1 должны готовить первоклассную еду, они несколько месяцев пытались забронировать там столик, следовательно, то, что они съели – восхитительно.
То же самое мы наблюдаем в искусстве вот уже как минимум столетие. Зайдите в современные галереи, посмотрите на расставленные там стулья, писсуары, геометрические композиции, скульптуры из проволоки, перформансы и хэппенинги. Они попали в эти роскошные залы не потому, что являются искусством. Напротив, именно потому, что они располагаются там, они – искусство.
Не существует ни одного предмета, который был бы достаточно нелеп, уродлив и возмутителен, чтобы не стать арт-объектом, если окружить его витриной. Плюньте на листок бумаги, разотрите и повесьте на стену в Museum of Modern Art – новое произведение тотчас соберет поклонников и экспертов, восторгающихся вашим мятежом против поп-культуры, самоиронией художника и глубокой дерзкой медитацией над природой творчества. То, что помещается в арт-галерее, есть искусство; это находится в арт-галерее, следовательно – это искусство. Таков простой силлогизм самоисполняющихся пророчеств.
В одном из фильмов классический комедийный артист Граучо, будучи пойманным на лжи, в негодовании заявляет: «Кому ты веришь – своим глазам или моим словам?» Это лишь звучит нелепо, но как демонстрируют философия, история и социально-психологические эксперименты, мы зачастую куда больше верим словам и предубеждениям, нежели собственным глазам, языку и самостоятельному анализу, который просто не умеем проводить. Подобные самоисполняющиеся пророчества являются статическими – они искажают наше восприятие явлений, однако сами по себе не запускают цепь событий, трансформирующих фабулу нашей жизни и направляющих ее по другому руслу. Последние могут быть названы динамическими.
Когда Дэн Ариэли лежал в ожоговом отделении после перенесённого несчастного случая, ему, как и всем остальным пациентам, полагалась доза морфия, позволяющего унять непереносимую боль. Пациенты могли сами решать, как распределять дозу в течение суток, но в любом случае полностью справиться со страданиями наркотик не помогал – его количество было ограничено, чтобы не допустить сильной зависимости. Однажды, лежа ночью в своей палате, Ариэли услышал, как по соседству начал кричать от боли мужчина. К бедняге пришла медсестра, сделала укол, после чего он быстро затих и заснул.
Ариэли вызвал к себе медсестру и тоже попросил дополнительный укол. Тогда профессору по секрету рассказали, что дозу морфия ни для кого не превышают, а тому пациенту вкололи обыкновенный физраствор, подсоленную воду. Ему дали пустышку, плацебо – что, впрочем, не помешало этому возыметь желаемый результат.
Эффект плацебо уже давно известен науке и неоспоримо подтвержден тысячами исследований. Он представляет собой любое воздействие вещества, которое обусловлено не биохимическими свойствами, а исключительно ожиданиями человека и верой в наличие у него таковых свойств. С точки зрения биологии здесь нет никакой «мистики». Результаты нашего познавательного процесса (как на бессознательном уровне, так и на сознательном) всегда провоцируют целые каскады реакций в мозге, иммунной и эндокринной системе, которые готовят нас к определенному сочетанию обстоятельств.
Стоит подумать о чем-либо страшном и неприятном, как сосуды головного мозга расширяются, сердцебиение учащается, потоотделение растет, дыхание становится быстрее, надпочечники вырабатывают адреналин и кортизол, в мозге повышается уровень возбуждающего норадреналина – и так далее. Вследствие «всего лишь» мыслей в организме человека на полную мощность запускаются сотни сложнейших механизмов. Зачастую влияние психики на физиологические процессы бывает настолько сильным, что убеждения человека оказывают значительный лечебный эффе