Умнейшие люди, начиная с первых поэтов и мыслителей Востока и Запада, скрупулезно собирали нравящиеся им изречения, отрывки и произведения. Они проговаривали или перечитывали избранные места десятки и сотни раз. Магия чужого слова и мысли постепенно раскрывала тогда свои тайны, наполняла огнём и становилась животворной почвой для их собственной творческой работы, которая отталкивалась от изученного и надстраивалась над ним.
Они не читали книг, как правильно писать и говорить; разве что из отвлечённого интереса и с большой критической осторожностью. Подобные книги обычно вредят намного больше, чем приносят пользы. Да и никто из по-настоящему умеющих это делать не писали о том – за парой очень спорных исключений. Они не пользовались сомнительными инструкциями, а обращались к образцам, в которых и так в свёрнутом виде содержится все необходимое, но которые нельзя свести к набору правил. По этой причине мастера слова всегда уделяли много внимания цитатам, которые сегодня подвергаются несправедливому пренебрежению снобов.
Величайшие умы человечества, от первых мыслителей Древней Греции и Индии до великих писателей вроде Льва Толстого или философов, как Мартин Хайдеггер, создавали себе толстые книги с выписанными ими или услышанными фразами и отрывками. Этим путем и следует всякий, кто хочет овладеть искусством речи. Он относится к ее актам как к чему-то весьма серьезному и старается продавить свои границы, выйти на новый уровень совершенства по части ясности, содержательности и силы воздействия. Он не отступает от нерешённых вербальных проблем и последовательно черпает из наследия человечества как вдохновение, так и набор средств выразительности.
Тело, здоровье и красота
Ныне, как и в глубокой древности, вина за большинство неустройств человеческой жизни возлагается на неохоту и неуклюжесть, с которой человек пользуется собственным разумом. Если бы мы мыслили так хорошо, как действительно на то способны, если бы честно следовали его указаниям, жизнь наша была бы счастливее, полнее и продуктивнее. Пожалуй, это и действительно так, но почему в таком случае бесконечные призывы начать думать обладают удручающе малой действенностью?
Дело в том, что причины, по которым мы отделены от высших возможностей своей способности суждения, не кроются в ней самой – они залегают глубже. Человек не испытывает такой уж большой нехватки разума и знаний, сколь бы ни было сильно впечатление обратного, и она в любом случае второстепенна. Чего ему недостает, так это сил, воли, дисциплины, собранности, последовательности; он не готов добровольно и постоянно принимать дискомфорт умственного напряжения, не осознаёт необходимости жертвы как пути к приобретению. Он, одним словом, лишён верных установок и внутренних условий, при которых у него имелось бы искреннее желание и последовательное стремление развивать свое мышление и пополнять знания, а главное полноценно использовать их на практике, тем самым меняя собственную жизнь к лучшему.
Принципиальная задача философии потому не просто «научить мыслить», как наивно всегда полагалось, ибо мало смысла в науке, если мало кто захочет и сумеет воспользоваться ей. Необходимо создать внутренние условия, при которых самообучение и самотрансформация личности начнутся естественным образом, при которых появится устойчивая ориентация на них. В первую очередь это достигается описываемой в последней главе раздела психопрактикой, поскольку благодаря ей знание из механического становится органическим и входит в нашу плоть и кровь. Есть, однако, и другие средства, и особое место среди них занимает забота о нашем теле, о его здоровье и красоте, так как связь их с качеством духовной жизни не столь очевидна. Более того, часто она высокомерно отрицается или даже воспринимается как помеха нашему развитию, что-то негативное.
Прежде чем перейти к ее исследованию, нельзя не отметить, что высокомерие по отношению к миру плоти лишено какой-либо научной опоры и далеко не является предметом философского консенсуса. Как на Востоке, так и на Западе почтение к телесному благополучию и эстетике освящено древнейшей интеллектуальной традицией, возникшей в самый момент рождения философии.
Создателем западной мысли часто называют Платона, который в действительности звался Аристоклом. Прозвище Платон, от греческого слова «широкий», ему, по свидетельству античных авторов, было дано его учителем по борьбе – Аристоном из Аргоса – за выдающиеся ширину плеч и груди. Как и почти все мыслители классического периода и просто свободные граждане, Платон проводил много времени в гимнасиях – древних спортивных залах, упражняясь во множестве дисциплин.
То же самое касалось и его духовного наставника, прославленного Сократа, отличавшегося поразительной выносливостью и во время Пелопонесской войны сражавшегося тяжеловооруженным пехотинцем – гоплитом. Вес вооружения гоплита, для справки, достигал 30 кг, и с ним нужно было не только биться в строю, но и много часов носить его на себе под палящим греческим солнцем, иногда на бегу. Уровень общей физической подготовки большинства античных интеллектуалов, скорее всего, превышал возможности современного мастера спорта, и они не считали зазорным уделять пристальное внимание как собственному здоровью, так и внешнему виду.
Всю античную эстетику пронизывает идеал калокагатии, давший позже начало идеалу гармонично развитого человека эпохи Возрождения и Нового времени. Слово это состоит из двух частей – καλός (красивый, прекрасный) и ἀγαθός (добрый) и описывает существо человеческой добродетели, в которой нравственное и эстетическое совершенство оказываются слиты в органическом единстве. Подобные представления проходят красной нитью через многие культуры и эпохи, соединяясь с сегодняшним днем. Так, Ницше, один из самых глубоких и революционных мыслителей в истории, отводил телесному колоссальную роль. В «Сумерках кумиров» он пишет:
«Для жребия народа и человечества является решающим обстоятельством, чтобы культура начиналась с надлежащего места – не с души (что составляло роковое суеверие жрецов и полужрецов): надлежащее место есть тело, наружность, диета, физиология, остальное вытекает отсюда… Греки остались поэтому первым культурным событием истории – они знали, они делали то, что было необходимо…»
Можно было бы составить увесистый том, приводя схожие примеры один за другим, от атлета и выдающегося силача Леонардо да Винчи до, если обратиться к российской истории, спортсмена и франта Пушкина или увлечённого боксёра и футболиста Набокова. Все они иллюстрируют несомненный факт – целая плеяда гениальных творцов и ключевых фигур человеческой цивилизации не только не считали себя выше названных плотских забот, но и, по всей видимости, видели в них важнейший источник плодотворности.
Человек не бесплотный дух, и все наши душевные и умственные способности имеют материальную основу. Как мы много раз имели возможность убедиться, они являются прямым продолжением жизни нашего тела и чутко откликаются на его проблемы и расцветают, когда все благополучно. Направленность чувств и размышлений, мироощущение, настроение, мотивация, продуктивность, уверенность в себе и даже сила нашей мысли зависят от тела на самом фундаментальном уровне.
Не нужно серьёзного расстройства, довольно чего-то совсем прозаического вроде головной боли, низкого уровня энергии, несварения или просто голода, чтобы ощутимо подрезать крылья возвышенному духовному началу человека и напомнить о его земном происхождении. Мысль тогда дает сбои и движется медленно, неуклюже, а внимание пляшет. Принимаемые решения становятся близоруки и неудачны, желание действовать увядает, воображение теряет вдохновение, а в голове поселяются мрачные думы. Напротив, как легко и плавно скользит ум, как хорошо и охотно решает проблемы и рождает идеи, когда ничто не отвлекает его от вверенных ему задач, когда самочувствие прекрасно и тело, кажется, само питает его силами.
Все, чего мы хотим и к чему стремимся, качество и продолжительность жизни могут быть либо поддержаны, либо подорваны состоянием организма. Своим легкомыслием мы способны легко навредить ему, но это всегда удар по самим себе, зачастую растянутый во времени с точки зрения последствий. И даже в тех случаях, когда мы избегаем причинения вреда, мы все равно совершаем ошибку, если упускаем возможность воспользоваться его помощью, если не понимаем механизмы его работы и не умеем поставить их себе на службу.
Своевременные и совсем не обременительные меры по заботе о себе позволяют избавить себя в будущем от лишних трат огромного количества времени, денег и от негативных эмоций. Одновременно они создают наилучшие условия для развития всех наших замыслов и начинаний. Особенно интересна при этом демонстрируемая научной литературой способность подобных перемен образа жизни совершать то, что еще недавно полагалось невозможным – а именно, производить благоприятные изменения в человеческом мозге и увеличивать количество нервной ткани, улучшая память, концентрацию внимания и качество мышления.
У внимания к эстетике своего облика также есть значимые психологические преимущества. Испытываемый человеком стресс можно разделить на две категории. Во-первых, тот, который мы не принимаем на себя добровольно и возникающий вследствие расхождения ожидаемого с действительным. Что-то идет не по плану, что-то чревато осложнениями и является угрозой, и лимбическая система мозга не медлит сообщить нам об этом. Ко второму типу относится добровольное и сознательное напряжение душевных и физических сил – творческий дискомфорт при реализации поставленных целей. Чем больше вы испытываете пустого и разрушительного стресса, тем меньшую ношу вы в состоянии взять на себя по своей воле и тем дальше, следовательно, находитесь от своих созидательных возможностей.
Когда вы не просто в лучшем состоянии здоровья, но и хорошо выглядите – эмоциональный фон становится положительнее, вы чувствуете себя увереннее и устойчивость ко всем формам стресса возрастает. Здесь задействован целый ряд механизмов, важнейший из которых – уже упоминавшаяся серотониновая система, всегда и неизбежно измеряющая ваше социальное положение в сравнении с другими людьми.