иметь. Оно в том, чтобы специфическим образом быть. Нужно не получить нечто новое, а перестать страдать и сломить в себе барьеры, мешающие ему войти. Это означает достичь свободы от желания, которое подносит увеличительное стекло ко всему, чего мы хотим или избегаем.
Вовлеченность в настоящее и любовь к нему
Привязанность ума к объектам желания порождает еще одну разрушительную склонность. Он обесценивает настоящее мгновение и выскальзывает из него в прошлое и будущее, где больно тыкается носом в желаемое и мусолит связанные с ним обстоятельства. Ум непрестанно сравнивает «сейчас» с тем, что было и могло бы быть, с представлением о том, как дела должны обстоять. Ежесекундно он заставляет нас содрогаться от малых и больших ударов током из-за того, что нам недостаточно хорошо.
Но это так же абсурдно, как принимать ледяную ванну всякий раз, когда нам недостаточно тепло. От этого становится только хуже. Мы меняем данную нам полноту действительности на мучительную смену галлюцинаций о будущем и прошлом. И счастье, и творчество, и ощущение смысла требуют присутствия здесь и сейчас, концентрации, сосредоточенности, вовлеченности в настоящее. Мы должны погрузиться в поток времени и проживать его и свои трансформации, затворив двери для пустых и болезненных отвлечений.
Принятие творческого дискомфорта
Процесс высвобождения энергии в движении к значимым целям порождает в нас напряжение, особый вид стресса – творческий дискомфорт. Скупая психика человека склонна воспринимать энергозатраты как угрозу, потому она быстро включает тормоза и сопровождает их ленью, усталостью и отрицательными переживаниями. Наш древний мозг нужно переобучить, убедить его, что они не угроза, а возможность – основа всех положительных трансформаций внешней и внутренней жизни. Расходование сил для созидания есть не неприятный побочный эффект, а нормативное и желаемое состояние.
Необходимо принять и полюбить эту натугу, полюбить моменты неловкости и несовершенства, слабости и неуверенности и погружаться в них добровольно и охотно, ибо как раз так мы растем. Когда мы перестаем отталкивать стихию напряжения, врожденные тормоза на энергозатратах постепенно выключаются. Усилие прекращает колоть нас своими иглами и начинает радостно и бестревожно нести вперед. «Делай, что должно, и будь, что будет». Это означает: прими творческий дискомфорт усилия и двигайся вперед, сохраняя вовлеченность в настоящее и свободу от желания.
Повторение и последовательность
Последний обсуждаемый здесь пункт – наиболее очевидный, но пренебречь им совсем было бы несправедливо, так как он есть условие действенности всего описанного. Мы должны регулярно и систематически помещать себя в ситуации, где от нас требуется рост и преодоление желаемых ограничений, иначе мы не сможем ничего поменять. Задавшись целью, предположим, стать усидчивее и продуктивнее, требуется раз за разом приниматься за эту задачу хоть в какой бы то ни было форме. Каждая подобная попытка ставит нас лицом к лицу с противоборствующими силами, и мы оказываемся тогда в состоянии приложить к ним свои усилия и направить луч осознающего внимания.
Чем чаще эти попытки предпринимаются, тем больше возникает возможностей для перестройки психических процессов и практики осознания. Закрепляемая поведенческая модель сперва выполняется искусственно и с натугой. Затем она становится привычкой, реализуемой в значительной степени машинально. И наконец, она преобразуется в нашу вторую природу и устойчивую часть личности.
Одно из самых ранних описаний этого процесса мы находим у стоика Эпиктета: «Каждый знает, что всякая привычка, – пишет он, – от упражнения усиливается и укрепляется. Например, чтобы сделаться хорошим ходоком, надо часто и много ходить; чтобы сделаться хорошим бегуном, надо много бегать; чтобы выучиться хорошо читать, надо много читать и так далее. Наоборот, если перестанешь делать то, к чему привык, то и сама привычка понемногу пропадет. Если ты, например, пролежишь десять дней, не вставая, и потом станешь ходить, то увидишь, как слабы стали твои ноги. Значит, если ты хочешь привыкнуть к какому-нибудь делу, то тебе нужно часто и много делать это дело; и наоборот, если ты желаешь отвыкнуть от чего-нибудь, то не делай этого. То же самое бывает и со способностями нашей души: когда ты сердишься, то знай, что ты делаешь не одно это зло, но что вместе с тем ты усиливаешь в себе привычку к гневу, – ты подкладываешь дрова в огонь».
Проблема мотивации
Ну что же, допустим, мы сделали два главных шага. Мы понимаем, как управлять процессом внутренней трансформации и более-менее разобрались с конкретной направленностью закладываемых установок. Остается, однако, еще одно затруднение. Артур Шопенгауэр, рассуждая о свободе воли в своем одноименном эссе, остроумно заметил, что даже если мы и можем делать все, что желаем, то во всяком случае никто не способен желать по своему желанию. И правда, оказавшись в магазине, где всё подвластно его кошельку и свободе выбора, человек не сможет распорядиться своей свободой в самом главном – пожелать того, чего он не хочет, как и наоборот; и так во всех обстоятельствах жизни. Люди, пребывающие в популярном ныне поиске мотивации, набрели на эту коренную загвоздку. Они хотят захотеть – по-настоящему захотеть того, что сами сознают как важное и полезное, и пробуют найти тех, кто им в этом поможет.
Главным инструментом здесь будет то же универсальное осознающее внимание. Как мы помним, структура личности полицентрична, и ее можно представить как огромное созвездие огоньков разного размера и яркости. Те, что крупнее прочих и светят ослепительно – это доминирующие потребности и центры поведения, а те, что поменьше – работают на подхвате, они слабее и только дожидаются своего часа. Направляя концентрированный луч сознания на любой из таких «огоньков», мы его либо медленно раздуваем, либо гасим, в зависимости от окраски восприятия. С практической точки зрения это означает, что источник усиления пресловутой мотивации – в неослабном внимании к интересующему нас объекту, его причинам, существу и последствиям.
В качестве модификации этого приема очень полезно периодически визуализировать и удерживать в уме два противоположных сценария – то, какая «награда» нас ожидает в случае успеха, и то, какие «бедствия» на нас обрушатся при бездействии. Не нужно вкладывать в это чрезмерных эмоций и привязанности к объекту желания, достаточно самого процесса, который активизирует уже упоминавшийся фон из положительных и отрицательных нейромедиаторов и стимулирует процессы переобучения.
Это, между прочим, подтверждается и исследованиями. Если голодную мышку привязать к пружинке, то она будет растягивать ее на бегу к кормушке с силой в 10, допустим, условных единиц. Если той же самой мышке нагнать в клетку запах кошки, она побежит прочь примерно с аналогичной силой. Но вот если голодную мышку вдобавок немного напугать, то она ринется в сторону кормушки с поистине небывалым уровнем мотивации. Фигурально выражаясь, для первичного мотивационного закрепления целесообразно привлечь себе на помощь архетипы рая и ада, чтобы нас влек вперед не только ангельский хор впереди, но и языки адского пламени лизали пятки сзади. Важно, однако, не переусердствовать и вовремя этот прием оставить, иначе он будет противоречить свободе от желания и станет источником совершенно излишнего страдания.
Подводя итоги, работа над тонкой настройкой (то есть спланированным и постепенным самоизменением, в отличие от его резких и хаотичных вариантов) складывается из четырех звеньев. 1) Мы ежедневно помещаем формируемые установки в фокус чистого и отстраненного внимания, постигая, визуализируя и вербализуя их – желательно перед самым отходом ко сну. 2) Мы систематически ставим себя в ситуации усилия и борьбы за преодоление выбранных ограничений. 3) Мы подвергаем сосредоточенному осознанию все противодействующие внутренние силы. В частности, нельзя забывать про те из них, что работают в фоновом режиме и могут быть вообще незаметны, и периодически зондировать свою психику, даже когда «все в порядке». То, что мы считаем хорошим или «нормальным» состоянием, может быть чрезвычайно далеко от оптимального. Повышение этого уровня требует исследования и преодоления бессознательных препятствий, чье подрывное влияние едва различимо. 4) При сильном недостатке мотивационного запала и на первоначальном этапе мы концентрируемся на объекте желания с точки зрения положительных последствий его достижения и негативных последствий его недостижения. Не стоит откладывать этого процесса в долгий ящик, так как он интересен и благ и сам по себе, и по своим плодам. Как гласит древняя китайская мудрость: лучшее время, чтобы посадить дерево, – двадцать лет назад; второе по совершенству – сейчас.
Послесловие: 15 правил на всю жизнь
Когда Будда проповедовал свое учение в Индии, даже среди его собственных учеников находилось немало тех, кто желал вступить с ним в спор или добиться полных разъяснений. Он, однако, не пытался насытить чужого любопытства и находил крайне курьёзными тех, кто ожидал, что сперва он одолеет их сопротивление и выйдет на бой с одолевающими их сомнениями, а лишь потом они милостиво позволят ему помочь[32]. Эти люди, говорил он, подобны раненому, который отвергает услуги врача, пока не узнает, как того зовут, откуда он родом и не задаст ему еще сотню-другую вопросов. Он умрет, не успев получить помощи. Так и люди, ждущие абсолютной ясности, прежде чем начать действовать, проведут всю жизнь в страдании и в отрыве от высших возможностей своей природы.
Будда понимал, что критерием истины является практика, и лишь действенность может вполне убедить человека. Если идеи не приносят обещанных плодов, то не имеет смысла на них полагаться, поэтому новым и сомневающимся монахам он предлагал убедиться во всём самим. Будда давал наставления в следующем духе: вы можете думать о моем учении все, что угодно, и я не стану с вами спорить. Однако я предлагаю вам пройти указанным путем и самостоятельно оценить перемены, которые в вас произойдут. Если они вам понравятся – продолжайте, если же нет – ищите иную дорогу.