«Догонят. Наворкуются и догонят», – зло думала она, ругая себя за детскую обиду, кипевшую в сердце.
Сильвия держалась рядом с Троем, она беспокойно косилась на него, но каждый раз видела равнодушные, пустые глаза собрата, и все ее тело охватывал липкий страх. Парень словно и не замечал, что летит. Он, обычно устремлявшийся к горизонту, нарушавший все приказы ради полета по бескрайнему небу, с явным усилием двигался вперед. Его крылья, лоснящиеся, черные и сильные, сейчас казались частью тела какой-то большой, смертельно уставшей птицы. Он нехотя ловил ветер, попадал в воздушные ямы и морщился от солнца, что слепило покрасневшие глаза.
Сильвии казалось, что в любое мгновение Трой может рухнуть вниз, даже не попытавшись удержаться в воздухе. Потому она постоянно летела рядом с ним, женским своим нутром чуя грядущую беду, будто бы мало бед уже выпало им на пути.
Один только Сэм словно не замечал общего напряжения, крупный и тяжелый, он летел у самой земли, прикрыв лицо повязкой, то и дело поглядывая в сторону Освальда, готовый исполнить его приказание, даже отданное еле заметным жестом.
Все они, как один, послушно следовали за Алисой, хотя сама она смутно представляла, как продолжать путь, если вся дорога покрыта пыльной взвесью незнания.
– Ну же, Алан! – шептала про себя Жрица. – Ты вернул нам Юли, так ответь мне. Я должна привести Крылатых в оазис, но куда нам лететь? Нет ни карты, ни знаков. Проведи нас. Не время для наказаний.
Роща молчала, и только Чарли опасливо скулил, высовывая голову наружу.
Ближе к полудню они приземлились на плоской вершине растрескавшегося утеса, с колючими кустиками на склонах, настолько сухими, что ветки рассыпались под пальцами, стоило только к ним прикоснуться.
– Нужно собрать эту пыль, – решительно сказала Сильвия.
– Тебе мало пыли? – посмотрел на девушку с неодобрением Сэм, как раз вытряхивавший из сапога бурый пепел.
– Эта другая, совсем другая… – сосредоточенно проговорила девушка, закатывая рукава рубашки. – Кажется, сегодня у нас будет вкусная похлебка.
Сильвия успокоилась, только набрав целый котелок терпко пахнущей пыли, что обильно сыпалась с колючих кустов. Она сама вся пропиталась странным, незнакомым запахом, раскраснелась и устала. Но не зря же Крылатая читала в старой книжице городской поварихи о чудесных свойствах песчаного суховника, хоть и обнаружить его в пустыне было большой удачей.
Освальд неодобрительно глядел на ее старания, но молчал, радуясь внезапному отдыху. Сам не зная отчего, он устал нестись над раскаленными песками, тащить за собой тяжкий груз сомнений и злобы. Да и остальные выглядели помятыми. Будто вместе с защитой Роща лишила их и притока сил, которые щедро вливала в своих Вестников раньше, хотя сами они этого и не замечали.
– И сколько теперь ждать обеда? – спросил Сэм, поглядывая, как осторожно помешивает Сильвия густое варево в котелке над разведенным огнем.
– Потерпи еще немножко, – отозвалась та. – Такая еда стоит любого ожидания.
Она оглянулась на Троя, с равнодушным видом сидевшего в тени большого камня, и улыбнулась ему. На душе у нее стало чуть легче, занятая привычным, даже любимым делом, она на мгновение забыла, где они находятся и почему печаль тяготит сердца ее товарищей. Но Трой не ответил на улыбку, он только слабо кивнул и отвернулся, направляя пустой, блуждающий взгляд к небу.
– Мы так и будем лететь по прямой? – спросил Освальд, обращаясь к Алисе, которая стояла поодаль, тщетно прислушиваясь к себе, ища внутри отголоски зова.
Девушке хотелось кричать от досады, от беспомощной тишины внутри, но она выдавила из себя улыбку и ответила:
– Сейчас нам и правда нужно просто двигаться вперед. – Помолчала, задумавшись, и прибавила: – Но пока Сильви готовит нам угощение… я, наверное, слетаю посмотреть, что вон за теми скалами.
Гряда постепенно уходила на запад и раздваивалась. В прошлый раз на пути к оазису Алиса не запомнила этого места, и теперь ей казалось, что она увела остальных от верного направления. Но говорить об этом Освальду не хотелось.
Тот, будто понимая все без слов, хмыкнул.
– Ну, лети, Жрица, посмотри… – И, отвернувшись, улегся на камнях, вытянув ноги.
Постояв еще немного, Алиса шагнула было к краю каменной площадки, но перед ней успел вырасти Лин. Он озабоченно ловил ее взгляд все время утомительного полета сюда от пещеры. Девушка отворачивалась, пряча глаза, улетала вперед или, наоборот, отставала, старательно избегая друга.
– Я полечу с тобой, – твердо сказал он.
– Ну уж нет. Я и сама прекрасно справлюсь.
Меньше всего Алисе сейчас хотелось оставаться с Лином наедине, но тот уже схватил ее за руку:
– Да что с тобой? Нельзя просто взять и улететь куда-то совсем одной. Здесь еще два дня назад были варвары.
Он был прав, это Алиса понимала, упрямство же в ней, смешиваясь с затаенной обидой, не давало просто кивнуть, соглашаясь, мешало думать здраво.
– Если я сказала, что полечу одна, брат, – неприязненно произнесла она, – значит, полечу одна.
От удивления Лин отпустил ее руку и отступил. Он и не помнил, когда Алиса всерьез называла его братом, тем более наделяя это слово ледяным презрением. Он бы так и остался стоять, провожая подругу растерянным взглядом, если бы к ним не подскочила Сильвия.
В одной руке она сжимала дымящуюся поварешку, другой уперлась в грудь Алисы.
– Нет! – В обычно мягком голосе девушки проскользнули жесткие нотки. – Мы уже потеряли Гвен, мы чуть не упустили Юли. Хочешь быть следующей?
Вопрос повис в воздухе, и Жрице осталось только склонить голову перед этой безотчетной, материнской властью Сильвии.
– Хорошо. Пошли, – не оборачиваясь, сказала она и шагнула в пустоту.
Лин на мгновение замешкался, чтобы благодарно сжать ладонь Сильвии в своей руке, и шагнул следом. Крылатая вздохнула, провожая их глазами, и двинулась к костру, но в этот миг взгляд ее упал на одинокую фигурку у сваленных кучей рюкзаков, и она остановилась на полушаге.
– Юли, милая, помоги мне, – попросила Сильвия, заметив, с каким потерянным видом девочка оглядывает сразу опустевшую вершину утеса.
Юли вздрогнула, кивнула и направилась к подруге. Оставленный у вещей Чарли посеменил за ней, взволнованно рыча.
– Да подожди ты! – крикнул Лин, силясь догнать Алису, но та продолжала нестись вперед.
Крылья уже ломило от резкого взлета и стремительного движения, не оправданного ничем, кроме желания оторваться от старого друга. Наконец силы начали ее оставлять. Она долетела до горной развилки и медленно приземлилась, оглядываясь.
Этих мест не было на карте старого Вестника, их с Томасом путь не пролегал мимо раздвоенных гор, их сухих, кустистых склонов и большого разрушенного города лисиц. Теперь Алиса это знала с полной уверенностью. Они заблудились. Семеро Крылатых воинов Братства, может, уже и не существующего в Городе, оставленном ими в первый, самый страшный миг битвы между добрыми соседями.
Это она повела товарищей по неверному пути, надеясь на помощь Рощи. Это она не сумела выполнить свое предназначение и лишилась путеводного зова Алана. Это по ее вине все они погибнут, как и предвещал злобный голос у нее в голове. А теперь еще и единственный близкий человек выдал главный ее секрет, предал ее, поделившись с глупой девчонкой сокровенной тайной.
Алиса смотрела, как подлетает к ней Лин, не моргая, до рези в глазах. Но когда он был уже совсем близко, фигура его размылась и помутнела. На одно томительное мгновение Алисе показалось, что это Алан призывает ее в свой серебряный сон, но стоило только моргнуть, и горячие капли слез на щеках разрушили и эту надежду.
Алиса плакала, стоя на голых камнях в незнакомой местности. Одинокая и опустошенная. Даже лиса, последнего, кто еще не предал ее, она забыла на вершине утеса, с чужими Чарли людьми.
Когда Лин наконец приземлился, то увидел, как медленно Алиса оседает на колени, безвольно опустив руки, и рванулся к ней.
– Стой! – всхлипывая, закричала девушка, выбрасывая вперед влажную ладонь, на которую уже налипли острые камешки. – Не подходи ко мне…
– Да что с тобой, Святые Крылатые, что случилось?
– Я не просила тебя лететь за мной. Уходи! Я не хочу тебя видеть.
Лин сделал осторожный шаг в ее сторону, но Алиса сама вскочила и отошла дальше.
– Объясни толком, я тебя обидел?
– Нет.
– Ты расстроилась из-за Гвен? Я понимаю, нам всем сейчас нелегко, но разве это повод меня отталкивать?
Казалось, парень искренне не понимал, чем умудрился вызвать ее гнев, но и это не смягчило плачущую Крылатую.
– Просто уходи. Дело не в Гвен. Ни в ком. Я должна остаться одна.
– Что за глупости? – Лин присел на округлый камень, больше не пытаясь подойти ближе к Алисе. – Мы должны держаться вместе. Сама посуди, как только отряд разделился… Случилась беда. И все по моей вине… Больше я этого не допущу. Прошу тебя, успокойся, и полетели обратно. Ты устала, только и всего… Тебе нужно поспать.
Алиса, которая почти было успокоилась, слушая его ровный, уверенный голос, вдруг вскипела гневом.
– Поспать? – прошипела она. – Может быть, ты мне и колыбельную споешь?
В ее словах было столько желчи, что Лин напрягся, силясь понять, что она имеет в виду.
– Колыбельную? Ты о чем вообще? – И тут он вспомнил, как прошлой ночью, когда он засыпал, ему показалось, будто Юли поет колыбельную, ту самую, что стала поводом для их страшной ссоры в лечебнице.
Те дни словно подернулись серой дымкой у него в памяти, лихорадка стирала из нее детали, но история, услышанная им от Юли, о кормилице, поющей старую колыбельную, и о ее смерти из-за несмышленой девочки, осталась яркой вспышкой даже посреди общего морока и озноба.
– Да, колыбельную. Песенку моей мамы, Лин, – горько сказала Алиса, прерывая его мысли. – Ту, что я пела тебе в детстве, ту, которой я поделилась с тобой, как самым ценным, что вообще у меня было. Откуда эта маленькая стерва знает мою колыбельную, Лин? Кто пропел ей эти строчки в первый раз? Скажи мне, кто?