Она бы так и стояла, пошатываясь, захлебываясь собственным ужасом, но к ней подошел Алан и, взяв ее за плечи, осторожно, но властно, повернул к себе лицом.
– Этого еще не произошло, – твердо сказал он. – В наших силах изменить грядущее, понимаешь?
Алиса кивнула, с трудом балансируя на грани сознания.
– Пойдем, – прохрипела она и направилась к выходу.
Они вышли наружу, Алиса успела только раз еще вдохнуть горький воздух Города, силясь прогнать дурноту, а все видимое уже закружилось, меняясь, подхватывая их, чтобы опустить на темно-бурую гладь пустыни.
– Сюда меня еще не пускали, – сказал Алан, оглядываясь по сторонам. – Выходит, предкам есть что показать нам, кроме твоего поселения.
– Как по мне, этого хватило. С лихвой. – Алиса тяжело сглотнула, прогоняя образ падальщика среди тлеющих тел в палате лазарета.
Она осмотрелась, прикрывая глаза ладонью от солнца, и разглядела в отдалении мягкий голубоватый отблеск.
– Я знаю, где мы, – упавшим голосом проговорила она. – Это логово паука. Пойдем.
Они шли по скрипящему песку, горизонт приближался к ним причудливыми скачками. То Алисе казалось, что они с Аланом топчутся на одном месте, то в единый миг они оказывались далеко впереди от того места, где были. Алан молчал, упорно шагая за Крылатой. Его ноги увязали в горячем песке. Украдкой взглянув на Божество, Алиса не смогла сдержать улыбки.
Ему было тяжело здесь. Солнце непривычно палило, обжигая плечи сквозь одежду. Ветер сек по щекам колючими песчинками, во рту горчило. Это была пустыня, мир тех, кем так легко распоряжался Алан, ведомый памятью предков, сидя на мягкой траве своего крылатого сна.
«Будет полезно побыть в нашей шкуре», – язвительно подумала Алиса, прибавляя шаг.
Потому она первой оказалась у мутной голубой корки. Теперь ей было ясно видно, где заканчивается песок и начинается зеркало, полное темной силы. Место, что своим глубоким сном хранило сожженный мир от страшной напасти. Место, которое они разбудили бездумным присутствием. Алиса поежилась, боясь поднять взгляд, оглядеться, зная теперь, что готовится показать им Роща.
Тяжело дыша, ее нагнал Алан. Он встал чуть позади.
– Значит, здесь он был заточен? Правитель?
– Внутри. Под зеркалом скрываются руины старого замка, – Алиса не знала, почему говорит об этом с такой уверенностью, понимание произошедшего с ними просто пришло к ней, как дар высших сил. – Залы и комнаты покоятся под этим песком, коридоры расходятся в стороны, подобно паутине. На один из них наткнулись мы, когда прятались от бури в пустыне. Это владения паука.
– Он так долго спал, мертвый, но все еще живой…
– А мы его разбудили.
– Да… – Алан покачал головой. – Я не понял, что происходит. Если бы знал, что пробудится зеркало, то я бы вмешался.
– А тебе бы позволили это сделать? – осмелилась спросить Алиса.
Здесь, стоя на зеркальной глади паучьей тюрьмы, она больше не боялась Алана. Сейчас они были заодно, равными, близкими. И это грело изнутри.
– Не знаю, – честно ответил парень, убирая с потного лица налипшие волосы. – Но попытаться стоило бы.
– Да, стоило. Но теперь ты поможешь нам уничтожить его, и равновесие восстановится. Ведь так?
– Посмотрим, – рассеянно проговорил он. – Время идет, лучше нам не останавливаться надолго.
Роща словно рисовала мир, открывающийся перед путниками. Вот на горизонте возникли скалы, вот по глади под ногами зазмеились трещины, а в отдалении появился темный росчерк вздыбленных краев расщелины.
– Нам туда, – выдохнула Алиса.
Они прошли еще немного, и Крылатая сумела разглядеть, что на остром крае льда все еще висит распятое тело. Алиса тихо застонала, замирая на полушаге.
– Это Вестник, да? – спросил у нее за спиной Алан.
Она только кивнула, не в силах ему ответить.
– Значит, это то, что может случиться совсем скоро, понимаешь?
Алиса снова кивнула, сжимая руки в кулаки так, что ногти впились ей в ладони.
– Надо идти, – напомнил Алан, чуть подталкивая девушку в спину.
Паук уже был здесь. Он выбрался наружу, приподнимая свое надутое брюхо с помощью длинных лап. Обтянутая сухой кожей старческая голова венчала неестественно длинную шею. Глаза были плотно закрыты. Он словно прислушивался к чему-то в отдалении.
– Он… отвратителен, – прошептал Алан, подходя ближе. – Посмотри! Эти паучьи тонкие лапы… Это брюхо, оно же прозрачное! Что в нем?
– Кровь, – чуть слышно произнесла Алиса.
Она стояла у самого разлома. У ног ее безвольно съежилась Юли. Алисе понадобилась пара вязких от ужаса мгновений, чтобы узнать в этом сухом, выпитом теле надоедливую дочку Томаса. Ее и без того тонкие руки превратились в невесомые палочки, кожа обтянула бескровное лицо и шею, лопнув на острых скулах. Ставшая непомерно широкой рубаха не скрывала тонких косточек. Девочка не дышала.
Алиса замерла над ней, ловя воздух перекошенным ртом. А когда перевела взгляд в сторону, ноги у нее подкосились, и Крылатая рухнула на колени рядом с еще одним телом.
Лин прикрывал собой Юли от надвигающейся на них гибели. Этот порыв хранили в себе его ссохшиеся останки. Он лежал ничком, прижимаясь ввалившейся щекой к мутной корке. Руками он будто бы еще упирался в лед, пытаясь ползти. Но тело уже рассыпалось прахом, сухим и белесым.
Алиса протянула к нему дрожащую ладонь, но не нашла в себе сил коснуться плеча. Ей показалось, сделай она одно неловкое движение, и все, что осталось от Лина, развеется ветром, унесется в пустыню, и она больше никогда его не увидит. Так Крылатая и осталась сидеть рядом с ним. Не сводя глаз с его безжизненного, опустошенного тела.
– Эй! – Алан неслышно подошел к ней. – Ты не забыла, это все – лишь грядущее?
Алиса продолжала сидеть, слегка покачиваясь, будто и не замечая подошедшего парня.
– Здесь и остальные… Вестники, – прибавил он. – Паук насытился ими. Так будет, если мы не убьем его.
Крылатая кивнула, не до конца понимая, что ей говорит Алан. Паук, другие Вестники – все это было очень далеко сейчас. Рядом оставалось только мертвое тело Лина. Его бледная щека, по которой змейкой бежал тонкий шрам – след от раны, полученной еще в детстве. Отросший локон льняных волос, неподвижный, прикрывающий застланный мутной пеленой глаз, смотрящий в никуда. И эти руки, знакомые, родные ладони, протянутые Крылатым к замершей в шаге от него Юли.
Так все и будет. Девчонка попадет в беду, а Лин потратит последние силы на бессмысленную попытку ей помочь. Алисы же просто не окажется рядом.
Где она будет?
В крылатом сне, что сомкнется над ней, будто зеркальный лед над Правителем?
Ее собственная тюрьма, полная свежести и солнца. Вот где окажется Алиса, когда беда настигнет Лина. Когда за ним придет смерть.
Крылатая погружалась все дальше в омут бездонного отчаяния, когда за их с Аланом спинами вдруг раздался утробный стрекот паука.
Вздрогнув, Алан обернулся.
Взобравшись на небольшой песчаный холм за пределами зеркальной глади, существо поднялось на задние лапы, вытягиваясь вверх. Оно стрекотало, призывно раскачиваясь, потирая передними лапками наполнившееся чужой кровью брюхо. Ничего не происходило в ответ. Но паук продолжал свой танец, издавая то низкие, то оглушительно высокие звуки, вытягивая тонкую шею.
Он кого-то ждал.
– Алиса… – испуганно позвал Алан, наблюдая за чудищем. – Что-то происходит.
Девушка не ответила, казалось, она вообще ничего не видела кругом.
– Алиса! – чуть громче повторил он. – Паук зовет кого-то.
Алиса оставалась сидеть на месте, осторожно проводя дрожащими пальцами по ввалившейся щеке Крылатого.
– Святая Роща, Алиса! – Алан шагнул к ней и грубо схватил за плечо. – Поднимайся. Роща привела нас сюда не для того, чтобы ты оплакивала друзей. Они еще не погибли. Мы должны знать, что именно в наших силах изменить!
Крылатая посмотрела на него сухими, отчаянными глазами.
– Даже если мы что-то изменим… Однажды он все равно умрет. А меня не будет рядом. Гроза, голод, болезни, шальной охотник… Пока я буду с тобой во сне, он погибнет, развеется пеплом.
Ее голос оборвался, и она обвисла на руках Божества. Алан внимательно оглядел мертвые тела у их ног.
– Этот человек тянет тебя назад, Жрица, – наконец сказал он, осторожно встряхивая девушку за плечи. – Тебе суждена иная дорога. Пока ты не порвешь последние ниточки, что связывают тебя с прошлым… Ты не обретешь свою силу. Запомни это.
– Он – моя семья, – чуть слышно ответила Алиса. – Все они…
Крылатая посмотрела по сторонам: вдоль разлома лежали тела остальных Вестников, но девушка заставила себя отвести от них глаза. Вглядываться в истлевшие останки, чтобы распознать знакомые черты Сильвии или Сэма, было сейчас сродни прыжку на острые камни со сложенными крыльями.
Но пока растерянный взгляд Жрицы блуждал по холодным камням, Алан не сводил с нее глаз, читая ее, будто книгу. Ему открылись все ее страдания, вся тоска по Лину, который жив еще и, может статься, проживет много счастливых лет, но без нее. Эти едкие, отвлекающие от главного, чувства, вызвавшие незнакомую, жгучую боль, вскипели в сердце Алана. Память предков всколыхнулась в нем. Он бесцеремонно взял Алису за подбородок и притянул к себе.
– Все они – лишь дорога к новой Роще, Жрица. И ты, и я. Все – лишь дорога к ней. Нет ничего важнее. Смотри внимательно и запоминай, что будет, если ты оступишься еще раз.
Когда он разжал пальцы, на лице Алисы остались два красных, пульсирующих отпечатка. Она поморщилась, но не отшатнулась. В мгновение, когда память сменила в Алане его самого, Крылатая уже поняла, что вновь совершила ошибку. Тот, кто стоял перед ней, не был еще одним крылатым братом. Как бы он ни пытался бороться с памятью предков, силы, живущие в нем, будут сильнее.
Крылатая покорно опустила голову.
– Я помню. Прости, что поддалась чувствам, – прошептала она.
Серебро ушло из гневного взгляда Алана, и он словно стал меньше ростом. Еще миг, и вот он уже не нависает над ней, а смущенно прячет глаза, будто стыдясь этой внезапной вспышки ярости.