альбома и они друг другу никак не мешали. Он говорил: «Завтра я пришлю тебе стихи и припевы от Уиза» или «Я пришлю тебе кое-что от Tech N9ne», – и каждый день мне приходило что-нибудь новое. Я сидел в студии и ждал письма: когда оно приходило, я скачивал оттуда трек, подключал к программе «Pro Tools» и начинал играть на барабанах.
Через пятнадцать дней после того, как я сдал записи, мне позвонил мой менеджер из «Интерскоуп»: им показалось, что в альбоме слишком много хип-хопа, что не имело никакого смысла. Всем очень нравился этот альбом, и мы готовились снимать первый клип.
Через два дня они мне перезвонили. Теперь они заявили, что в нем недостаточно хип-хопа.
«Какого черта, что не так с этими ребятами?» – подумал я. Я знал, что это потребует большей ответственности, и всё равно оплатил клип сам, что обеспечило мне над ним творческий контроль. На мой взгляд, это самое важное.
Благодаря записи альбома я перешел на новый уровень и обрел уверенность в том, что любую свою будущую музыку буду выпускать самостоятельно. Когда заключаешь контракт с лейблом, то каждый его сотрудник норовит вставить свои пять копеек, а в нашу эпоху Дикого Запада в мире распространения музыки онлайн то, что нужно артисту от лейбла больше всего, – способность хорошо продавать альбомы – часто попадает под сомнение. До этого в моей карьере у нас тоже возникали разногласия с лейблами, но я всегда ощущал себя творческим человеком, и лейблы доверяли мне в том, что у меня действительно хорошо получается, – мне оставалось только выйти и сыграть. Если что-то и не удавалось, то, по крайней мере, ответственность лежала на мне. Может, они и нервничали, но мне это никогда не мешало. По крайней мере, не так сильно, как сейчас, когда я понимаю, что ребята, чья первостепенная ответственность – маркетинг, дистрибуция и продажи, вмешиваются в творчество, пытаются управлять твоей карьерой и тем, как звучит твоя музыка.
Два года спустя, когда я записывал «Psycho White» с Йелавулфом, я выпускал его уже сам и самостоятельно занимался всем, от интернет-маркетинга до уличной рекламы. Я уже расплатился сам с собой и получил авторские права в бессрочное владение. А компания «Интерскоуп» до сих пор должна мне денег за альбом «Give the Drummer Some».
Я знал блинков, но по-настоящему заинтересовался Трэвисом, когда он стал появляться в музыкальных клипах в жанре хип-хоп. Я подумал: «Черт, он и правда это делает? Это же охренеть как круто». Я был его поклонником на расстоянии – помню, как Трэвис появлялся на коммерческих выставках, представляя свой бренд «Famous». Я нашел общих знакомых, чтобы меня ему представили. Трэвис с Западного побережья, а я с юга, но на самом деле мы с ним из одного теста: любовь к машинам, бунтарство, любовь к хип-хопу и рок-н-роллу, любовь к уличной культуре.
Когда играешь с Трэвисом, музыка сразу поднимается уровнем выше. Когда я впервые с ним выступал, у меня была запись под названием «Pop the Trunk», которая наделала много шума. Со мной записывался Квестлав, которого я ни в коем случае не хочу недооценивать: он просто гений. Но когда мы выступили с этой же песней в Лос-Анджелесе с Трэвисом, она взорвала зал словно бомба. Чисто мое мнение: я считаю, что Трэвис – лучший барабанщик из всех, кто играет с группами в жанре хип-хоп. А Квестлав на втором месте. Они оба потрясающие.
Трэвис умеет обращаться с метрономом и клик-треком гораздо лучше остальных. В его звуке есть мощь, громкость и последовательность – малый барабан всегда звучит ровно. Его невозможно сбить, даже когда он играет ритм на малом барабане и одновременно триоли на хай-хэте. А еще он делает то, чего не делает больше никто: носком нажимает на педаль барабана, а пяткой на педаль синтезатора 808.
В песне «Push Em» из альбома «Psycho White» он записал синтезаторные барабаны в стиле панк-рок или, в моем понимании, блюграсс. Это легло в основу композиции, и получилась адская смесь из стихов и музыки: это ты, а это я, и вот что получается, когда мы звучим дико круто. С нами не было никого, кто бы сказал нам, как ему наша музыка, – мы жгли с Трэвисом вдвоем. Потом пришли Тим Армстронг и Скинхед Роб и написали цепляющую мелодию. Эта запись особенная. Чтобы ее исполнять, нужно правильно настроиться – на некоторых концертах публика от нее просто с ума сходит.
Мы не знали, чего ожидать от белого парня из Фонтаны, который решил записать альбом в жанре хип-хоп, а он продал примерно сто тысяч экземпляров за полгода – в девяностые их было бы два миллиона. Мы хотели выпустить больше синглов для радио, но он нам не разрешил. Он всё время повторял: «Первый для меня, а следующий – для остальных». Мы могли бы попросить Доктора Люка спродюсировать ему запись с Кэти Перри, а он не захотел.
Первым синглом стала песня «Can a Drummer Get Some» со стихами Лил Уэйна, Рика Росса, Swizz Beatz и Гейма. В день съемок клипа все они пришли – а Уэйн остался в своем трейлере. Его помощник сказал нам: «Уэйн не хочет читать свои строчки. С ними что-то не так».
Я попросил: «Можешь привести Уэйна, чтобы я это с ним обсудил?»
Уэйн выходит и говорит: «Эти строчки – прежнего Уэйна, мне нужно написать новые. Это не то, что я хочу говорить людям». Он записывал свою партию еще до моей авиакатастрофы и до того, как сам сел в тюрьму. «Сейчас я бы ни за что такого не произнес», – сказал он. Он не вдавался в подробности почему, зато сказал: «Не волнуйся, я запишу новые и пришлю тебе. А еще я оплачу свою часть видео, потому что сегодня я ее записывать не буду». И так он и сделал. Он человек слова.
Примерно через неделю Уэйн спросил, не хочу ли я поехать с ним на гастроли – он собирался в турне под названием «I Am Music II» весной 2011 года с Риком Россом и Ники Минаж. Я выступал с Миксмастером Майком и Йелавулфом, играл с Риком Россом, и в разных городах со мной на сцену выходили артисты, которые принимали участие в записи моего альбома: Пол Уолл, Бан Би, Джей Рок и Cool Kids. Лэндон и Бама были на весенних каникулах, я взял их с собой, и мы здорово провели время.
Ники Минаж учила Баму танцевать. Еще Бама каждый вечер произносила молитву с Ники и ее танцовщиками перед тем, как те выходили на сцену. Лэндон рассказывал Уэйну про бейсболки. Каждый день в этом турне мы смотрели выступления Уэйна. Иногда перед выступлением он забирал Лэндона из нашей гримерки. Уэйн отводил его в гримерку под сценой, и Лэндон выбирал одежду, которую Уэйн наденет на сцену. Потом Лэндон тусовался с ним до самого выхода на сцену, и охранники приводили его обратно к нам. Уэйн такой хороший парень.
Мы с Лил Крисом познакомились с Риком Россом, еще когда он записывал свой сингл «Hustlin’». Он вел себя с детьми как какой-нибудь добрый дядюшка: едва уйдя со сцены, он брал их с собой кататься вокруг стадиона. С него капал пот, и он надевал на кого-нибудь из детей свою ледяную цепочку «Майбах Мьюзик».
Мне нравилось, что Лэндон и Бама со мной, и я считаю важным, чтобы они знакомились с самыми разными людьми. Мои дети подрастают, общаясь с группой Boo-Yaa T.R.I.B.E. – американскими самоанцами размером в три раза больше обычных людей, – и знакомятся с людьми с татуировками на лице. Я не хочу, чтобы их слишком сильно оберегали или чтобы они судили людей по внешности. Пусть знакомятся со всеми и видят всё.
Я тот, кто я есть, потому что сам решил быть таким. Общество отвергает меня, потому что я отличаюсь от других, а я отвергаю общество, потому что в нем все одинаковые.
В последний вечер гастролей ассистентка Ники пришла ко мне в гримерку и сказала: «Ники давно хочет это сделать».
«Что – это?»
«Она хочет станцевать у тебя на коленях сегодня на сцене».
«Черт, ну, заставлять меня точно не придется». Она каждый вечер танцевала у кого-нибудь на коленях: у Уэйна, у Дрейка, у случайного зрителя из зала. Она по праву славится своей красивой задницей: это был лучший танец на коленях в моей жизни. Отправляясь на гастроли, я начинаю собираться утром перед выездом. Я стараюсь брать с собой как можно меньше. Все гастроли я ношу одну и ту же одежду: камуфляжные шорты с пятнами крови. Эти шорты я купил в армейском магазине, они были уже подержанными: не люблю носить ничего нового. Я не надену футболку, пока не постираю ее пару раз. Или я буду носить ее месяцами, пока она не потеряет товарный вид и не выцветет.
Мои гастрольные шорты просто идеальны: они у меня уже много лет, и я не стираю их до самого конца турне. После тринадцати или четырнадцати концертов я, бывало, заходил в комнату и говорил: «О боже, что это так воняет?» И оказывалось, что это мои собственные шорты.
Гастроли для меня почти как каникулы, потому что в поездке мало кто отвлекает. Я по-прежнему работаю как проклятый. Мне не нужно ходить в студию каждый день, мне не нужно ходить каждый день на работу, я мог бы просто расслабиться. Но я по-прежнему желаю большего. Я хочу постоянно быть занятым, я хочу быть продуктивным и креативным и по максимуму использовать каждую отведенную мне минуту.
Думаю, свое трудолюбие я унаследовал от папы, потому что постоянно наблюдал, как он надрывается на работе. Он пытался обеспечить нашей семье лучшую жизнь, какую только мог, и по сей день очень усердно трудится. Я купил ему хороший дом и практически выпроводил на пенсию, а его всё не остановить. Он до сих пор мне помогает – например, ездит в банк или на склад, даже когда я говорю, что ему не нужно этого делать. Он чувствует себя счастливее всего, когда работает. Я сам такой же.
Работать и играть стоит изо всех сил.
19. C.R.E.A.M.
«Famous Stars and Straps» взлетели около 2007 года, после выхода двух сезонов «Знакомства с Баркерами». Когда шоу вышло в эфир, наш бизнес словно пробил потолок, и какое-то время мы даже не справлялись с заказами. Компания «F