— Не было ни одной человеческой общности в истории человечества, которая обходилась бы без религии! Это не зря! Это о чем-то говорит!
Не было, действительно. Как не было ни одной общности, умеющей летать. Но в последнюю сотню лет мы летать научились. И теперь ежеминутно в атмосфере нашей планеты находятся около десяти тысяч самолетов.
Я вам сейчас буквально в двух словах преподам краткий курс религии, и вы поймете и ее генезис, и ее опасность…
Религия, то есть предположение о том, будто весь мир устроен «разумно», возникла совершенно естественно, иначе и быть не могло. А какой еще взгляд на окружающий мир, кроме антропоморфного, могло родить антропное сознание? Представьте себе первые проблески интеллекта у животного существа, познающего мир. Почему дует ветер? Почему камень падает? Почему сверкает молния? Существо пытается найти ответы. Ему мало простой констатации — дует ветер. Ему нужна причина. А единственный прибор познания мира — он сам. И рассуждения идут в естественном русле индукции: почему я поднимаю руку или ем мясо? Да потому, что я так хочу! Почему мой соплеменник отбил у меня самку? Он ее захотел, и у него больше сил, чем у меня! Наверное, и ветер дует, потому что он так хочет, у ветра много силы… Действие всегда исходит от желания — вот главный вывод примитивного познания.
Приписывание миру своих свойств естественно. И оно неизбежно приводит к магическому, проторелигиозному воззрению на мир — порождает духов, богов и боженят, то есть неких разумных, хотящих чего-то, стремящихся к чему-то сущностей. Если мое человеческое тело имеет разум и желания, почему разумом и желаниями не могут обладать тело дерева или упругий ветер? Они ведь тоже как-то движутся, значит, к чему-то стремятся…
По мере роста культуры на это первичное понимание разумности как причины движения намоталась целая шуба мифологии в виде действующих античных богов с их коммунальными разборками и приключениями. Затем в стае богов нашелся главный, что тоже было естественно. И надо отметить, что нашелся он еще до эпохи монотеизма, да и сама граница между единобожием и многобожием весьма условна. У язычников ведь тоже есть главный бог в виде Юпитера или Зевса, а у монотеистов — куча ангелов и святых, каждый из которых отвечает за свой фронт работ. Считается, что монотеизм «прогрессивнее», но по сути он порой от язычества почти не отличается. Какой-то христианский святой хорошо от бесплодия помогает, а другой покровительствует морякам, как древний морской бог Посейдон. На православных сайтах верующие всерьез обсуждают, какому святому лучше молиться для достижения той или иной цели.
И батюшки дают им ответы:
«Святитель Спиридон Тримифунтский — святой, которому можно и нужно молиться в случае нужды, для решения квартирного вопроса, для улучшения материального благополучия. Помогая людям решать материальные проблемы при жизни, Спиридон Тримифунтский и сейчас помогает найти работу, решать юридические вопросы, касающиеся денежных дел, недвижимости, и многое другое…»;
«Святой праведный Иоанн Кронштадтский является одним из самых почитаемых чудотворцев Русской земли. Молитвою отца Иоанна излечивались самые тяжкие болезни»;
«Ксения Петербургская… Блаженной Ксении Петербургской молятся о замужестве, о здоровье, о любви, о беременности, о детях, в самых разных тяжелых житейских обстоятельствах»
…и советы, напоминающие рекомендации о том, как правильно делать утреннюю зарядку:
«Чтобы получить ответ на молитву, очень важно правильно начать и правильно закончить ее. Поэтому, придя к иконе, постарайтесь сосредоточиться на молитве, отодвиньте бытовые мысли и заботы, забудьте о них на время, лично обращаясь к тому, кому возносите молитву».
На одном из католических сайтов я прочел следующее откровение: «Богородица выразила желание, чтобы католики побольше молились по четкам…»
Кстати, в тех же католических странах многие верующие чаще молятся Деве Марии, нежели Самому. И это при том, что оная дама никаким богом не является. Она просто родственница Самого. Везде блат!
Кроме того, в православной традиции принято молиться даже не святым, а просто доскам с картинками — иконам. Правила поклонений предметам также можно вычитать в Сети:
«Икона Божией Матери „Нечаянная радость“… являет чудесные события, связанные с исцелениями от болезней, по молитвам родителей с возвращением детей с пути порока и с духовным прозрением людей, осознавших свои духовные несовершенства. Молитва перед иконой… помогает обрести нечаянную радость…»;
«Икона „Аз есмь с вами и никтоже на вы“… наполняет сердце благостью…»
Хотите нечаянную радость? Вам налево. Хотите наполнить сердце благостью? Вам направо.
У христиан одних только святых, отвечающих за разные направления жизнедеятельности, более пяти тысяч! И это не считая материальных святынь — крашеных досок, кусочков материи и металла, засушенных целиком и по частям человеческих трупов, которые тоже могут творить чудеса… Воистину, если бог хочет отнять разум, взамен он дает крепкую веру!
Ну и как вам кажется, похоже это на единобожие? Или более напоминает едва прикрытое дерюжкой монотеизма дичайшее язычество?
Впрочем, во времена дикие без мифологии обойтись было никак нельзя. Она давала хоть какие-то объяснения. Почему молния сверкает? А это Илья-пророк по небу скачет на своей огненной колеснице… Почему нельзя брать чужое? А Хозяин не велел, иначе очень больно накажет… Религия давала смехотворные, но все-таки ответы на вопросы. Однако по мере развития науки ответы на вопросы о том, как все устроено и почему сверкает молния, начали повляться из физического опыта. Выдуманная мифология с антропоморфными сущностями стала ненужной для объяснения мира. Но она еще оставалась нужной властям для удобства управления малограмотным народом через институт церкви. А также для личного, «экзистенциального» или, как я это называю, «стыдного», интимного употребления. То есть когда непруха, а утешиться надо. Или когда нет достаточных знаний для ответа на вопрос, который тревожит. Или когда знания в принципе существуют, но в данный конкретный ум они не помешаются — в силу мелкости последнего.
Слабость, глупость, малообразованность — вот три столпа персональной религиозности. При этом порой достаточно чего-то одного, чтобы черная плесень поразила мозг.
Наука показала со всей возможной очевидностью: разум является вовсе не общеприродным феноменом. Он всего лишь мелкий инструмент отражения и анализа для решения локальных задач конкретного животного тела — чтобы оно находилось в приемлемом тепловом диапазоне, вовремя получало запасы энергии и строительного материала, а также успешно реализовывало заложенные эволюцией жесткие программы, в частности программу размножения. Плюс успешная конкуренция с себе подобными — внутри стаи и в межстайных конфликтах. И вот этот специфический локальный инструментарий наивное сознание обывателя, находящееся внутри инструментария, спроецировало на всю Вселенную. Причем, что смешно, спроецировало вместе с телом — вы же помните, что языческие боги были телесно антропоморфны. И не только языческие — библейский монобог Саваоф тоже когда-то имел ноги, попу и все остальное, и лишь по мере развития науки постепенно потерял и тело, и место жительства, хоть и произошло это лишь в последние двести лет. Зато теперь никто уже не верит в мужика с бородой, сидящего на облаке, — даже верующие. Бог потерял тело и лицо! Потому что современному человеку всерьез верить в седобородого колдуна смешно.
Ныне от бога остался лишь один витающий в эмпиреях голый разум. Да и то лишь потому, что широкая публика не понимает его животной привязки и природы. Разум — дело темное, это вам не ноги, про которые всем все ясно: они — чтобы ходить и болеть артритом. А разум — что такое? Есть смутное понимание, что сей феномен как-то связан с головой, но самым парадоксальным образом бог теперь головы лишен, и, где у него размещается аналитическая машинка, отягощенная колдовской силой, непонятно. Однако люди в большинстве своем за пониманием и не гонятся, их вполне устраивает привычное или навязанное. Стереотипами жить легче. Эта книга — не для них. Она для меньшей части страны…
А меньшей и лучшей части (впрочем, и всем остальным тоже) не грех задуматься: откуда у бога взялся бы разум, если ему не нужно преследовать добычу, гоняться за самками, изготавливать орудия охоты?
Откуда?
Но разум, гордый сам собою и своими скромными успехами, спешит натянуть сам себя на весь мир, очеловечив его — малые планеты и газовые гиганты, камни и паразитное излучение: разум везде! Разум во всем! Так кажется белковой аналитической машинке, приспособленной собирать сигналы от акустических и электромагнитных датчиков в узком диапазоне спектра и улавливать непосредственные прикосновения к своей белковой оболочке. Самонадеянная штучка!
Как же она работает? Наш мозг часто сравнивают с компьютером, но это не совсем обычный компьютер. Это нейросеть. Компьютер программируется, а нейросеть обучается (уже по одному этому можно сделать вывод, что мозг не разумно созданная и свыше программируемая, а чисто приспособительная штука). Нейросеть вылавливает в окружающем мире закономерности и фиксирует их, то есть просто реагирует на поступающие сигналы. Как это происходит, прекрасно показал американский психолог Фредерик Скиннер, развивавший теории Павлова. Очень интересный, кстати, человек! Когда журналисты его спросили, что он предпочел бы сжечь — свои книги или своих детей, он ответил, что сжег бы детей, поскольку его вклад в будущее в виде книг гораздо больше, чем в виде генов. Титан!
Так вот, Скиннер по заданию Пентагона долгое время изучал голубей (планировалось использовать мозг живых голубей в качестве системы наведения ракет) и отметил, как забавно работает белковая аналитическая машинка голубя — его нейросеть. Корм в клетку поступал нерегулярно, и со временем у всех голубей выработались бессмысленные ритуалы поведения.