Сперва чуть не поперхнувшись самой капусткой с лучком, да конопляным маслицем – к которой перешёл «подлечившись» рассолом, он:
– А почему не десять, положим?
– Чтоб Вы были более заинтересованы в «количественных показателях» нашего с вами партнёрства.
– Тогда понятно.
Моё предложение главу комиссии от «Военно-хозяйственного управления РККА» явно заинтересовало – поэтому приободрившись подсовываю под нос военспеца листочек с нарисованным на нём графиком «количество-цена»:
– …Таким образом, как Вы можете сами видеть, если армия будет закупать хотя бы тысячу единиц в месяц – цена одного «УАЗика» станет не выше обычной обозной телеги с запряжённой в неё парой лошадей.
Покончив с капусткой, пожилой интендант вопрошающе посмотрел на меня:
– Как бы на правах хозяина, Вам бы чайку организовать, Серафим Фёдорович…
– Как прикажите, Осип Фёдорович.
В полном молчании разжёг примус, вскипятил чайник и заварил чай. Подождав, когда тот настоится, разлил по чашкам и вернулся за стол. К разговору с интендантом, стало быть.
После первой чашки, он первым нарушил молчание:
– Разрешите поинтересоваться, Серафим Фёдорович?
– Извольте, Осип Фёдорович!
Тот, насмешливо:
– А какое, Вы имеете отношение к этому, так называемому «автозаводу» – раз так рьяно печётесь об его интересах?
– Имею дерзость уточнить: я «пекусь» об Красной Армии!
Тот, изумлённо приподняв брови:
– Ах, да! Покорнейше прошу меня простить… И всё же: какое Вы имеете отношение к «УАЗу»?
– Ну… Скажем так: самое, что ни на есть – «опосредственное». Но со мной в его руководстве считаются.
Сморщил лоб соображая, что это значит, но просить уточнить не стал:
– В любом случае Вам следовало бы обратиться к более высокопоставленным товарищам! Я всего лишь могу посодействовать в приобретение небольшой – «пробной» партии. Скажем…
После хорошенькой паузы, интендант:
– …Двадцать мототелег.
Пока я глазами хлопал – подходящие слова подыскивая, равнодушным тоном – как будто не имеющим отношение к делу, добавил:
– С каждой, полную стоимость – мне.
Нет, вы видали? Вот, тип, а?!
Возмущаться и в грудь себя «копытом» бить не стал – среди деловых людей это не принято. Вместо этого задаю вполне резонный в данной ситуации вопрос:
– Вы мне предлагаете увеличить отпускную цену для армии вдвое? А как Вы это объясните своему начальству, если спросит?
Всеволодов, глазом не моргнув:
– Обыденное дело! В Германскую войну казна покупала у частных предпринимателей шрапнель по тридцать пять рублей, тогда как на казённых заводах она стоила всего лишь пятнадцать.
Слышали мы уже эту историю…
– И с той поры ничего не изменилось?!
Достаточно невозмутимо:
– Как это «НИЧЕГО(!!!) не изменилось»?! Изменилось, да ещё как: названия старые поменялись, а новые появились… Таблички на дверях… Людей вот, очень много новых появилось!
Он не стал развивать, но я его главную мысль понял: «а сами порядки как были, так и остались прежними».
Печалька, конечно!
Почему-то про нашу Красную Армию всегда хочется думать лучше, чем она есть… И постоянно приходится разочаровываться.
Помню, совсем маленький был: лет десять-двенадцать – не больше. Стоим мы с мамой за билетами на поезд у железнодорожной кассы, уже отстояли приличную очередь – как два молодых офицера, показав служебные удостоверения – буквально вклинились перед нами и забрали последние… В принципе, не в тех билетах дело:
Ни «здрасьте» как говорится, ни «до свидания», ни «извините, гражданочка – но труба зовёт»!
Мама стояла и беззвучно плакала – только слёзы по щекам катились, а я не понимая недоумевал:
«Как так? Ведь советский офицер должен всегда…».
Ну, понимаете – про что я?
«Рыцари», блин – без страха и упрёка…
Второе разочарование было в армии, хотя все её «прелести» – вроде пресловутой «дедовщины» меня практически миновали. Полк, где я служил: был кадрированным, офицеров и прапорщиков – едва ли не больше, чем солдат… Но, бардак… Мама не горюй.
И вот «опять – двадцать пять»!
Однако, теперь то я всё очень хорошо понимаю.
Как известно, даже Ленин был вынужден сказать как-то раз в сердцах: «Правим Россией не мы, а сто тысяч бывших царских чиновников». А любой интендант это и есть – военный чиновник, с вполне определённым менталитетом.
Уничтожили большевики коррупцию в их рядах во время военного коммунизма?
Никак нет: они просто загнали её вглубь – где она гнила гнойным нарывом, вскрывать который пришлось в 1937-38 годах Сталину. Умер последний и, «гнойник» затянувшись – заразил трупным ядом весь организм.
Мало того: во время военного коммунизма – большевики провели в рядах чиновников селекцию. Естественный отбор – прямо-таки по Дарвину, когда выживает – лишь самая приспособляемая к изменению окружающей среды особь…
Однако, как говорил тот же исторический персонаж: «Мы вынуждены строить новое общество с теми людьми, что у нас имеются».
Продолжаем работать!
– Видите ли, уважаемый Осип Фёдорович, существуют разные стили ведения бизнеса. Кто-то играет на повышении цен – их называют «быками», кто-то – «медведи», на понижении. Я, так сказать – медведь! Во вполне определённом смысле, конечно…
Вместо командира РККА, сохранившего некий «гвардейский лоск» от офицера Русской императорской армии – я вижу перед собой жёсткого, целеустремлённого дельца:
– Да, называйтесь Вы – хоть австралийским кенгуру, а свои условия я уже озвучил!
– При всём моём уважении к Вам и вашему ведомству, Осип Фёдорович, «пробная партия» не может быть менее ста экземпляров. А размер «премиальных» я готов увеличить до десяти рублей.
– С удовольствием пойду Вам навстречу, Серафим Фёдорович: тридцать «мототелег» и за каждую двести целковых.
Изрядно ещё поторговавшись, ударили по рукам: он закупит прямо сейчас пятьдесят «мотыг» для войсковых испытаний и, ещё столько же – в течении первой половины этого года, но оснащённых газогенераторами. Я же дам ему «откат» в размере тридцати процентов от рыночной цены, которую для Наркомата обороны – решили увеличить также на треть.
Совесть моя будет кристально чиста, а задница надёжно прикрыта!
Повышение цены будет обосновано: в отличии от «ширпотреба», поставляемый в Красную Армию «УАЗ-404В» «военного образца» – будет оснащаться лебёдкой для самовытаскивания, шанцевым инструментом и парой 20-ти литровых канистр.
Конечно, всё это неизбежно будет спиз…женно в войсках, но это уже не мои проблемы.
Красится, военные «мотыги» будут не охрой, умброй или суриком – как для простых крестьян, а в стандартный защитный цвет покупной краской, что также несколько увеличивает себестоимость.
Аппетит приходит во время еды!
Пока мазь прёт, спрашиваю:
– А не существуют ли ещё позиции, уважаемый Осип Фёдорович, по которым мы с вами могли бы успешно сотрудничать во имя повышения боеспособности нашей доблестной Красной Армии?
Ведь вооружённые силы, это не только – пушки, танки, самолёты и всё такое им подобное. Это прежде всего – сотни, а может быть тысячи вполне себе мирных и безобидных вещей, закупаемых у промышленности. От сапожных щёток и ваксы для солдатских сапог, до целых передвижных «снаряжательных» заводов для перезарядки стрелянных артиллерийских гильз.
Всеволодов повёлся с ходу:
– Это, по каким же таким «позициям», почтенный Серафим Фёдорович? Извольте уточнить?
В ходе последующего разговора, выяснилось – что по некоторым из предполагаемым мной «позициям»: например по шанцевому и слесарному инструменту, канистрам – мы уже давно и довольно успешно сотрудничаем…
Но, сцуко, через перекупщиков!
Когда я узнал цену – по которым Наркомат обороны покупает изделия ульяновских кооператоров, я чуть от зависти не сгорел и ещё очень долго чувствовал себя «лохом конкретным» – обзаведясь личным комплексом неполноценности…
При предложении установить «прямые» контакты, суперинтендант как-то враз потускнел, стал менее словоохотливым и я решил здесь больше не «копать». Всех денег не заработаешь, а вот лишних врагов нажить – это запросто.
А если «порыться» в другом месте?
– Осип Фёдорович! Какие ещё предметы снабжения, кроме Вами вышеперечисленных, ваше ведомство скупает у предприятий и частных лиц?
Тот, довольно скептически:
– Думаете, Вы один такой умный, Серафим Фёдорович? Хорошо, слушайте и запоминайте, а лучше – записывайте…
Из последующего озвученного им перечня, мне стало ясно, что все «хлебные места» уже давно и плотно заняты и, лезть туда не стоит по соображениям собственной безопасности.
И всё же:
– Я бы мог поставлять по более приемлемой для государства цене…
Комбриг Всеволодов, с изрядной долей раздражения:
– Да, что Вы так об государстве радеете, батенька? Я ещё понимаю – если бы оно о Вас так.
– А разве об господах офицерах государство не радело во времена Самодержавия? Почему же…
Тот, вообще окрысился:
– «Радело»?! «При Самодержавии»?! Да, чтоб Вы понимали, Серафим Фёдорович!
Помолчав, с неподдельной тоской в глазах:
– Я три раза поступал в Академию Генштаба и три раза мне предпочитали какого-нибудь лощённого гвардейца с мозгами курицы! Я полжизни просидел в штабс-капитанах, потому что все вакансии были заняты старыми маразматиками – помнящими ещё Крымскую войну, получая жалование меньше чем какой-нибудь слесарюга с Путиловского завода. Мне даже на любимой женщине не разрешили жениться из-за отсутствия реверса[58]…!
Почему-то, вспомнились слова лидера бандюков Михалыча из фильма «Жмурки»: «А вы думаете – почему я такой?».
– …Да, чтоб вы все понимали!
Печалька, блин…