Для лётчиков: простейшая пороховая катапульта – способная спасти жизнь даже тяжелораненому пилоту, противоперегрузочный костюм для лётчиков…
Для моряков: шнорхель для подводных лодок, акустическая самонаводящаяся электрическая торпеда, «Большое копьё» – японская «кислородная» торпеда, магнитная мина…
Для сухопутчиков: миноискатель, танковый трал, танковый мостоукладчик…
Что-нибудь из этого списка, да обязательно обломится нашим воинам!
Итак, всё готово, теперь осталось придумать – как всучить сей «рог изобилия» с «заклёпками», их будущему изобретателю.
Естественно, «классический» способ – как в случае с Дыренковым и Шпитальным, не пролезет… Те, до моего с ними знакомства «под прикрытием» – были людьми простыми, а этот – уже «не простой». Вмиг раскусит, что «Особый информационно-технический отдел при ОГПУ» – это чья-то неудачная шутка или провокация.
Ну а если сам не поймёт, то ему охотно подскажут!
Такие люди обычно находятся в хоне пристального внимания соответствующих государственных структур.
Приехав в Ленинград, я как обычно поселился в снятой ещё зимой комнате в бывшем особняке Нарышкиных, где в одной из тайных комнат находился клад их фамильного серебра.
Кажется, уже рассказывал: после Революции это здание поменяло множество организаций, а ныне среди прочих, здесь расположилась «Детская художественная студи» Златы Лилиной – второй жены небезызвестного Григория Зиновьева
Последний, среди прочих – носил прозвище «Король Ленинграда».
И чёрт бы их обоих побрал, таки да!
До зубовного скрежета ненавижу эту блядскую семейку, по правде сказать…
Петроград был переименован в Ленинград по предложению Зиновьева. Говорят, что приготовляя издание сочинений Ленина, в них позднее нашли одно замечание, показывающее, как отнесся бы сам Ленин к такому переименованию:
«Люди, предлагающие дать Петрограду другое название, несомненно, идиоты».
И вот те на!
Нарвался на приезд в Северную столицу этой особы, благодаря мне – ныне занявшую место Крупской и, посещение ею же своего детища с группой деятелей от педагогики.
Полдня ходил за ней с разинутым ртом и толпой пионеров и, только диву давался – поражаясь её неуёмной энергии – куда там до неё Жабе!
По всему виду ей было видно, Злата Ионовна прямо-таки – горела делом народного образования… Её длинные, нервные, максимально темпераментные речи – в которых она рьяно навязывала свою точку зрения, в то же время буквально топча ногами любую оппозицию – часто прерывались неуместными шутками, производя впечатление, что это – какая-то маньячка.
По крайней мере, на меня – другие ей бурно хлопали.
Прислушался к разговорам: «пиал», буквально с лёту хавал этот бред и кипятком тут же писцался…
Оставалось только древним римлянином – не помню по-батюшке, вздохнуть:
«О, ВРЕМЕНА, О НРАВЫ!!!».
Наконец, эта особа – выговорившись и, видимо устав – заперлась в одной из комнат (о, да у неё в особняке Нарышкиных имеется собственный кабинет), а народ потихоньку рассосался по пещерам. По «студиям», извиняюсь.
Хм, гкхм…
Что за дела?
В Смольном, ей места мало что ли?
Ах, да… Она же – вторая жена у Гришки, а у того в данный момент, сейчас в фаворе третья. Это та, которая полжизни проведёт в ГУЛАГе – когда «Короля» шлёпнут. Или, это – про его первую жену? Ту, которая вместо Урицкого – в кожанке и с «наганом» наводила шорох по всему Северному краю?
Млять, запутался я в гришкиных бабах, аки в трёх соснах…
Ладно, это не суть важно – мне с ними не спать.
Оценивающе посмотрел на замочную скважину на двери кабинета: интересно, интересно…
Очень интересно!
Отдохнув с дороги, поработав перед зеркалом – принял вид типичного преуспевающего американца, средних лет, идеально прикинутого по последней бродвейской моде.
Стараясь поменьше светиться, выбрался на улицу и на первом же попутном извозчике доехал до гостиницы «Англетер», в которой снял номер на сутки. В декабре этого года здесь (может и номер тот же самый!) повесится Сергей Есенин и, как будто специально под это событие – после Октября переименованному в «Интернационал» заведению, вернули «старорежимный» бренд и привели его в относительно божеский вид. До пятизвёздночного отеля, конечно ещё, как до Пекина раком – но всё же довольно приличное заведение, пользующееся популярностью у местной богемы и заезжих иностранцев, по каким-нибудь делам приехавших в страну побеждающего социализма.
Поэтому мне не удивились, хотя администратор кисло поморщился при виде «деревянных», а не валюты.
Правда, были вопросы:
– Предъявите какой-нибудь документ, удостоверяющий личность.
Молчу, разглядывая служащего гостиницы, как таракана позущего по краешку тарелки с супом. Тот, заёрзав:
– Чтоб, я мог записать ваши личные данные…
Небрежно положив на стойку ещё столько же в рублях, цежу сквозь зубы:
– Меня зовут Альфонсе Габриэль Аль Капоне.
И таки да: сигары в зубах не хватает и «Томсона» в руках, а так – вылитый Аль Капоне, забивший «стрелку» Чарли Лучано по прозвищу «Счастливчик»!
Больше вопросов не было: в Союзе, двадцатые годы были столь же «весёлыми» – как и в Штатах!
Правда, вечером у меня спрашивали и не раз: не нужны ли «мистеру» девочки? …Или мальчики? Может, «мистер» желает кокаин? Морфин? Героин?
– Ещё раз, тебя увижу… Падла… Порву… На британский флаг!
– О, мистер так хорошо знает русский!
Но, это уже другая история, к делу не относящаяся.
Телефончик приёмной Бекаури, я конечно же, не в телефонном справочнике нашёл – мне его подсказал один из питерских «деловых», с которыми меня свёл Ксавер. Ну, тот – что прошлой осенью с центровым финским контрабандистом Вели познакомил, насчёт искровой радиостанции «Новая Голландия» этой зимой подсказал и помог её «прихватизировать» в целях использования в «изоганической» химии.
Заплатил за телефон отдельно и, из фойе гостиницы с пятой попытки дозвонился до секретаря. Тот, велев подождать, минут через десять соединил с самим гениальным изобретателем – который ещё даже не подозревает, насколько он «гениальный».
– Алё, мистер Бекаури? – как будто картофелину во рту ворочая, отчаянно косю под пиндоса, – с вами говорит Аль Капоне из Чикаго. Да, да! Из Амэрики, из неё самой…
Сцука, как до них всё медленно доходит!
– …У меня к вам дело на миллион долларов. Нет, никакого секрета нет: Вас мне отрекомендовали как «русского Эдисона» – а мне нужны чертежи портативного самогонного аппарата, размещающегося в багажнике автомобиля. У нас «сухой закон», как уверен – Вы слышали, мистер. Нет, нет – наши так не могут: американцы – тупые. Да, да – я плачу долларами, а моя щедрость Вас приятно удивит… Когда и, где мы с вами можем встретиться и поговорить? У нас в Техасе говорят, мистер: «корова за ковбоем не ходит»! Я остановился в «Англетере». Хорошо, жду Вас через час.
Поставив в известность портье об предстоящем визите, озадачив его кое о чём сунув щедрые чаевые, вернулся в номер и, приняв вид максимально располагающий – развалясь, расположился на диване.
Жду…
Не прошло и сорока минут, как стук в дверь и, отвечаю:
– Да, да?
Дверь приоткрывается, появляется лысая голова с густыми бровями. Ни дать, не взять – молодой «дорогой» Леонид Ильич Брежнев, забритый в солдаты:
– Товарищ Аль Капоне?
– Нет, это президент Калвин Кулидж… Ха, ха, ха! Если Вы – Владимир Бекаури, то заходите, мистер.
Встаю, здороваюсь и, усевшись обратно, подражая своему деловому партнёру из «РАИК» Иохелю Гейдлиху – закидываю ноги в американских ботинках на журнальный столик и приглашаю:
– Присаживайтесь, Владимир Иванович!
Когда тот достаточно комфортно устроился в кресле напротив, я, долго не ходя вокруг да около, заявил:
– Сразу признаюсь: самогонный аппарат – это был лишь повод с Вами встретиться – «операция прикрытия», так сказать.
Грузинская кровь – тут же взбурлила, как молодое вино в микроволновке:
– Вы мне соврали?
С баксами не обломится – как тут не взбурлить, горячему каПказскому парню?!
Рисунок 73. Владимир Иванович Бекаури: великий изобретатель или величайший аферист – кому как нравится.
Резко:
– Да, соврал! Однако после того, что я расскажу – Вы ни разу не пожалеете, что сюда пришли. Если Вы конечно – настоящий изобретатель и инженер, а не фуфло какое-нибудь.
Тот, беря себя в руки, явно заинтересовавшись:
– Надеюсь, это так. Слушаю Вас, тов… Мистер Аль Капоне.
Тут в дверь постучали:
– Кофе на двоих в номер заказывали?
Убрав ноги со столика, отвечаю, заранее вынув из кармана мелочь на чаевые:
– Заказывали, заносите.
Сделав пару глоточков очень дорого по советским меркам – но не шибко качественного напитка, имеющего какой-то гнилостный привкус (бодяжат, сцуки!), я начал рассказ, зайдя издалека:
– Мой прадед поменял солнечную Италию на холодную Россию, а отец царскую Россию на демократическую Амэрику – оттого у меня итальянская фамилия и отличное знание русского языка. От него и русской матери, царство ей Небесное, нас было семь братьев – я второй по счёту.
После этих слов, мой гость заметно расслабился.
– Наш папа, был набожным католиком, из всех десяти заповедей ревностнее всех блюл: «Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом» и, нас тому учил.
Перекрестившись куда-то на Запад, после небольшой паузы:
– Когда нашего папашу пристр… Когда, наш отец как и, положено христианину – предстал перед Всевышним в перестр… Хм, гкхм… Умер в собственной постели не успев снять сапоги, нам с братьями досталась в наследства «Коза ностра» – небольшая фирма в Чикаго с отделениями в Нью-Йорке, Майами и Лос-Анджелесе и, семейный бизнес – рэкет, киднепинг, рейдерство… Может слышали?