И наконец, в том же ноябре 1925 года, Тухачевский станет заместителем Наркома обороны Фрунзе, а после его смерти – Начальником Генштаба РККА.
Между Елизаветой и будущим «красным маршалом» завязался довольно оживлённый разговор «ни о чём», а нам пора познакомиться с другими военными – с дежурно-досадливыми улыбками их окруживших, но в душе – исходящих на «органику» от ревности и зависти:
Будущий сталинский маршал – Василевский Александр Михайлович: ныне он учится на Стрелково-тактических курсах усовершенствования командного состава имени Коминтерна «Выстрел».
Григорий Давидович Хаханьян – крупный военный теоретик, редактор журналов «Выстрел» и «Военный вестник», со следующего года – Начальник Курсов усовершенствования командного состава.
Брат небезызвестного Валерьяна Куйбышева – Николай Владимирович, нынешний Начальник вышеупомянутых курсов.
Специально для тех, кто «в танке» ни разу не был: Высшая стрелковая школа РККА была учреждена приказом РВСР в ноябре 1918 года и создана на базе бывшей Ораниенбаумской офицерской стрелковой школы старой армии, в целях подготовки среднего командного состава для стрелковых подразделений и частей, изучения и испытания новейших видов огнестрельного оружия. 18 июля 1919 года, в Школе были организованы временные курсы для подготовки командиров полков.
Приказом РВСР от 7 июня 1921 года, в целях усиления тактической подготовки комсостава, Школа была реорганизована в Высшую тактическо-стрелковую школу командного состава РККА с увеличением срока обучения до 9-ти месяцев. Позже ей было присвоено имя «III Коминтерна», а с 24 апреля 1923 года она получила наименование Высшей тактическо-стрелковой школы командного состава РККА им. Коминтерна «Выстрел». При Школе были открыты педагогические курсы преподавателей, окружные повторительные и курсы начальников школ по подготовке младшего комсостава.
Триандафиллов Владимир Кириакович – буквально вчера был назначен на должность начальника Первого (то есть оперативного) отдела. С 1928 года – заместитель начальника Штаба PKKA.
Один из немногих, к кому Сталин обращался не просто «товарищ» – а по имени-отчеству: Шапошников Борис Михайлович, ныне – Первый помощник Начштаба РККА, затем последовательно – командующий войсками Ленинградского и Московского военных округов.
Если кто сам не догадался: последние назначения говорят о том, что Борис Михайлович – пользуется высшим доверием высших руководителей страны.
Наконец – Калиновский Константин Брониславович, про которого надо сказать особо:
Это – советский Гудериан, «папа» советских бронетанковых сил»!
Автор трудов по организации и боевому применению бронетанковых войск, кроме того – член редколлегии журнала «Техника и снабжение Красной Армии».
В следующем году он закончит Военную академию РККА, два года будет служить военным советником в Китае, затем – инспектор бронесил, командир Сводного опытного механизированного полка(!). С 1931 года – Начальник «Управления механизации и моторизации РККА».
В том же году, он погибнет в авиакатастрофе вместе с группой других высших советских военноначальников – в числе которых будет и Владимир Триандафиллов…
Надо будет не позабыть, не полениться и установить на ту чёртову заводскую трубу – об который зацепился их самолёт, какой-нибудь «маячок». Или же, как-то пораньше «пробить» постановление Правительства на эту тему…
Или, вообще – отменить тот рейс?
Короче, вариантов много, время у меня ещё есть.
Пока внимание краскомов было отвечено беседой с автором картины «МАРС НАШ!!!», мимо меня продефилировал «закамуфлированный» под мажора Мишка Гешефтман, негромко обронивший:
– У второй колонны у входа… Тот, который с дамой.
Обратив внимание в указанном направлении, замечаю ещё одного военного, подпирающего прямой спиной названный архитектурный элемент планировки. Суконная рубаха из тёмно-серого мундирного сукна, со следами не так давно снятых погон, была на нём – как «с иголочки», чистенькой и отглаженной, точно такого же парадного вида шаровары тёмно-синего цвета и до блеска начищенные сапоги.
Две «шпалы», два красно-эмалевых прямоугольника на петлицах его гимнастёрки соответствовали тогда должностному положению помощника командира полка или командира отдельного батальона – восьмой категории старшего командного состава РККА, из 14-ти «служебных категорий».
Это был, уже довольно пожилой на вид мужчина, стриженный «ёжиком», с красным лицом и такого же цвета большим носом.
«Алкаш!», – невольно подумалось.
«Дама» бывшая при нём – стройная, худенькая, коротко стриженная, нервно курящая папироску – хоть и была безусловно значительно моложе, но всё одно, всем своим «бывалым» обликом – давала понять, что прошла «Крым, Рим и медные трубы».
И таки, да!
Эта супружеская чета – «прошла» полуостров Крым вдоль и поперёк, в самом прямом смысле, побывала и в Риме (вот только не в первом, а во «втором» – Константинополе-Стамбуле) и «медных труб» трубивших в свой адрес – наслушалась до колокольного звона в ушах…
Встретив мельком взгляд красноносого военного, я малозаметно дёрнул головой – подавая знак и, что-то сказав своей спутнице, тот оставил её скучать в одиночестве, направившись в сторону мужского туалета. Подождав ещё пару минут и убедившись, что за тем никто не последовал – я направился в ту же сторону, затылком чуя за собой Мишку. Тот, должен был повесить на дверях «удобств» табличку «Не работает. Фонтан канализации. Ремонт».
Рисунок 11. Генерал Яша, он же – Слащёв-вешатель. К сожалению фото Якова Александровича в форме РККА не нашлось.
«Красноносого» я застал курящим у открытой форточки. Подхожу и протягивая руку, представляюсь:
– Серафим Свешников.
Пожимает её и представляется ответно, причём несколько пафосно и с неприкрытым вызовом:
– Слащев-Крымский…!
Да, это он – генерал-лейтенант Вооружённых сил юга России (КСЮР) Яков Александрович Слащёв, за успешную оборону полуострова от Красной Армии – получивший от «Чёрного барона» двойную фамилию «Слащёв-Крымский». Кстати и, вовсе он никакой не «старичок» – 1885 года, рождения, то есть в данный момент ему всего лишь тридцать восемь лет.
Мда… «Ушатали Сивку крутые горки»…
Та, «видавшая виды дама» бывшая при нём, тоже – довольно примечательная особа. Нина Николаевна Нечволодова – вторая жена генерала и его боевая соратница, известная как «Юнкер Нечволодов». Ещё в начале его карьеры у белых, она при отступлении спасла раненого – бывшего без сознания Слащёва от большевистского плена и почти неизбежной погибели, разделяла с ним все тяготы и лишения походной жизни, испытала вместе с ним громкие победы и горькие поражения, ходила рядом с ним в яростные штыковые атаки, имела боевые награды и боевые ж, ранения.
«Гусар-девица», мать её так!
Кстати, раз к слову пришлось: генерал Нечволодов Платон Платонович – её родной дядя, весной 1918 года был Начальником ГАУ РККА.
Вот же, как гражданская рознь – всех по разным углам расставила-противопоставила!
В конце 1921 года, по объявленной Советским Правительством амнистии участникам Белого движения, супружеская пара Слащёвых вернулась в Россию. В данный момент Яков Александрович пишет статьи на военные темы, преподаёт тактику на курсах «Выстрел» и мечтает, чтоб ему доверили хотя бы бригаду. Чем занимается Нина Николаевна, я не знаю, но по словам Барона – оба живут-существуют в довольно-таки убогих жилищно-бытовых условиях на довольно-таки скудное жалование.
Сказать по правде, начало нашего знакомства мне категорически не понравилось. У меня на Слащёва есть кое-какие виды, а он своим поведением – как будто себе на лоб мишень прилепил.
Раздражённо морщась, отмахиваюсь от табачного дыма:
– Не понимаю я этой вашей суицидальной бравады, Яков Александрович… Что Вы судьбу то, свою дрочите? Извиняюсь за свой французский… А, если уж на то пошло – представляйтесь всем встречным-поперечным незнакомцам, другим своим общеизвестным прозвищем: «Слащёв-вешатель».
И красным носом не поведя, тот:
– Это обидное прозвище мне дали не рабочие и крестьяне – хотя ихнего «брата» я тоже вдоволь перевешал и, поверьте на слово – было за что и, кроме политики! А наши либералы – за штабс-капитана Орлова из ихней же братии, поднявшего мятеж на подопечной мне территории.
Действительно, насколько мне известно – «Генерал Яша» (кстати, послуживший прообразом генерала Хлудова из романа Булгакова «Бег»), мог особо не заморачиваясь – приказать повесить на одном суку анархиста-матроса из крестьян, комиссара-большевика из пролетариев и, кадета из представителей «прокладки» между ними – для полной социальной гармонии. В отличии от многих других деятелей Белого движения, генерал Слащёв не расстреливал пленных красноармейцев, а «перевоспитывал» их в специальных учебных подразделениях и, торжественно вручив им погоны – пополнял ими свои полки и части.
А вешал он, да – только когда «было за что». Мог приказать казнить своего же солдата за украденного у крестьянина гуся, или офицера за трусость[18], приговаривая при этом:
«Погоны позорить нельзя!».
Отмахиваюсь, как от ерунды какой:
– Да, Бог с ними – с нашими либерастами: я бы их тоже вешал – начиная отсюда и, затем – вдоль экватора!
Не затем я эту встречу с ним устроил, чтоб пересчитывать «скелеты в его шкафу» и что-то предъявлять за них.
Лёгкий обоюдный смех, разрядивший несколько напряжённую обстановку и затем, я спрашиваю:
– Яков Александрович! Читая красным командирам лекции по воинскому искусству, не вспоминаете ли Вы частенько басню Крылова «Мартышка и очко»? Ой, извините: древнегреческую легенду о царе Сизифе и его мартышкином очке… Труде?
Парой глубоких затяжек добив папироску, затушив и тщательно скомкав её картонный мундштук в жёлтых от никотина пальцах, затем ловким щелчком отправив в урну, помолчав ещё несколько минут, Слащёв наконец ответил: