Так, то ж – амэрыканцы, скажите!
Хорошо, я согласен: «по одёжке – протягивай ножки». Нам такие «подвиги», в любом случае не светили б, от слова «никогда».
А кто мешал за четыре года войны превратить в лунный пейзаж хотя бы Кёнигсберг – откуда осуществлялось снабжение посуху и морем всей группы армий «Север»? Кто мешал парализовать ближний тыл Вермахта на глубину хотя бы двести-триста километров?
Партизаны – партизанами, но если бы советская авиация совершала регулярные налёты на железнодорожные станции – прорыв «Панцерваффе» к Ленинграду, Москве, Северному Кавказу и Сталинграду – был бы невозможен.
Так, кто мешал?
А мешала советская военно-воздушная доктрина, в конце тридцатых годов – после победы «креативной молодёжи» и разгрома «академиков», изменившаяся самым кардинальным образом.
Общеизвестны идиотские вопросы, типа:
«Кого ты больше любишь, дитятко: папу или маму?», «Что лучше, чувак: быть богатым и здоровым или бедным и больным?», «Что важнее и нужнее в военной авиации, товарищи: истребитель или бомбардировщик?».
На последний вопрос победившие «креативы» уверенно отвечали:
– ВАЖНЕЕ ИСТРЕБИТЕЛИ!!!
Нет, они вовсе не были клиническими идиотами… Наоборот, это были не только шустрые – но и довольно сообразительные малые, прекрасно понимающие что двух-, а тем более – четырёхмоторные бомбардировщики машины для них неимоверно сложные.
То ли дело – одномоторный, одноместный истребитель!
Помните эту сценку из «Цели жизни», да?
«– Товарищ Сталин, в Америке истребитель проектируют два года.
– А Ви разве амэриканэц?!».
Будущий «Як-1», был спроектирован и воплощён в металле за три месяца…
Яковлев стал референтом Сталина и дул ему в уши об недооценке прежним руководством истребительной авиации. То, в свою очередь ничего возразить не могло – ибо, сплошь и рядом оказавшееся врагами народов – находилось где-то очень-очень далеко.
Куда не каждый самолёт долетит!
Ну или же, совсем рядом – куда можно на простом автозаке доехать… С билетом в один конец.
Артём Микоян имел за спиной целый могущественный клан родственников, в том числе и того – который «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Лавочкин имел поддержку Михаила Кагановича – младшего брата небезызвестного Лазаря Кагановича и, Начальника «Главного управления авиационной промышленности», заместителя наркома, а с начала 1939 года – Наркома оборонной промышленности СССР.
И это только те из «креативов» – что на самом виду!
Имея такую мощную поддержку, разве трудно было навязать свою точку зрения даже самому Сталину – не имеющего никакого технического образования и вынужденного полагаться на добросовестность таких вот «референтов»?
«Мы верили старым специалистам, – его слова в пересказе Яковлева, – а они завели нас в болото…».
А куда нас «завели» молодые специалисты? Наверное, на какой-нибудь «авиационный Олимп», да?!
Конструкторские бюро истребительной авиации – плодились как опарыши в гное запущенной раны. После победы молодёжи над «стариками», вместо одного-единственного Поликарпова – за создание истребителя соревновались Микоян, Лавочкин, Сухой, Сильванский, Пашинин, Флоров и Боровков, Шевченко, Козлов, Яковлев, Яценко. Всем конструкторам были созданы самые благоприятные условия для быстрого проектирования и строительства самолетов. Проекты истребителей, большинство из которых – оказались не способными даже подняться в воздух (вспомним, так называемого «авиаконструктора» Сильвинского), сыпались как в мечтах дурачка – плюшки из рога изобилия.
Конечно, в результате прямо-таки дарвинистского «естественного отбора», советская военная авиация получил довольно-таки достойные машины – «Як», «МиГ» и «ЛаГГ». Последний, апгредившийся в ходе войны в «Ла» – считается лучшим советским серийным истребителем…
Но разве – это государственный подход?!
И ещё…
Вы будете сейчас смеяться, но любому знатоку авиации известно: по всем показателям лучшим советским истребителем – был всё же экспериментальный поликарповский «И-185»!
«Король истребителей» создал его с остатками своего разгромленного конструкторского бюро, на заводе «№ 51» – не имевшего, не только собственной производственной базы – но даже здания для размещения КБ. У Сталина видать, совесть всё же была и, поняв, что ошибся – он наградил Николая Николаевича Сталинской премией за этот самолёт.
Хоть пред самой смертью Поликарпова, но наградил!
А вот у «креативов» – угробивших, даже «любимую» истребительную авиацию в угоду своему тщеславию – совести ни на грош…
И дело даже не в истребителях!
В начале тридцатых годов, в духе времени и в соответствии с «Доктриной Дуэ» была создана советская стратегическая авиация – оснащённая тяжёлыми четырёхмоторными бомбардировщиками.
Где она? Почему не разнесла в пыль и прах цитадель прусского милитаризма – город-крепость Кёнигсберг? Почему не был превращён в один сплошной костёр район румынского Плоешти – «бензоколонка» Гитлера?
На смену устаревшим «ТБ-3» не был запущен в серию сравнимый с американской «Летающей крепостью» более современный «ТБ-7» (Пе-8) и, стратегической авиации у СССР не стало.
В тридцатых годах же, в составе наших ВВС была создана тактическая (фронтовая) бомбардировочная авиация – вооружённая ордами «СБ-2».
Где она была 22 июня 1941 года? Почему не снесла с лица Земли мосты, железнодорожные станции, склады, командные пункты, узлы связи в тылу у наступающего Вермахта?
На смену устаревшему «СБ» не был запущен в большую серию более современный «Ар-2», а лучший советский фронтовой бомбардировщик «Ту-2» – «одномоторные креативы», мурыжили с апреля 1939 года по июль 1943-го.
«Креативный» же, одномоторный «Су-2» – оказался «бумажным тигром», а вовсе не «летающим шакалом» – как предполагают некоторые особо одарённые.
Не стало у Советского Союза и полноценной тактической бомбардировочной авиации!
Кто-то мне возразит: а как же наш скоростной и пикирующий «Пе-2»?
Отвечу на полном серьёзе: да никак!
Это не бомбардировщик, а многоцелевой самолёт – наподобие германского «Bf-110», истребитель-бомбардировщик – если так угодно. А как шутят лётчики: «Истребитель-бомбардировщик, это – не истребитель и не бомбардировщик». Тупиковая ветвь развития боевой авиации, короче – хотя шугать каких-нибудь румын, сгодится.
«Пе-2» сперва проектировали как высотный истребитель сопровождения дальних «стратегов», затем после отказа от тех и ознакомления с вышеупомянутым немецким «церштерером» – перезапилили в тяжёлый истребитель-перехватчик. И, наконец в пикировщик – когда на примере немецких «Ю-87» и «Ю-88», наши авиационные командиры убедились в эффективности такого вида бомбометания.
Бомбардировщиком «Пе-2» был весьма своеобразным. Его бомбовая нагрузка в 600 килограмм размещалась в небольших отсеках внутри фюзеляжа, в задней части мотогондол и до 400 килограмм бомб на наружной подвеске.
Таким образом, бомбы калибром более 100 кэгэ – нашему псевдо-бомбёру, были не по плечу!
С бомбометанием тоже не всё ладно: при пикировании можно было сбрасывать только бомбы находящиеся на внешней подвеске… Однако, такое размещение боеприпаса делало самолёт слишком тихоходным и лётчики очень неохотно (по крайней мере в первой половине войны), использовали этот тактический приём – предпочитая бомбить с горизонтального полёта, хоть и с минимальной точностью.
Кстати, именно бомбовая нагрузка – важнейшее качество для этого типа боевых летательных аппаратов: сколько тонн металла и взрывчатки – самолёт сможет вывалить с небес на головы супостату. И по этому важнейшему показателю, наш «лучший» бомбардировщик – решительно уступает всем выше перечисленным немецким летательным аппаратам.
Даже своему германскому «однокласснику»!
Ну, посудите сами: «Bf-110-Е-2» (или «Мессершмидт-110») – мог на внешней подвеске нести бомбы общим весом в 2 тонны (в том числе две по одной тонне), 100 килограмм.
Не правда ли, впечатляет?
А теперь чистые бомбёры: Юнкерс «Ju-88» модификации «A-4» – имел стандартную бомбовую загрузку две тонны, хотя максимально мог поднять 2800 килограмм и бомбить ими с пологого пикирования.
Символ Блицкрига – одномоторный «Юнкерс Ю-87» (или иначе «Штукас», «Лаптёжник»), несмотря на свой убоищно-архаичный вид – поднимал бомбу весом до 1800 килограмм и мог её сбросить с отвесного пикирования с ювелирной точностью.
Чуете разницу между бомбами в 100 килограмм и 1800? Или вы разницы не чуете?
Защитники Брестской крепости её почувствовали собственной шкурой – уже 22 июня 1941 года, «ровно в четыре утра»…
И моряки советского линкора «Марат», почувствовали эту разницу – когда одна-единственная бомба весом в одну тонну с пикировщика, проломила броню их корабля и разорвавшись в крюйт-камере – оторвала всю носовую часть корабля.
А вот финский броненосец береговой обороны «Vainamoinen», советская авиация несмотря на все потуги за всю войну утопить не смогла.
Возможно – бомбы у неё были «не той системы»?
Да оно и к лучшем: после окончания войны – это слегка бронированное плавающее корыто, досталось нашему славному Рабоче-Крестьянскому Красному Флоту в виде трофея.
Вот, счастья то было…
Полные клёши!
Был ещё у ВВС РККА дальний бомбардировщик «Ил-4» (ДБ-3), серийно производящийся с 1936 года. Однако, переделка из рекордсмена по дальности – ни к чему хорошему привести не могла: низкая скорость, плохая защита с огромными «мёртвыми зонами» и нормальная бомбовая загрузка всего в одну тонну… Это на одном из них совершил свой огненный таран Николой Гастелло, это их расстрел над Березиной «мессершмидтами» – а вовсе не «ТБ-3», наблюдал над Березиной Константин Симонов – описавший затем этот эпизод в «Живых и мёртвых».
Знаю, многие на это возразят: зато у нас был «летающий танк» («Чёрная смерть») – знаменитый «Ил-2», самый массовый советский боевой самолёт периода той войны.