– Что это? – интересуюсь в конторе.
– Вскрыша.
Вежливо улыбаюсь:
– «Вскрыша»? Хотелось бы подробности, если Вас не затруднит, конечно…
Скучающего конторского служащего «не затруднило» и я выслушал целую лекцию по технологии торфодобычи.
Оказывается, торф бывает разным по своим характеристикам, которые его повышаются с глубиной залегания. Низовой торф даже обладает способностью коксоваться – по крайней мере, такие опыты проводились и довольно успешно.
Верховой же торф только на топливо и годится!
В самом же верху осушенного болота, откуда добывается это местное топливо – вообще почти «свежая» смесь полусгнивших растений, ил, грязь и прочее. Это так называемая «торфяная земля» или «вскрыша».
В конторе торфоразработок увидев мою заинтересованность, спрашивают:
– А Вам для чего торф?
Навожу «тень на плетень», ибо помяни червей – вызовут санитаров из ближайшей «каначиковой дачи», психушки сиречь:
– Для утепления крыши.
– Тогда вам нужен верховой торф – он лёгкий, потому что в его составе много сфагновыемого мха. Почти идеальный теплоизоляционный материал!
Бывший со мной один из двух вермикологов-хозяйственников, спросил как бы между прочим:
– Давно эта «вскрыша» у вас так лежит?
– Где как! В основном – эпохи «военного коммунизма», конечно, но есть и такие кучи – что с самого шестнадцатого года гниют.
Тот, сделал мне знак – мол, «надо брать».
Потом, он мне объяснил: перед употреблением в качестве удобрения или корма для червей – торф должен вылежаться не менее двух лет.
Торопиться не стал и, взяв в «гиды» одного испытывающего дефицит общения инженера из конторы, походил-побродил не спеша – познакомился с торфоразработками, ведущимися на, в принципе – небольшом и неглубоком торфянике.
Освоившись, несколько разочарованно протягиваю:
– Что-то здесь у вас как-то не совсем солидно…
– На это месторождение и внимание бы не обратили, – охотно рассказал мне мой спутник, – если бы рядом не была уже готовая пристань – откуда торф везут на одну из нижегородских тепловых электростанций. К тому же осушить болото труда не составило – прорыли канал саженей в пятьсот, слили в речку – вот и всё! На крупных месторождениях же, приходится создавать целую дренажную систему, а то и откачивать воду паровой машиной.
Однако, на этом – все географическо-экономические преимущества месторождения кончились.
– Закроют нас наверное, скоро, – печалится инженер, – вон даже узкоколейку до пристани передумали строить.
Действительно: невдалеке виднелась уходящая куда-то за лесок поросшая бурьяном железнодорожная насыпь.
«Облизываюсь» орлом-стервятником, при виде издыхающей клячи:
– А, что так печально?
– В «Главторфе» взялись за болото возле Балахны: и торфа там – поболе нашего будет и к электростанции ближе. Наши же торфоразработки неперспективны и вкладывать в них деньги «в верхах» не хотят.
Хотя, со слов гида, при добыче торфа в стране уже давно применяются такие новейшие технологии как «фрезоторф» и «гидроторф», здесь до сих пор в ходу «резной» способ – старый, кустарный способ добычи торфа путём ручной резки торфовых кирпичей.
Рисунок 17. Резной способ добычи торфа
Работёнка не из лёгких!
Рабочий, стоя по колено в воде на дне ямы, нарезает лопатой плитки торфа и подаёт их на поверхность. Волокнистый, да к тому же мокрый торф – пружинил, колыхался и плохо поддавался резанию лопатой.
«Пожалуй, стоит подумать над какой-нибудь специальной – «торфяной лопате».
Интересуюсь:
– Какая норма за смену?
Инженер пожимает плечами и с тяжёлым вздохом, как жалуясь:
– До революции хорошей выработкой считалось три тысячи таких вот «кирпичей». Сейчас, про «норму» никто не спрашивает – работают повременно.
Прикинул «на глазок» вес одного такого кубика, потом умножил на «выработку»…
Шестнадцать тонн на человека за 10-ти часовую смену!
Да! Умели «низы» работать при Его Императорском Величестве. Ещё бы, как они – «верхи» управлять умели…
Подошёл, попинал один из таких сушащихся штабелей: тёмно-коричневый брусок торфа достаточно прочный и плотный – для моих целей в самый раз.
Ещё раз смотрелся вокруг и в целом:
– Что-то у вас с работниками не густо…
– А летом всегда так! У нас к зиме оживёт, после окончания сельхозработ – когда освободившиеся крестьяне нанимаются с подводами торфяные кирпичи на пристань возить.
Не могу сразу понять такую странную «логистику»:
– Так ведь зимой река встаёт и, сколько на пристань торфа не вози – потребителю его до весны не видать!
Разводит руками:
– Ну, а что поделаешь?
– Ну… Думаю, кое-что «поделать» можно. Кто у вас отвечает за принятие судьбоносных решений?
– Борис Павлович. Управляющий нашим…
Беру под локоток:
– Проводите меня к нему, а по дороге расскажите – что он за человек…
– В каком смысле?
Подсказываю, открытым текстом:
– Ну, например – берёт ли он взятки. Кстати, а у Вас какой оклад? …Вы это серьёзно?! Неужели на жизнь хватает?
Торфоразработки – предприятие государственное, входящее в трест «Главторф». И если всё делать «по закону» – по инстанциям то есть, то мои черви дождутся «органики» – как раз где-нибудь к Перестройке «Горби Меченного».
Хахаха!
Поэтому проще «на лапу» дать, тем более что «ответственные работники» в провинции – отнюдь не избалованы предлагаемой на каждом шагу мздой и, «договориться» можно за чисто символическую сумму.
Так и произошло.
После недолгих переговоров, заключили пока устный договор – чтоб не терять время на согласование: Лже-артель «Красный путь», через Ульяновский Совет – сдаёт в аренду торфопредприятию трактор с прицепом, а за это получает – определённое количество торфяных кирпичей и сколько угодно «торфяной земли».
Борис Павлович оказался широкой души человеком и, про последнюю – выразился буквально так:
– Хоть всю забирайте!
Что мы и сделали, конечно же – не за раз и даже не за два, вывезя на вермиферму всю торфяную вскрышу.
«Торфяная история» имела своё продолжение – но про это как-нибудь в следующий раз, если время будет и руки дойдут. Сейчас надо закончить про червей.
Маньчжурская экспедиция вернулась в Ульяновск уже осенью, привезя с собой пару десятков плотно упакованных и завёрнутых в мешковину деревянных ящиков – полных одноимённых дождевых червей. «Маньчжурец» оказался действительно фантастически живучим и большинство «переселенцев» в Среднею полосу России выжило и дало многочисленное потомство.
Не обошлось без потерь: в дальневосточной тайге наши червекопатели столкнулись с китайскими контрабандистами – то ли моющих золото, то ли собирающих женьшень – в результате чего был легко ранен «младший научный сотрудник» и убит один из курсантов «Полицейской академии».
Кроме вполне искренней скорби – невольно радуюсь собственной предусмотрительности, благодаря которой в экспедицию были посланы юноши хоть и, из многодетных семей – но сами несемейные и бездетные.
Кроме дождевых червей было привезено много всяческих дальневосточных диковин – вроде того же женьшеня, который наши верминологи безуспешно пытались развести у нас, или китайского лимонника – который успешно акклиматизировался на Нижегородчине.
Везли даже молодого уссурийского тигра в клетке!
Но где-то на Урале «усатый-полосатый» сбежал на одной из станций и, суровые уральские мужики зарубили его топорами.
– Ведь, совсем уже ручной был! – сетовал мой комсомолец, – он к ним за мясом пришёл…
Согласно киваю головой:
– Мужики так и поняли – что тигр пришёл к ним «за мясом»… За ИХ(!!!) мясом. Потому и зарубили!
А сколько было впечатлений, сколько фотографий и рассказов, размещённых потом в газетах и даже журналах…
Только из-за этого, съездили не зря!
Однако, Фанатик на этом не успокоился.
Через год он обратился ко мне с требованием новой экспедиции:
– Маньчжурский червь не в полной мере оправдал наши с вами надежды, Серафим Фёдорович.
Да! До «нашего» калифорнийского червя – «маньчжурцу» было далеко, как Лошади Пржевальского – до чистокровного арабского скакуна.
– Я это уже понял. Какие будут ваши предложения?
Меня бы на том этапе, уже вполне бы устроило предложение – «закругляться» с этой вермитехнологией, к чертям собачьим.
Не угадал!
– Нужна селекционная работа. Нужно пробовать скрещивать меж собой разные виды дождевых червей – для создания гибрида с более высокими характеристиками.
Видя, что я колеблюсь, он затараторил:
– Без ведения селекционной работы – ни в растениеводстве, ни в животноводстве не обойтись! Вы понимаете различие между культурной яблоней и дичком? А между домашней свиньёй или диким кабаном? Точно также и с дождевыми червями.
Тоже мне – «Мичурин червивый» выискался… Постой-ка… Да, он мне попросту голову морочит!
– Какая «селекция»? Какие на хер – «гибриды»?!
Я на него наступаю, он пятится под моим напором. Наезжаю плотно:
– За дурачка меня держите? Думаете, я не знаю что дождевые черви – гермафродиты? А какое, на фиг, между гермафродитами – «скрещивание»?!
Однако, Фанатик сам конкретный «клин» поймал и теперь уж напирает на меня, брызжа слюной:
– Неуч! Невежда! МРАКОБЕС!!! Да, дождевой червь – гермафродит… Да, каждая его особь имеет мужские и женские половые органы… Но он НЕ МОЖЕТ(!!!) самооплодотворяться, понимаете? Половозрелые дождевые черви оплодотворяют друг друга ВЗАИМНО!!! Затем, оплодотворенные яйцеклетки отделяются от тела червей и укладываются в кокон – сперва желтого цвета, а затем коричневого. В результате спаривания двух особей…
Когда он меня прижал к стенке, я почувствовал лютую тошноту и перешёл в контратаку:
– ХВАТИТ!!!
– …Образуются по два яйца-капсулы на каждую из особей. Вам, разве не интересно?