В конце мероприятия, мои орлы построились и идеальным строем промаршировали перед комиссией, напевая «Красный марш» – нагло стыренный мной у компьютерной игры «Red Alert 3», с изрядно переделанным текстом[29], конечно:
– Советский Союз бьёт заклятых врагов
Империалистов, хозяев оков.
Вставай пролетарий – рви рабскую плеть,
И весь мир будет песню победную петь!
Под красное знамя, в единый Союз
Всех единяет Великая Русь!
В несокрушимый надёжный оплот
Где к коммунизму нас Ленин ведёт!
Вставай же с колен мир голодных рабов
Теперь мы едины и каждый готов!
Смелее, товарищ, порвём цепи зла –
Идёт борьба за правое дело!
Вперёд за победой для нашей страны,
Мы красному знамени будем верны!
И Ленин великий нам путь озарил
На этот подвиг он нас вдохновил!
Советский Союз бьёт заклятых врагов
Империалистов, хозяев оков.
Вставай пролетарий – рви рабскую плеть,
И весь мир будет песню победную петь!
Какой военноначальник не любит парады?
Поднимите мне веки и покажите такого!
В конце концов, Начальник комиссии ГАУ отошёл душой и даже подарил Саньке да Ваньке свой – ещё «дореволюционной работы» бинокль, за который они снова передрались…
Но со мной – до конца «командировки» не здоровался. Даже, несмотря на мой широкий жест – выразившийся в дарении «на пробу» одного образца «УАЗ-404» Главному артиллерийскому управлению РККА. В случае острой необходимости, мы с ним в общались через Поегли.
Ну, что тут скажешь?
Про такой случай лучше всего выразился «наш» Черномырдин:
«Хотели как лучше, а получилось – как всегда»!
Комиссия ГАУ провела повторные заводские испытания – расстреляв оставшийся боезапас, затем погрузила пушку и «уазик» на платформу, накрыла их брезентом и вместе с ними укатила уже на московский полигон для уже государственных испытаний.
Уже привык к хроноаборигентской бюрократической волоките по любому – совсем пустячному поводу. Часто бывает, решения о приобретении живой или списании павшей лошади, постройке или наоборот – сносе деревянного сортира, приходится ждать от вышестоящей инстанции – долгие месяцы, а то и годы. Поэтому, был приятно удивлён – когда уже в конце сентября 1924 года, из Москвы пришла срочная телеграмма от «пропавшего» было «без вести» Мартына Антоновича:
«Изделие приняли зпт назначен директором завода в Подлипках зпт ждите тчк».
Буквально через неделю он приехал – «здрасьте», как говорится!
Мартын Антонович Поегли – в новенькой командирской гимнастёрке с «разговорами» и синих «штабных» галифе, в «звездастой» командирской летней будёновке… Весь такой важный – в нарукавных нашивках, клапанах с перекрещенными стволами бронзовых пушек, с единственным рубиновым ромбом на чёрных петлицах с красным кантом…
Бросается мне на шею ещё на перроне:
– Здравия желаю, гражданин начальник!
Испуганно-притворно отстраняюсь от него, изумлённо таращась:
– Батюшки светы… Да ты, никак – енерал, Вашбродь!
Смеётся:
– «Ениралов», мы всех – того… В штаб к Духонину сопроводили! А я в данный момент, как видишь – комбриг: командир отдельного полка или бригады, что да – можно приравнять к первому генеральскому званию в старой армии.
Если не сразил меня наповал склероз: к нам в ИТК – он пришёл разжалованным из всего лишь командира полка. Ещё раз разглядываю с ног до головы и в обратной последовательности своего бывшего «питомца»:
– Ну, молодца, молодца… Поздравляю и жму руку от лица всего нашего дружного коллектива и от себя лично!
Выкатив глаза, тот:
– Я с товарищем Фрунзе разговаривал, представляешь? Вот, прям как сейчас с тобой!
Осталось лишь присвистнуть и произнести:
– Представляю, конечно… Но рекомендую впредь почаще общаться с товарищем Ворошиловым.
Впрочем, на эти мои слова он не обратил никакого внимания. Да и товарищ Ворошилов – пока на Северном Кавказе, где командует военным округом…
С ним особо не пообщаешься!
После всех «ритуалов» – положенных при встрече двух старых знакомых, единомышленников и соучастников в каком-нибудь деле, завожу главного «виновника» к себе в кабинет в «Красном трактире» и усадив в кресло напротив себя:
– Ну, давай – рассказывай, как ты «докатился» до такой жизни, товарищ комбриг.
Я уже знал, что наше изделие приняли на вооружение РККА под индексом «47-мм противотанковая пушка «Зверобой», чертежа ОПТБ-007», но хотелось «подробностей».
По словам Поегли – войсковые, а затем государственные испытания перед принятием на вооружение – наша пушка прошла просто идеально. Хотя бы потому, что сравнивать было не с чем – «конкуренты» на конкурс не явились.
Ибо не было их – конкурентов, то!
– Представляешь? С трёхсот аршин, корпус британского «Рикардо» – через оба борта навылет! А французский «Рено» – вообще разваливается как картонный по заклёпкам…
– Здорово! Сам того не ожидал.
– Твоя заслуга, кстати, Серафим!
Скромность наше, попаданцев – всё:
– А то здесь при чём, Мартын?
– Помнишь, я предлагал остроголовый снаряд, а ты настоял на тупоголовом…?
С придурковатым видом чешу в затылке:
– Сказать по правде – то был галимый стэб… Хахаха!
– Хахаха!
Вообще то, задумка была совсем иная.
Конечно, я не специалист по боеприпасам – но читал где-то, что «тупоголовый» бронебойный снаряд меньше рикошетит от брони под большими углами попадания. Ибо, благодаря форме головной части – он «перенаправляется» после соприкасания и, бьёт в неё – уже под прямым углом.
– Остроголовый снаряд просто бы пробил броню, а этот её – ПРОЛАМЫВАЕТ!!! Заброневое действие такое, что и никакого заряда взрывчатки не надо – никто из экипажа танка не выживет, ничего из механизмов и оборудования не уцелеет. Знаешь, какая это экономия народных средств?
Мысленно прикинув хрен к носу:
– Имею представление.
– Так что и наш бронебойный снаряд приняли на вооружение!
– Извини, поправлю: не «мой» – а «наш»! Нашего «Особое проектно-техническое бюро № 007».
– Ну, да! Так он и называется: «47-мм тупоголовый бронебойный снаряд чертежа ОСТБ-007».
Напомню: по договору, за каждое внедрённое в производство изделие нашего «чертежа» – Ульяновскому ИТЛ «капают» проценты, часть которых идёт в центральный «офис» НКВД РСФСР. На этом и строился весь мой расчёт с этой затеей.
Затем, несколько насторожено спрашиваю:
– А на толщину пробития брони испытывали?
Лёгкая смурная тень, солнечным затмением пробежала по его челу:
– Испытывали…
– Ну и, как?
– По бронепробиваемости, увы – не дотягивает до заявленных сорока миллиметров на пятистах метрах и причём сильно.
Вот же блин, а?!
Такая же шняга была и с «сорокапяткой» – не пробивала она в 1941-ом лобовую броню новейших немецких танков.
Комбриг, тут же легкомысленно махнув рукой:
– А какая разница? Танков с такой бронёй у империалистов нет. Так государственная комиссия в своём решении и записала.
Я настаиваю:
– Нет, то нет… Не спорю! Но лет через десять могут появиться. И не просто более толстая броня – но и с цементированной поверхностью вместо гомогенной, сиречь – однородной.
Тот, отмахивается:
– Вот когда появятся – тогда и будем думать! Пока же, орудие официально принято на вооружение РККА и, артиллерийскому заводу в Подлипках поручено переделывать морские «Гочкисы» в противотанковые. Установочную партию в тридцать орудий надо сдать уже в конце этого года.
Мартын Антонович явно находился под действием эйфории после своего успеха, повышения по службе и сейчас с ним разговаривать бесполезно. Отложим эту проблему на потом – время у меня ещё есть.
– И это ещё не всё, – он показушно-гордо выпятил грудь, – приказом по Наркомату и ГАУ, я назначен главным конструктором и заведующим производства на этот артиллерийский завод… Это в Подмосковье.
– Я знаю, где это, – и тут интересуюсь, – ну и как обстоят дела на заводе?
Отводит глаза в сторону:
– Завод в подмосковных Подлипках – это и не завод пока… Это хаотичное нагромождение зданий, завалы эвакуированного из Петрограда в 18-ом году оборудования и, дикое скопище эвакуированных вместе с ним питерских пролетариев – его растаскивающих и пропивающих. А так называемый – «красный директор», мать его так, разтак и разъэдак – ни рыба ни мясо и, всячески им потакает!
Бодрится, излишне оптимистично, на мой взгляд:
– Ну, ничего! Я наведу на заводе порядок!
Переспрашиваю задумчиво:
– «Питерские пролетарии», говоришь…?
И, затем ободряюще улыбнувшись:
– …Ну, флаг тебе в руки и барабан на шею, товарищ комбриг! А если будут какие проблемы – знаешь куда и к кому обращаться за помощью.
Глава 13. Задание на летние каникулы
Однако, от скучных «заклёпок» вернёмся к нашим… «Литературным талантам»!
Алмаз, лишь тогда становится бриллиантом – когда огранён, соответствующим образом оправлен и вставлен среди подобных себе в диадему на голове какой-нибудь блистательной, желательно – королевской особы.
То же самое и с писателем: его талант лишь тогда заиграет всеми гранями – когда примкнёт к какому-нибудь, желательно – популярному на тот момент литературному течению. Короче, если я хочу стать писателем влияющем на умонастроения в стране – мне самое время определиться с кем я.
Помните, пешковско-горьковское: «С кем вы, мастера культуры?».
Конечно, прежде чем «определиться» – надо проанализировать ситуацию. Инфы в компе на этот счёт не так уж и много, поэтому этой весной по приезду в Москву – пришлось совершить рекогносцировку «на местности», частенько прибегая к помощи не по годам пронырливого Мишки Барона.