– …А я те говорю – он вон туда побёг и товарищ Заведующий за ним!
– Так там же – забор… ВО!!! Косая сажень – не меньше. Как же, так?!
– Так он и сиганул через забор – что твой кот после скипидара под хвост.
– И товарищ Заведующий?
– И товарищ Заведующий, ЗА НИМ!!! Иль не помните, как он в спортгородке…
Мда… Недаром следователи говорят: «Врёт как очевидец».
– А вот и они! Товарищ Заведующий!
Завидев, ко мне подбежал старший группы Варфоламеев и, перейдя на чёткий строевой – доложился по всей форме. Затем поинтересовался, пристально выглядывая темень за моей спиной:
– Догнали того «шустрого», товарищ Заведующий?
Можно подумать – по моей кислой роже и, так не всё ясно!
Пересчитав по головам задержанных и, удовлетворённо кивнув – все как один здесь, нарочито фальшивлю:
– Ага, догонишь его… Чисто генно-модифицированный эфиопский страус Нанду! Как взял с места в карьер – так и ушёл намётом в сторону китайской границы. Ищи-держи его теперь где-нибудь в Синьцзяне – среди полевых бандформирований членов группировки «ИГИЛ»…
Показываю, подняв ноги:
– Только даром носки до дыр сносил и в каком-дерьме извалял!
Один из «упакованных», в коем мною был признан Фагот, завошкался и злобно прошипел:
– Ага, «ушёл»… Что ты нам свистишь, мусор?! Устроили нам тут спектаклю с дырявыми носками… Сдал, сука! Продал, тварь – я ему никогда не верил!
Варфоломеев строго прикрикнул:
– Ну-ка, ты! Рот закрыл – пока носками товарища Заведующего, его не заткнул!
Командую строго:
– Задержанных не бить – мы не царские жандармы! Поднять их на ноги и прислонить лбами к ближайшей стенке…
Кто-то из задержанных охнул, кто-то – помянув Господа стал молиться, а кто-то – заскулил по-щенячьи.
Поняв, что упорол бестактность, я поправился:
– …Чтоб эти незадачливые налётчики – не простудились до приезда оперативных работников, на холодной земле валяясь. На лесоповале, куда они отправятся после суда – нужны здоровые работники!
Направляясь в тот клоповник чтоб поменять носки и обуть свои берцы, отдаю распоряжения:
– Варфоломеев, возьми с собой двоих, найди и задержи Начальника станции – пока тот тоже куда-нибудь в Канаду не сбежал. Я же пока позвоню от диспетчера в губернский отдел НКВД и сообщу об происшествии.
Не прошло после моего звонка и часа, как где-то на горизонте показался свет автомобильных фар и, вскоре обогнув станционное здание – на перрон осторожно въехала и остановилась легковушка. Кстати тот самый, один из двух «Бразье» – имеющихся в Нижнем Новгороде на момент моего «попадалова».
Из «француза» выходят трое и направляются к нам.
Приглядываюсь внимательно при недостаточной освещённости… Вот они попадают в полосу наибольшей освещённости газового фонаря… Впереди – человек в кожаной куртке и шапке-кубанке.
Опережая подбежав и подняся руку к форменному кепи, сперва представляюсь:
– Заведующий «Школой подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции» Свешников.
Человек в кубанке, небрежно козырнув в ответ:
– Начальник губернского управления НКВД Погребинский…
Да, это он!
Мы с ним достаточно хорошо знакомы, причём – я узнал про него…
Ещё задолго после его смерти!
В Советском Союзе тех лет, проводилась «чистка за чисткой». «Чистили», с целью удаления «враждебного, негодного, примазавшегося элемента» – всех и вся: коммунистическую партию целиком и по первичным ячейкам, армию и флот, педагогические коллективы, учащихся школ и студентов и, естественно – не забывали про правоохранительные органы.
Последняя массовая «чистка» милиции была в 1922 году. Следующая – начнётся в этом году и продолжится до следующего.
Однако, в связи с моей попаданческой деятельностью – появились и некоторые нюансы!
После прошлогодней операции «Хулиганов нет», среди Нижегородского НКВД – прошла «локальная» чистка от «темных личностей» и «классово чуждых» элементов. Сперва сократившись как бы не на треть, а затем в течении полугода восстановившись численно – губернская милиция стала ещё более соответствующей своему «рабоче-крестьянскому» названию. На её руководящие должности выдвигались коммунисты – а, руководить был поставлен «варяг».
Рисунок 26. Погребинский М.С..
С превеликим удивлением, я узнал что этим «варягом» был Матвей Самойлович Погребинский[35]. По нему, у меня имеется довольно подробная инфа – ибо он должен быть героем моего следующего попаданческого произведения. Я знал, что он дружил с Максимом Горьким – назвавшим его «ликвидатором беспризорности» и, был человеком Генриха Ягоды…
Да, да – «того самого»!
Когда в 1937 году «крышу» доведут до цугундера – «человек в кубанке» застрелиться.
По моему представлению, Погребинский был достаточно интересным и предприимчивым человеком и, я даже рассчитывал – что Матвея Самойловича назначат Заведующим Ульяновской «Воспитательно-трудовой колонией» (ВТК) для несовершеннолетних…
Но из Центра нам прислали Макаренко.
В этом или следующем году – сведения в разных источниках у меня разнятся, Матвей Самойлович должен будет(был) создать и возглавить «Болшевскую коммуну» под Москвой, ту самую – о которой был снят кинофильм «Путевка в жизнь».
И тут вдруг, его назначают Начальником Нижегородского губотдела НКВД!
– Вы как здесь оказались, товарищ Свешников?
Естественно, хоть мы с ним ни разу не встречались, Погребинский прекрасно знал как об моём существовании, так и об существовании «ШППРМКТВМ» – ибо через него, все подобные дела в нашей губернии делались.
Отвечаю:
– С группой курсантов проходим стажировку по сопровождению грузов.
Хотел отрапортовать об происшествии, но тот отмахнувшись, подошёл поближе к задержанным и внимательно оглядев их, с каким-то внутренним напряжением спросил:
– Все здесь?
– Нет, не все. Одному из налётчиков – к великому сожалению, удалось скрыться…
Может послышалось, но облегчённо выдохнув, Погребинский, внимательно осмотрев меня с ног до головы, затем переведя взгляд на бойцов и снова на меня:
– Что за форма одежды?
– Это – «пролетарка» производства ульяновской артели «Красная игла».
Смотрит на ноги.
– Так называемые «берцы» – ботинки с высокой шнуровкой, тачаемые ульяновской артелью «Красный Лабутен».
Его интерес вполне понятен: в эти годы милиционеры донашивали военное обмундирование. И если штанов и гимнастерок еще более-менее хватало, то с обувью было совсем плохо.
Как и армию, милицию обували даже в лапти!
Вижу, «форма» одежды» произвела на него впечатление и, как бы между прочим:
– Выдвинуто, как обмундирование для Красной Армии. Правда, из-за дороговизны…
Перебивает:
– Сколько стоят, положим эти… «Берцы»?
– Если брать у производителя, то – «партмаксимум». А если «с рук» – в два-три раза больше.
«Партмаксимум» напомню – введённый в 1921 году максимальный месячный оклад, существовавший для членов партии, являющихся руководящими работниками учреждений и предприятий, не превышающий полуторного оклада в подконтрольных им учреждениях и предприятиях. В описываемое время он редко превышал 45 рублей.
– Вот, как? – переводи слегка ошалевший взгляд на моих бойцов, – у вас в «Школе» всех так одевают-обувают?
– Нет, не всех, товарищ Начальник Губотдела: только «Группу экспедиторов особого назначения, имени товарища Вагнера». Остальные кто в чём ходят.
Смотрит подозрительно:
– Из каких-таких средств?
– Из средств, выделяемых ульяновскими частниками и кооператорами за охрану их личного имущества.
Тоже, не должно быть для него новостью. Имея довольно скудное жалование, даже постовые милиционеры – зачастую подряжались охранять частные предприятия, склады, рестораны и так далее. Что тогда говорить об вневедомственной милиции или невооружённой охране?
Поэтому, несмотря на свирепствующую в стране безработицу, в правоохранительных органах (даже в ОГПУ!) – была просто невероятная текучесть кадров.
Затем, наш разговор с Матвеем Самойловичем Погребинским был прерван приездом бригады угрозыска на убого-убитом грузовичке, воняющим некачественным отработанным топливом через выхлоп. Следственные мероприятия продолжились не особо долго – показания подозреваемых, объяснительные участников задержания… Других действий – даже фотографирования места происшествия, почему-то не проводилось. Задержанных погрузили на грузовичок и отправили в «допр», их конфискованный транспорт – на штраф-стоянку (хахаха!) и нам удалось даже кемарнуть часок-другой до утра. Потом, хмурые до неприязни железнодорожники нас подцепили к попутному составу и отправили восвояси.
Как уже неоднократно говорил, даже на перегоне грузовые поезда двигались со скоростью забеременевшей улитки… При выезде же со станции, у всякого на нём едущего возникает желание – выйти и подтолкнуть его. Поэтому метров через триста – я смог спокойно выйти из вагона, найди привязанного к дереву Ваську-Кота, дать ему время сходить по великой и малой естественным «нуждам» и, затем вместе с ним – вполне благополучно вернуться обратно, даже не особо запыхавшись.
Оставшись же с ним наедине, вернув деньги и гандоны:
– Теперь, Василий Сергеевич – у тебя лишь два пути: ко мне в друзья или в денщики к генералу Духонину. Видишь? Я даже рук тебе не завязываю – ты свободен аки вольный ветер: лети куда хошь.
Васька-Кот предпочёл стать моим другом и был оформлен на работу в «Полицейскую академию» учебным пособием.
Да, да!
Должны же курсанты учиться премудрости задерживать, обыскивать, конвоировать, допрашивать… Эээ… Выводить на прогулки, наконец.
Для него в «Школе» была построена учебная тюремная камера (как настоящая!) где он и обитал до следующей весны, когда всё-таки сбёг – подобно мартовскому коту от заботливого и любящего домашних животных хозяина.