Ну да и, ладно!
К тому времени, я узнал от него всё что хотел и соответствующим образом запротоколировал.
Глава 17. Ленинград – город контрастов
Где-то месяц с небольшим после громкой «премьеры» в Нижнем Новгороде, группу «Вагнер» ждала следующая командировка. В этот раз в город на Неве – Ленинград, куда из Гамбурга должно прибыть немецкое оборудование прецизионной точности для изготовления контрольно-измерительных инструментов – которые будут производиться в «Воспитательно-трудовой колонии (ВТК) для несовершеннолетних им. Кулибина».
Помните такую мою задумку, да?
После контрольно-измерительного инструмента, планируется изготовление здесь топливной аппаратуры для дизельных двигателей – что входит в число моих важнейших приоритетов.
Суровые реалии 20-х годов таковы, что закупленное за валюту и золото в капстранах оборудование – в портах, на железнодорожных станциях или просто в вагонах – достаточно часто воровали или курочили просто в хлам и, я хотел это возможное событие любой ценой предотвратить. Если это произойдёт с предназначенными для «ВТК им. Кулибина» станками – выделит ли Внешторг ещё раз крайне дефицитную валюту?
Далеко не факт!
Собственно из-за этого ожидаемого сверхважного для меня и моих задумок события и, была создана на базе «Школы подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции» (ШППРМКТВМ) – «Группа экспедиторов специального назначения имени товарища Вагнера»…
Или просто – «Спецназ».
В этот раз со мной поехали семеро вагнеровцев – включая командира группы Васильцева Александра Алексеевича. Кроме этого, туда же – но отдельно, направлялся хозяйственник от Макаренко Антона Семёновича – который должен был принять груз в порту. Ещё, специалист из Германии – уже полгода как находящийся в «ВТК», который должен подтвердить, что это именно то оборудование – которое было заказано по его рекомендации.
Впрочем, особых накладок на организационном уровне не ожидалось – проект был на особом учёте у самого «Железного Феликса».
Как и впрочем «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007) в Ульяновском Исправительно-трудовом лагере (ИТР) – уже приносящего достаточно увесистую «копейку» в бюджет НКВД РСФСР. Хотя, Дзержинский с февраля с февраля 1924 года – пошёл на повышение, став Председателем ВСНХ СССР – но руку на пульсе этой правоохранительной структуры он держал крепко, будучи одновременно Председателем «великого и ужасного» ОГПУ.
Так как «Группа Вагнер» – структура коммерческая, находящаяся на хозрасчёте и самоокупаемости, из-за необходимости сопровождать попутный груз – приехали в Ленинград за неделю с лишним до прибытия парохода из Гамбурга и разместились в гостиницах. Гражданские – в той что получше, а спецназовцы – в той, что подешевле.
Конечно же, я примкнул к последним – ибо предпочитал безопасность удобству. С решительными, отлично подготовленными и достаточно хорошо вооружёнными парнями – как-то спокойнее чувствуешь в огромном, незнакомом городе.
«Лишнюю» неделю – как-то надо было «убить» и, я решил воспользовавшись представившемся удобным случаем – восполнить пробел моей прошлой жизни, в которой я ни разу не был в городе на Неве.
Наши ребята тоже, хоть и боевые – тоже несколько притихли и растерялись. Хорошо что наш Васильцев – несколько раз бывал в Питере во время Германской – когда он лечился в госпитале и, уже во время Гражданской – когда он воевал с финнами неподалёку.
Он с удовольствием взял на себя роль гида и показал нам город и его достопримечательности.
Ну, что сказать?
Пожалуй, нет в России или даже в мире другого города – которому с таким упорством предрекали «быть пусту» и, по крайней мере – два раза за его историю, эти пророчества почти сбывались.
Первый раз это произошло после Великой русской революции 1917 года, когда пятый в Европе мегаполис (по числу жителей, почти полтора миллиона – после Лондона, Парижа, Берлина и Вены), политический, экономический, научный, промышленный и культурный центр огромной Российской империи – чуть не вымер к окончанию Гражданской войны, сократившись населением больше чем наполовину.
Второй раз – в блокаду 1941-44 года…
Вместе с наличием большого количества беспризорников, бросается в глаза практически полное отсутствие стариков и старух – такие в лихую годину, вымирают первыми.
Тем не менее, хоть и лишившись статуса столицы, город постепенно оживает – в него вернулись клубы, роскошные рестораны, пивные. Сюда же, уплотняя «бывших» в когда-то шикарных квартирах – хлынули вчерашние крестьяне из Новгородской, Псковской, Петербургской, Тверской, Ярославской, Смоленской и других губерний, привозя с собой привычки и свой своеобразный – кондово-крестьянский менталитет.
«Свобода, равенство, братство» – помните, да?
Эти три слова являются лозунгами любой революции: от основательно забытой Великой французской – до любой из «майданно-цветочных» нашего времени, которые ещё свежи в памяти. Насчёт «свободы и братства» ничего определённого сказать не могу, а вот «равенство» в Ленинграде встречалось на каждом шагу. Если раньше всё городское пространство четко делилось на центральную часть (Невский проспект, прилегающие к нему улицы и набережные) и кольцом её охватывавшие рабочие окраины (Выборгская сторона, Нарвская, Невская и Московская заставы) – каждые со своей «публикой», то теперь на группу поддатых и решительно-агрессивно настроенных «пролетариев» – можно было наткнуться буквально везде.
Разве что в Смольный, они ещё стеснялись заходить…
Однако и, я там не был – поэтому не могу сказать уверенно.
Мои вагнеровцы – выходцы из «Ударных комсомольских отрядов по борьбе с хулиганством» (УКО), буквально «вычистившие» от этого явления Поволжье и центральную Россию со столичной Москвой, только «худели» и до сухих мозолей чесали кулаки в боевом азарте:
– Сколько хулиганья непуганого… Товарищ Заведующий «Школой подготовки и переподготовки…», а может Ефима с ребятами из Нижнего вызовем, а? Ведь работы – непочатый край!
– Согласен – поле здесь ещё не паханное. Но, всему своё время товарищи бойцы…
Ленинград, ещё с революционных времен – вотчина всемогущего Григория Зиновьева со товарищи из Коммитерна, считающий этот сброд ему «социально-близким» и, нам на эту делянку заходить охотиться – смертельно опасно. Лишь в 1926 году, Первым секретарём Ленинградского губернского комитета (обкома) и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б) – Сталин назначит Сергея Кирова. И только лишь после 1929 года, тот решится чистить город – вводя даже военное положение, с вооружёнными патрулями на улицах. А до этого, он очки на улице боялся носить – из опасения, что его примут за «интеллигента» и от души начистят рыло.
– …Доберёмся мы когда-нибудь и до этого заповедного гадючника и, тогда – повеселимся вдоволь.
Правда, нас хулиганы тоже трогать опасались: волки, своей «пятой точкой» всегда чувствуют – кто простая дворняга, а кто – натасканный на их забубенную шкуру волкодав.
Впрочем, вскоре мы освоились. Но если ребята предпочитали пропадать в театрах, синематографах, да музеях – я всё чаще и чаще гулял один. Конечно, не забывал одеть под гражданский пиджачок разгрузку скрытого ношения со стальными пластинами и неучтённым «Наганом» – прошедшим полный апгрейд, в подмышечном кармане.
Ну, там ствол вдвое укоротил: мне ведь не в перестрелках участвовать – а лишь бы шпану отогнать. Часть курка под большой палец спилил – чтоб не цеплялся за одежду, да скобу спускового крючка убрал – чтоб можно было быстрее открыть огонь… Всё же надеюсь – это не понадобится.
Хожу, смотрю, с людьми беседую…
Почему-то как нигде больше, в Питере очень хорошо заметно новое расслоение общества. Прошедшие «колчаковские фронты» пламенные большевики с недовольно-безжалостными глазами и вечно перепуганные вчерашние аристократы, бывшие царские чиновники, священники и просто мельтешившие под ногами мещане-обыватели. Отбросившие всякие «буржуазные» нормы морали комсомольцы-рабфаковцы – обосновавшиеся в садах и парках, где раньше гуляла «чистая публика» – презрительно-высокомерно смотрели на ухоженных барышень и прилично одетых кавалеров и, нередко их задирали.
Такое ощущение, что ты где-то в Южной Африке – во времена пресловутого Апартеида!
Или, точнее наоборот: во времена после «пресловутого Апартеида» – когда белые и негры на Юге Африки поменялись ролями.
Лишь «новые советские» – нэпманы, чувствовали себя как «в своей тарелке», гужбаня в шикарных ресторанах – зачастую на пару с хозяйственниками-партийцами, растратчиками казенных денег.
Руководством Советской России, а затем СССР – населению навязчиво-активно навязывались здоровый образ жизни, физическая культура, гигиена, спорт. На лекциях, на комсомольских и партийных собраниях, в газетах, на плакатах – везде одно и тоже: советский человек – это строитель коммунизма и, он должен быть крепок и здоров и, всегда готов к трудовым и боевым подвигам.
Население, в подавляющем большинстве своём – столь же активно «забивало» на эти призывы «болт», предпочитая постоянной «готовности» – приятное времяпровождение.
Период 1917–1922 годом отмечен интенсивными поисками новой досуговой культуры, предназначенной для построения нового общества и воспитания нового человека. Власть предлагает городскому населению новые праздники, кинематографа, театра, музеев и прочего. Однако, стоило в Эпоху НЭПа чуть отпустить «вожжи» – как городское сообщество стремительно вернулось к традиционным видам досуга – услугам проституток, игорным домам, бегам, алкоголю.
Короче, кто на что горазд!
«Кто пришёл напиться
Кто пришёл подраться
Кто пришёл послушать свежих новостей…».
Невольно вспомнилось из Вилли Токарева. Хотя никогда не был в восторге от его творчества, но всё равно – молодец: