– А это где?
– Любой извозчик Вас довезёт.
– Огромный Вам респект, Док, и удачи в вашем нелёгком ремесле.
Ладно, оставим профессора на потом. В любом случае, в этот раз я уже к нему заскочить и о кой-какой интересной идейке – «перетереть» не смогу…
Глава 19. Сказ про «ловца» – попаданца-молодца и крупного заокеанского «зверя»
Лето прошло и, вспомнить особо то нечего!
А там наступила осень и, на полях разом отцвела вся капуста…
Отдыхал между «подходами» в кроватке Софьи Николаевны, когда после «этого» – приобняв меня сбоку, жарко дыша в подмышку и болтая всякие женские глупости, она как бы между прочим сказала:
– А Аннушка, видать – скоро от нас уедет…
Анна Ивановна Паршина – Председатель швейной артели «Красная игла», которая шила «пролетарки», разгрузки, рабочие рукавицы, автомобильные чехлы и многое другое и теперь ударно осваивала супермоднючие зимние куртки типа «Камчатка». Её частное предприятие – замаскированное по моей подсказке под производственную артель, было весьма успешным и процветало месяц от месяца. От заказов только отбиваться успевали, производство росло, оборудование совершенствовалось и множилось, производственные помещения расширялись, число дольщиков и кандидатов в дольщики множилось.
Её и их (и мои, тоже) доходы растут как грибы на дрожжах, местная Советская Власть не щемит – а лишь благоволит, аки Московский Патриархат – монастырю с чудодейственными мощами, куда валом валят толпы паломников…
Так, с чего бы вдруг?!
– С чего вдруг? – спрашиваю вслух, – ей, что? Птичьего молока для счастья не хватает?!
– А к ней с самой Москвы какие-то иноземцы (говорят – америкаецы!) приехали – предлагают к ним в столицу перебраться…
– А она что?
Софья Николаевна была лучше подругой Анны Ивановны и никаких секретов между ними быть не должно.
– Ой, даже не знаю! И, хочется ей в столицу перебраться и колется…
– Последней дурой будет – если согласится!
– Почему?
Лихорадочно соображаю и первое, что на ум пришло:
– Она забыла, как с одной швейной машинкой к нам «из столицы» прибежала? Хочется ещё разок попробовать?! Ну-ну…
Действительно: Анна Ивановна Паршина – швея-белошвейка из самого Санкт-Петербурга, «прибежала» к нам в Смуту с тремя детьми и швейной машинкой «Зингер» и, здесь осела – зарабатывая на хлеб насущный своим ремеслом. После завершения эпохи Военного коммунизма она попробовала себя как нэпманша – чтоб к хлебу насущному было масло маслянистое, а затем после моей подсказки – преобразовала своё частное предприятие в одну из артелей местного производственно-торгового кооператива «Красный рассвет».
И, вот когда к хлебу с мяслом – пошла икорка удоистых волжских осетров…
Столько было сил и нервов потрачено и всё в впустую? А я ведь даже патентов на стильную одежду не оформил ещё – из-за отсутствия пока законодательной базы.
Софья Николаевна, охнула и прикрыла рот ладошкой:
– Неужель, опять…?
– А ты не слышала разве, как большевики в «верхах» собачатся? Троцкий с Зиновьевым – того и, гляди друг другу в рожи вцепяться и бельма обоюдно повыцарапывают. Вот-вот… И, того!
– Ох, божечка ж ты мой…
Блин, я кажется несколько погорячился:
– Ты только это… Помалкивай, слышишь?
– Слышу…
Блин, «звону» теперь будет!
Полежали ещё, помолчали.
Чую – щупает самую свою самую любимую «часть» во мне:
– Что-то «он» у тебя совсем мягкий…
Повернувшись с стенке передом, а к Софьюшке задом, раздражённо говорю:
– Так думать прежде надо – что мужику в постели говорить!
Нежно гладит, ласково и жарко шепча в самое ушко:
– Ну прости, Серафимушка, глупую бабу… Прости…
Чую, моё поникшее было «естество» – зашевелилось воспрянув и, довольно бодро!
Довольно резко крутнув «против резьбы», я аж охнул, она воркующе вопрошает:
– «Он» уже простил меня, а ты…?
Переворачиваюсь на спину:
– Прощаю, конечно – куда от вас «двоих» деваться? Но тебе придётся отработать: сегодня и всю эту неделю… Ээээ… И всю следующую неделю – ты будешь сверху! Ну? Поскакали!
Перекидывает через меня ногу и «оседлав», откидывает рукой назад густую копну шевелюры:
– Вечно что-нибудь выдумываешь, охальник бестыжий… Ооо… Ой, как хорошо!
Прощаясь утром, говорю Софье Николаевне:
– Передай Аннушке, чтоб без меня ни на что не подписывалась.
Вытаращив по беспределу очи – чуть из орбит не выскочили, та аж отшатнулась в испуге:
– ЧРЕВАТО!!!
– Почему, я как неверный муж – последним замечаю «рога» на своей голове? – грозно вопрошаю Мишку, вызвав его на «ковёр», – почему у меня хотят увести из-под носа одно из самых лучших предприятий, а я про то не знаю и узнаю только случайно от случайного источника? Где твоя «внутренняя разведка», так её и тебя – перетак и разэтак…!
«За кадром» остался немой мишкин вопрос: как же так – о предстоящей смерти Ленина за месяц знал, а о том – что твориться под самым носом – не ведаешь?!
Мол, что это за «ангел» такой?!
Однако, я сделал вид – что так оно и должно быть. Пусть голову свою поломает в догадках – ему это полезно для развития интуиции. Поэтому продолжаю разнос:
– …Не хрен тебе в Ленинграде делать! Всю жизнь будешь в Ульяновске жить и следить: на каком сеновале и с какой целью – жениться или просто «побаловаться», Ванька Маньке сиськи мнёт.
Ответ Мишки меня просто убил:
– Серафим! Ты давно «почтовый ящик» смотрел? Я тебе ещё три дня назад сообщил о приезде американца из какой-то «Русско-американской индустриальной корпорации[38]».
Так, так, так…
Мучительно соображаю, что это за «зверь» такой забрёл в наши северные широты. Так и не вспомнив ничего:
– Любая «корпорация» – это очень серьёзно, Миша! Поэтому такое событие – относится к разряду чрезвычайных и неотложных и, ты должен был мне не записочки писать – а сообщить мне лично, срочно и немедля.
Обиженно надувшись:
– Попробуй тебе «сообщить», коль ты носишься по всей округе – подобно лосю с наскипидаренным хвостом! Ты ж только вчерась от нашего «Пассажира» приехал.
Побывал ингогнито с трёхдневной инспекцией у Дыренкова в АО «Россредмаш», проверил как у него идут дела по перенастройке производства к скачкообразному увеличению выпуска тракторов «Мужик» – запланированному на следующий год. Пока всё нормально, Николай Иванович – всё делает «по чертежу». Всё же имеются взятые на карандаш «отдельные недостатки» – над которыми я покорплю на компьютере, найду способы их исправления и, от имени «конторы» – в письменном виде ему подскажу.
Пока всё идёт по плану!
Несколько успокаиваюсь, ибо он со всех сторон прав, и:
– Ладно извини, Миша: я действительно запарился – с меня литр парного молока со свежими огурцами… Рассказывай, что знаешь.
– А что рассказывать? Я эту жид… Американскую рожу ещё в прошлом году на Всероссийской Выставке в Москве заприметил – очень он интересовался нашим шитьём. Так думал – чисто из присущего этому козьему племени любопытству.
Да, точно – было такое. Мы тогда с этой Выставки довольно быстро и не прощаясь слиняли: иначе думаю, предложение Аннушке – последовало бы гораздо раньше…
Мишка развёл руками, с не деланым возмущением:
– А тут – вон оно, что! Теперь приехал с переводчиком, разнюхал всё и предложил Анне Павловне оформить привилегии на Корпорацию, а ей самой – посулил ателье в Москве…
Интересное кино!
– Вот что, Миша… Напрасно ты так про человека: ведь он мог просто украсть модели и всё – пишите письма! И, фиг бы мы что сделали: с патентным правом у нас пока – полная шняга. На родное государство то, конечно – вполне можно оформить… Да нам с того, ничего не обломится.
Как известно, все изобретения в Советском Союзе до сих пор принадлежат трудовому народу – государству, то бишь. Лишь 12 сентября этого – 1924-го года, ЦИК СССР примет «Положение о патентах на изобретения» – хоть и с оговорками, возвращающий Россию к способам охраны прав изобретателей – сходных с общемировыми.
Барон, остался при своей – антисемитской точке зрения:
– Больше всего эти… Американцы еврейского происхождения – любят и умеют прикидываться честными. Если не украл – значит, ещё что более коварное затеял.
Впрочем, судя по интонации – Мишка уже откровенно стебался.
Многозначительно прищурившись:
– Я знаю. Однако, евреи – тоже люди, а вовсе не черти из Преисподней с рогами и копытами. Значит – их можно точно так же обдурить, став ещё более коварным чем они. А самый высший пилотаж, Миша – заставить врага работать на себя…
Тот, просто охренев от изумления, с неподдельным уважением:
– Ну надеюсь – ты такое сможешь провернуть… Как-никак – ангел!
– Ладно, Миша, иди и держи этого пинд… Американца, под плотным «колпаком».
Сам же доделав все неотложные дела того дня, нырнул в схрон с компом: посмотреть – что это за «Русско-американская корпорация» такая, нарисовалась на нашем горизонте?
Информации было практически ноль!
В нескольких книгах про эпоху НЭПа, которые я скачал в Инете – но не успел «там» прочесть, вскользь упоминалась эта созданная выходцами из России (по большей части – евреями) коммерческая организация возглавляемая неким Сидни Хилменом – уроженцем нынешней Литвы.
Проведя в 1921 году больше месяца в России и тщательно изучив воистину катастрофическую ситуацию – сложившуюся в нашей текстильной промышленности, тот предложил Ленину организацию совместного предприятия. Ильич разумеется, был совсем не против нежданно-негаданно подвернувшейся сладкой халяве и, вскоре был подписан официальный договор об организации РАИК и передаче ей девяти профильных заводов: шесть в Петрограде и трёх в Москве – при условии инвестиции не менее одного миллиона долларов.