Это, не считая немногочисленный младший медицинский персонал больницы, двух помощников у фельдшера, одного ученика аптекаря и просто – довольно многочисленных местных коновалов, с превеликой натяжкой могущих прослыть за ветеринаров.
Кроме того, имелись в Ульяновке и её окрестностях знахари и, даже по упорно ходящим слухам – две ведьмы и один колдун.
По меркам первой половины двадцать первого века – откуда какая-то «нелёгкая» занесла моё бренное, но резко помолодевшее тело – профессиональный уровень всех трёх «светил» местной медицины – настолько удручающе низок, что хоть ревмя плачь.
Михаил Ефремович, сам прекрасно сей факт осознавая, при всех телесных недугах, по большей части – назначал «абсолютный покой, продолжительный сон и обильное питание».
Как ни странно, эта рекомендация в большинстве случаев помогала!
Константин Николаевич, де-факто исполняющий обязанности волостного хирурга-травматолога, имел богатый практический опыт – на который в своей профессиональной деятельности и, уповал. Надо отдать должное и, даже малую толику восхищения – он мастерски зашивал рванные раны, вправлял вывихи и накладывал шины на переломы. Но в качестве анестезирующего – применял стакан спирта, а коль не помогало – угрозу набить морду, если пациент не перестанет орать.
И тоже знаете, действовало – достаточно эффективно!
Аркадий Вениаминович (по происхождению вовсе не еврей – как можно подумать, а как и основатель поселения пан Ульян – белорус из пленной литвы), своими познаниями в химии и оборудованием аптечной лаборатории – напоминал мне средневекового алхимика.
Хотя я сам в сей науке не шарю и, поэтому моё суждение может быть предвзято и неверно.
Но народ был согласен со мной – да, от его порошков, микстур да пилюль – один вред!
Но тем не менее их охотно покупал при любой явной или мнимой хвори.
Вот и попробуй попрогрессировать с такими, да?! Попробуй выделить пенициллин из плесени, особенно – вообще не понимая, как это делается…
Но в волостном аптекаре – достаточно моложавом тридцатипятилетнем мужике, один талант был хорошо заметен.
Предприимчивость!
Ещё до меня, например, он организовал достаточно масштабное производство «петушков на палочке» и приторговывал ими не только на ульяновской Базарной площади – но и в уездном Ардатове, где у него была «точка». Эти нехитрые сладости были распространены повсеместно, но у ульяновского аптекаря они получались «самыми сладкими» по восхищённым отзывам детворы. Следовательно, хотя бы самые элементарные навыки химика у него всё же имелись.
Впрочем, вся их семейка такова!
Жена Канцевича пекла и продавала популярные по всему городку булочки, три дочери ей помогали – постигая секреты мастерства и, среди ульяновских женихов – ещё будучи в самом «нежном» возрасте, считались весьма перспективными невестами…
Кстати, по мере взросления, все трое – по очереди в меня влюблялись!
Но, это так – к делу совершенно не относится.
Потомственный (как бы не в тех – пресловутых «семи поколениях», особо не вникал) аптекарь не имел сыновей – чтоб передать им фамильное дело по наследству. Подойдя к «среднему возрасту» с его ««кризисом» и, видимо отчаявшись, он из многочисленных – бегающих по улицам босоногих «претендентов» выбрал себе ученика, надеясь со временем его выучить и женить на одной из дочерей…
Чтоб, так сказать – достойно встретить неизбежную старость в окружении внуков.
Пока его далеко идущие планы в соответствии с «графиком»: Артёмка Засыпкин, шестнадцатилетний сирота, до того живший практически на улице – «схватывает всё на лету», был упорен, настырен, терпелив. И, главное – по вечерам гуляет под ручку со средней дочерью своего учителя, Клавдией.
Однако, этот прилежно-прилизанный, всегда вежливый паренёк – при первом же пристальном взгляде на него, мне напомнил «тихий омут» – из которого когда-нибудь, но обязательно выскочит чёрт.
Первый мой «движняк» по созданию лекарств для хроноаборигеннов исходил из собственных нужд. Непосредственно после «переноса» методом омоложающего клонирования (по крайней мере, к такому выводу пришёл), меня одолевали многочисленные хвори, из которых самой досадной и раздражающей была диарея, по-простонародному – неудержимый понос.
Ну, что делать? Естественно, обратился к местным эскулапам…
Доктор Ракушкин сперва заболтал меня разговором на совершенно отвлечённую тему, а затем на повторный вопрос – видимо забыв суть дела, с довольно умным видом:
– Ну-с голубчик, всё что я могу Вам посоветовать – обильное питание, полный покой, и…
Я ответил словами Александра Блока:
– «Покой нам только снится»!
Не дослушав его «мудрых советов», аки «степная кобылица» – я рванул «на дальняк» так, что в ушах засвистело. Ибо, на «днище» давило конкретно.
К фельдшеру Казаринову я не пошёл – по-стариковски интуитивно решив, что окромя деревянного «чопика» в задний проход, он мне предложить ничего не сможет.
Как мне уже было доподлинно известно, пилюли, микстурки и прочие порошки, в Ульяновке как и полагается продавали в единственной аптеке на улице Ямской. Предварительно хорошенько прос…равшись – чтоб на дольше хватило «запаса прочности», я вприпрыжку побежал в двухэтажный домик – на первом этаже которого было непосредственно само учреждение, а на втором – жил сам аптекарь с семьёй.
Заставши всё благородное семейство на первом этаже – занятых изготовление сладкой, но побочной продукции и, забыв поздороваться, протягиваю ворох тогда ещё ходящих совзнаков – оставленных Отцом Фёдором «на пожарный случай»:
– Дайте мне таблетки от живота… Срочно!
Аркадий Вениаминович, с коим ещё не был знаком, ибо в отличии от других представителей ульяновской интеллигенции – он был постоянно в хлопотах-заботах и ни разу с «визитом вежливости» не посетил дом Отца Фёдора.
Ибо, «крутился».
Под хихиканье разновозрастных дочерей, он – сперва окинув меня с ног до головы пристально-цепким взглядом:
– Таблеток от живота не бывает, молодой человек. Но если полчасика подождёте, могу изготовить вам микстурку от диареи.
– «Микстурку»? На фиг! Дайте мне порошок активированного угля, да я побежал.
Где-то, по-моему – в одном из попаданческих произведений прочёл, что в эти времена – активированный уголь продавался не в форме таблеток, а в виде порошка. Да, мне – не один ли хрен?
ОХ, ЁЁЁ…
На «клапан» снова давит!
СЧАС!!!
– …Извините, какой порошок[42]?
– Порошок активированного угля. Чёрный такой, разве не знаете?
– Ну не белый же, ежели «уголь»… Нет, я даже не слышал про такой, – в рассудительном голосе аптекаря явная проф- заинтересованность, – а Вы откуда про такой порошок знаете?
Под усиливающееся давление «снизу», лихорадочно соображаю:
– Так я это… Когда в плену у поляков был… Этаво таво… Таким порошком американские врачи из «Красного креста» нам голодный понос лечили. Видите ли, если полгода подряд жрать одну лишь гнилую брюкву… То «стул» – нормальным быть не может в принципе!
Аптекарь серьёзен как протестантский пастор на отпевание усопшей британской королевы, внимательно рассматривая моё лицо:
– Так Вы – Серафим Свешников, сын нашего батюшки?
– Ага… Он самый!
Изумлённо:
– Ты посмотри мать, как Серафимка-пострел повзрослел, как изменился – прямо не узнать!
Та, вздохнув, перекрестившись и внимательно присматриваясь:
– Как жаль, что матушка Прасковья Евдокимовна не дождалась сыночка… Действительно – как совсем другой человек, стал Серафимушка!
Потупив взор, чтоб не выдать себя глазами:
– И не говорите… Родной отец признал с трудом.
Познакомился со всем семейством, ахи, охи, анау-мынау и, следующим был чисто профессиональный вопрос:
– И как? Помогал активированный уголь Вам и другим бедолагам?
– Ещё как! Правда после этого случился запор на месяц, а затем – с год «ходил» чёрным-чёрным, как африканская ночь, «стулом».
Девчонки хихикают и «стреляют» глазками в сторону засранца, их мать недовольно морщится. Аптекарь задумчиво на меня глядучи, вопрошает:
– И чем же и, как «активируют» этот самый «активированный уголь»?
Его ученик заметно «настораживает» ухо – любопытный парнишка, толк с него будет. Если чего не вытворит, конечно.
Морщу старательно лоб, будто вспоминаю:
– Было дело – подслушал…
Однако, я уже на «низком старте»:
– …Потом расскажу, а пока готовьте свою «микстурку» – через полчаса ещё забегу!
Дочки, уже в открытую ржут, строгая мамаша-аптекарша – сама улыбаясь, раздаёт им звонкие подзатыльники:
– А ну-ка угомонитесь, охальницы!
Аптекарь, мне уже вдогонку кричит и затем обращаясь к своему ученику, почти зятю:
– Это мы сейчас… Артёмка! Ты не забыл рецепт?
– Нет, не забыл, Аркадий Вениаминович – как «Отче наш» помню…
Ну, что ж?
Спасение утопающих – дело самих утопающих. Если человек дожил до сорока и не стал сам себе доктором – он безнадёжный идиот. Я дожил «там» – как бы не до семидесяти и, особых оснований считать себя идиотом – до сих пор не имел.
Спустя какое-время заполучив заветный пузырёк с «микстуркой» от лютой диареи, а апгрейдил её обыкновенным древесным углём – найденным в куче старой золы и затем подручными средствами растертым в порошок.
Не знаю, что помогло – сама микстурка, «неактивированный» – но всё равно обладающий хоть какими-то абсорбирующими свойствами уголь, или просто – время мне пришло выздороветь. Ведь, как уже рассказывал, мой прошедший полное обновление организм – не только цеплял любую местную инфекцию, только в путь… Но и так же быстро, буквально в течении несколько дней – справлялся с ней, обзаведясь стойким иммунитетом у данной конкретной хвори.
Однако, за месяц с чем-то своего вынужденного «больничного», я узнал что диарея или обыкновенный понос по-простонародному – это просто «Бич божий» для хроноаборигенов!