Лишь, Гебист, слегка склонив голову на бок:
— Это — другое дело! Ну, да ладно… Но ведь там не все бывшие заключённые Ульяновского исправительно-трудового лагеря? Я, например — насчитал таких менее половины…
От досады чуть не прикусил губу:
«Вот и охота была тебе подсчитывать?».
— … Остальные приехали из других городов — зачастую от нас очень дальних и пишут, что именно по вашей рекомендации, — они были устроены в государственные учреждения, главным образом в школы.
Забрав назад список, он начал перечислять поимённо, а затем вновь уставился на меня — мол, что на это скажешь?
Встав, как памятник на площади перед обкомом:
— Великий Вождь мировой пролетарской революции, Учитель и Основатель — товарищ Владимир Ильич Ленин, сказал: «Нам некогда ждать, когда появятся коммунистические люди. Мы вынужденные строить первое в мире государства рабочих и крестьян с теми, кто нам достался от царского режима».
Пожав плечами:
— В каждую советскую контору-учреждение зайдите, там больше половины «бывших»… Так почему у нас в Ульяновске должно быть как-то иначе? Как появятся в достаточном количестве наши — советские специалисты, тут же заменим ими «старорежимных».
Однако, гебист не унимается:
— Вот, например некий Борщёв… Пишут, что он — белогвардейский офицер.
Чувствуя, что потею:
— Я не знаю, что там пишут и кто пишет, хотя догадываюсь с какой целью. Мне лишь известно, что он учитель математики и немецкого языка. Да, я порекомендовал Борщёва в школу! Но о его белогвардейском прошлом — мне ничего неизвестно и сильно сомневаюсь, что таково вообще имеется.
Опять буровя мне нутро своими миндалевидными глазищами:
— В общем, за гражданина Борщёва Якова Александровича — Вы ручаетесь?
— Ручаюсь! Как за самого себя.
Делает себе пометку в какой-то книжице:
— Хорошо, так и запишем… Переходим к следующему вопросу.
Следующие вопросы посыпались один за другим:
— Пишут что в «Красном рассвете» эксплуатируют детский труд.
— Подрастающие строители социализма — добровольно(!) проходят трудовое обучение, одновременно зарабатывая на своё образование. Или, кто-то предлагает неграмотных тунеядцев-белоручек за счёт государства растить?
— Пишут, что являясь государственным служащим, Вы одновременно находитесь на руководящей должности в кооперативе «Красный рассвет»…
— Извините, но «технический консультант» — это не руководящая должность и, деньги за советы мне не платят.
Погребинский, стебаясь:
— Он берёт борзыми щенками!
Улыбаюсь и я:
— Товарищ шутит.
Сведя густые брови вместе, гебист поочередно посмотрел на обоих и вновь уткнулся в свои бумажки:
— Пишут, что Вы препятствуете вступлению в РЛКСМ лицам пролетарского происхождения…
— Извините, но я уже из комсомольского возраста вышел — являясь кандидатом в члены ВКП(б). По этой причине и препятствовать никому не могу.
В те славные времена, если кто не знает, комсомол — организация, хотя и идейно близкая к компартии — но независимая и, довольно часто — «ковидом чихающая» на рекомендации старших товарищей.
Следующая претензия:
— Пишут, что Вы — миллионер.
Лишь усмехнувшись:
— Что есть — то есть, скрывать не буду. За мной — миллионы советских людей, поэтому в какой-то степени — я миллионер. Впрочем, как и любой из присутствующих здесь.
Гебист, только шеей повёл и, как наш пятизвёзночный бровеносец на партсъезде — уныло, продолжил перечислять мои «грехи»
— Пишут, что Вы имеете личный автомобиль — купленный на неизвестные средства от нетрудовых доходов.
— Имеется в виду «Форд»? Это «ведро с гайками» принадлежит кооперативу «Красный рассвет». Мне он положен по должности Технического консультанта — ибо приходится часто бывать в разъездах по окрестным сёлам, где у кустарей и артелей — размещены заказы на комплектующие.
Наконец, самая толстая стопочка:
— Пишут, что как Начальник «Особого проектно-технического бюро № 007» (ОПТБ-007) при Ульяновском ИТЛ — Вы зажимаете изобретения, не давая им ход.
Здесь надо пояснить.
В 20-е годы, кроме обычных — происходящих от грязных рук и болезнетворных микробов на них, в Советском Союзе были две социальные эпидемии — самоубийства и изобретения.
Мне стала изрядно досаждать вторая из них.
Технические комитеты при наркоматах и губернских совнархозах — были буквально завалены проектами подводных дредноутов, летающих автомобилей, плавающих велосипедов, устройств для улавливания мыслей и прочих диковинных бессмысленных штуковин. Возле проходных заводов, постоянно толпились изобретатели пытающиеся пробиться к их руководству.
Если изобретатель не встречал немедленного понимания, одобрения и должного финансирования своего гениальнейшего детища, он зачастую обращался в соответствующие «компетентные органы» — с жалобой на ретрограда, а то и, с прямым доносом на контрреволюционного вредителя. Те же, в последнее время повадились отправлять таких жалобщиков ко мне. Я в свою, очередь отфутболивал их куда подальше и, естественно — кляузы нарастающим потоком сыпались уже в мой адрес.
Мда… К сожалению эта публика, видать имеет иммунитет от первой социальной эпидемии.
Отвечаю, не сумев скрыть крайнего раздражения:
— Девяносто процентов из всех этих проектов — безграмотный бред. Остальные — уже давным-давно изобретены, как вот этот деревянный велосипед или ветряная мельница.
— Счетный прибор инженера Чешко?
— Сей гражданин показался мне каким-то авантюристом, а не инженером.
— Он обещает с каждого арифмометра доход в три тысячи рублей в пользу государства.
— Он и Луну с неба пообещать может — только уши ему подставляй.
— А железнодорожный тормоз машиниста Казанцева?
— Извините, но «ОПТБ-007» не занимается железнодорожной тематикой. Для этого есть соответствующие организации в системе НКПС.
Погребинский, решил вставить свои ехидные «пять копеек»:
— А Вы уже успели обюрократься, товарищ Свешников!
— Дело не в моём бюрократизме, а в том, что два года назад — «ОПТБ-007» создавалась по личному(!) распоряжению товарища Дзержинского, как хозрасчётная(!) проектная организация — работающая на принципах самоокупаемости и уже делающая значительные отчисления в Наркомат внутренних дел…
Я слегка насмешливо посмотрел на своего оппонента и многозначительно сказал:
— … Вам, товарищ Погребинский, это обстоятельство — должно быть известным как никому другому. Так что, лишних денег на всякие авантюры у нас нет.
Довольно ядовитый «маяк» на Погребинского:
— Если кто профинансирует из своих собственных средств — то, за ради Маркса!
Однако тот, не сумев скрыть непонятную мне досаду:
— Мне известно, что на проектирование боевой техники — Советское правительство выделяет значительные суммы. А Вы выгнали этого талантливого самоучку — изобретателя танка, даже не рассматривая его проект.
— Я ему в следующий раз ноги попереломаю — пусть только явится!
Повышая на меня голос:
— «ОПТБ-007» — не твоя частная лавочка, Свешников!
— Вот именно, что не «частная лавочка» — куда Вы как за керосином, посылаете возомнивших о себе неграмотных бездарей и непроходимых жуликов — мечтающих присосаться к государственному карману!
«А не хочет ли он сделать из меня нижегородского Бекаури? — вспыхнуло небезосновательное подозрение, — чтоб через меня самому поучаствовать в распиловке бюджетного пирога?».
Не исключено — значит, вполне может быть.
— Успокойтесь оба!
Строго прикрикнув, гэбист убирает «изобретателей» к «самозванцам» и, монотонно бубнит дальше:
— Пишут, что Вы насильно заставляете кустарей-единоличников вступать в ваш кооператив «Красный рассвет»…
Взбурдив на весь этот абсурд, я разом излил всю желчь, вскочив и заорав:
— В «мой»? Любой кооператив — это форма общественной собственности! Кто, какой конченный дебил, такое «пишет»? Заставляю⁈ Да, даже пусть это и так! Вы от лица Советской власти — обвиняете меня в том, что я делаю из мелкобуржуазных элементов — культурных кооператоров? «Социализм — это союз культурных кооператоров», ещё Карл Маркс сказал! Вы что, мать вашу? Обвиняете меня в том, что я строю социализм?!.
Я бы орал ещё долго и с три короба и возможно — доорался бы на три расстрельных приговора. Однако, я увидел смеющиеся глаза Погребинского и разом заткнулся.
Чего это он?
— Вас никто и ни в чём не обвиняет, Товарищ Свешников.
Гебист, сложив вместе все эти листочки, связал папочку и засунул её… Нет, не туда — куда бы очень хотелось, а всего лишь обратно в портфель. Затем поблёскивая стёклышками «бериевского» пенсне, улыбаясь обратился к Погребинскому:
— Вы были правы, Матвей Самойлович! Товарищ Свешников — самая подходящая кандидатура быть вашим заместителем.
И тут я поплыл…
«ЧТО⁈».
Лыбясь на все тридцать два, в лихо заломленной кубанке — с которой казалось ив бане не расставался, тот протягивает мне руку:
— Поздравляю, Серафим! Надеюсь, мы с тобой сработаемся.
Вижу на себе взгляд Абрама Израилевича, ставшего из грустно-печального — жгуче-завидующим, жму протянутую ладонь (куда деваться?), чувствуя себя полным идиотом, которого развели на стакан семечек:
— А, как же… «Стерпится — слюбится»!
Жестом показав на четверых незнакомцев, до сих пор сидящих мышами под веником, он:
— Дела, прямо сейчас можете сдавать присутствующим здесь товарищам.
Называет по фамилии, знакомит, я жму руки, находясь в каком-то ступоре.
Потом, мне подсовывают под нос какие-то бумаги:
— Распишитесь, товарищ Свешников.
Ах, вот оно что!
Хотя ОГПУ не руководит непосредственно НКВД — но все более-менее значимые должности утверждаются через него. А в её губернском отделе, накопились доносы на меня — вот откуда эта «комедии-клаб», оказавшаяся банальной проверкой «на вшивость».