То, да сё — прособирались почти до августа месяца.
Из всей этой «великолепной» пятерки, в Маньчжурскую экспедицию отправились трое вермикологов — плотно мною проинструктированных насчёт границ своих полномочий. Ипполит Степанович возглавит экспедицию по организационной части, Фанатик — по научной, а третий — спокойный рассудительный мужик в годах, слегка пофигистски настроенный — кроме хозяйственной части и, всего прочего — был мною назначен третейским судьёй.
Инструктирую первых двух:
— Чтобы не было двоевластия, если меж собой не договоритесь в некоторых спорных моментах — обращайтесь к нему. Как он скажет — так тому быть.
Кроме этого, придал экспедиции четверых курсантов из Ульяновской «Полицейской академии», фотокора из только что открывшейся в Ульяновске волостной малотиражной газеты «Красный глас» и одного комсомольца пообщительней и, с хорошо подвешенным языком из нашей ячейки — для наведения «мостов» с дальневосточной общественностью
Оставшихся двух вермикологов я озадачил устройством фермы по выращиванию тех самых «красных маньчжурских дождевых червей» и поиском кормовой базы для них. Место под ферму нашлось быстро и, причём на «ничейной» территории: рядом с нашим «неудобьем», находился узкий — но довольно глубокий овраг, про дну которого протекал небольшой ручей.
— Больше негде — кругом выпасы или выгоны крестьян-единоличников.
Мол, засыпать овраг, что ли? Надо посоветоваться со специалистом…
Привезённый из ИТЛ Сан Саныч — архитектор-мокрушник, побродив полдня на природе и подышав «вольным» воздухом предложил необычное решение:
— Вам же круглогодичное разведение дождевых червей требуется?
— Ну, да! Я ж, уже говорил.
— Тогда перекрываем овраг деревянными фермами вот на этом прямом участке, «гатим» фашинами, сверху утеплитель из торфа… Получается производственное помещение длиной метров сто.
Он быстренько набросал на блокноте рисунок: план, вход-выход для персонала фермы, въезд-выезд для техники, вентиляционные отверстия и всё прочее:
— Из-за протекающей через всё сооружение ключевой воды, температура ниже нуля по Цельсию никогда не опустится. Ну а в случае сильных морозов, можно будет обогревать «червивый» питомник простейшей печью.
Ещё один рисунок-схема расположения очагов и дымоходов.
Я подозрительно на него посмотрел: не употребляют ли мои зэка подопечные чего-то — эдакого «конкретного», без моего пригляда…? Или он уже на месте — какой-нибудь «особенный» грибок нашел и незаметно его сырым скушал?
Однако позже, хорошенько порасмыслив и перебрав ещё с десяток предложенных и придуманных лично вариантов, всё же остановился на этом — как на самом экономически рентабельном.
Меж тем, наш главный архитектор продолжает своё «зодчество»:
— Вот здесь я предлагаю разместить посёлок для «червивоводов» из ульяновских домиков. Сколько их всего необходимо?
Старший из вермикологов-хозяйственников прежде прикинув мысленно, затем степенно перечисляет:
— Пока четырёх хватит: жильё для научных сотрудников, жильё для рабочих, лаборатория и склад. И не забудьте про забор повыше: рядом подлесок — а в нём могут водиться хищные животные.
Чуть позже спохватывается:
— Ах, да! Не забудьте про кошачий питомник:
Слегка охренев во второй раз за день, спрашиваю:
— А это ещё для чего? Или Вы так шутите, уважаемый Михаил Иванович?
— Да, какие там «шутки», уважаемый Серафим Фёдорович! Дождевыми червями питаются очень многие мелкие животные… Насчёт кротов ничего не обещаю — но крыс здесь будет предостаточно.
«Чёрт! Крысы — разносчики всякой инфекционной заразы, — паникую, — не хватало ещё от какой-нибудь бубонной чумы сдохнуть!».
— Раньше не могли предупредить?
Чёрт, кажется зря я с червями связался… Хотя, может разводить кошек на «шкурку»? Ну, а чё? Крашенный в зелёный цвет — кошачий мех ничем не отличается от знаменитого «американского тушкана».
ХАХАХА!!!
Чуть не расхохотался вслух и от меня опасливо отодвинулись.
— Михаил Иванович!
— Да, да…?
— Как вермиколог вермикологу, не порекомендуете мне хорошего специалиста по борьбе с грызунами?
— … ???
Чёрт, приходится всё самому делать!
Надо будет хорошенько у себя в компе: может быть там есть инфа — по каким-нибудь продвинутым ловушкам на крыс, кротов, бобров и прочей мелкой нечисти.
Затем, быстренько с ним набросали технологию производства гумуса с помощью дождевых червей.
Для предварительного приготовления компоста необходимо построить снаружи некое подобие силосной башни. Самих же червей будут разводить в овраге в деревянных ящиках с питательным компостом, содержимое которых — периодически просевать через сито. Сперва всё вручную, затем вместе с «ОПТБ-007» — подумаем как механизировать и даже автоматизировать процесс…
Теперь другой, следующий вопрос:
— А чем наших червей кормить будем, Михаил Иванович?
— Любой органикой, лишь бы процент белка в ней не превышал сорока процентов.
Он про протеиновую подкормку для качков, что ли?
— Хм… Такую «органику», я бы и сам с удовольствием схавал!
Оказывается дождевые черви — кроме опавших листьев, ботвы, навоза животных, простого человечьего говна и продовольственных отходов — охотно потребляют старую одежду, опилки, бумагу, яичную скорлупу и даже перья птиц и шерсть животных. Пожирая всё это «добро» больше собственного веса в сутки — дождевые черви, просто безбожно испражняются биогумусом — незаменимым субстратом для любой растительной культуры, на котором она прёт — как брюхо на пивных дрожжах.
И где это всё брать? В приличных количествах, я имею в виду.
Сперва я дал задание нам коммунальным службам свозить сюда всё дерьмо из Ульяновска и складывать его в бурты — перекладывая старой соломой, скошенным камышом и прочим тому подобным. На первое время это помогло. Ну а затем, этот вопрос — вообще решился сам собой.
В нашей волости и Ардатовском уезде в целом, местное топливо — торф не добывают из-за отсутствия его значительных месторождений. Однако на северо-востоке, в соседнем Арзамаском уезде — торфяные разработки велись ещё до революции. Поехав договариваться насчёт торфа для утеплителя питомника червей, я обратив внимание на терриконы чего-то буро-коричневого с прозеленью.
— Что это? — интересуюсь в конторе.
— Вскрыша.
Вежливо улыбаюсь:
— «Вскрыша»? Хотелось бы подробности, если Вас не затруднит, конечно…
Скучающего конторского служащего «не затруднило» и я выслушал целую лекцию по технологии торфодобычи.
Оказывается, торф бывает разным по своим характеристикам, которые его повышаются с глубиной залегания. Низовой торф даже обладает способностью коксоваться — по крайней мере, такие опыты проводились и довольно успешно.
Верховой же торф только на топливо и годится!
В самом же верху осушенного болота, откуда добывается это местное топливо — вообще почти «свежая» смесь полусгнивших растений, ил, грязь и прочее. Это так называемая «торфяная земля» или «вскрыша».
В конторе торфоразработок увидев мою заинтересованность, спрашивают:
— А Вам для чего торф?
Навожу «тень на плетень», ибо помяни червей — вызовут санитаров из ближайшей «каначиковой дачи», психушки сиречь:
— Для утепления крыши.
— Тогда вам нужен верховой торф — он лёгкий, потому что в его составе много сфагновыемого мха. Почти идеальный теплоизоляционный материал!
Бывший со мной один из двух вермикологов-хозяйственников, спросил как бы между прочим:
— Давно эта «вскрыша» у вас так лежит?
— Где как! В основном — эпохи «военного коммунизма», конечно, но есть и такие кучи — что с самого шестнадцатого года гниют.
Тот, сделал мне знак — мол, «надо брать».
Потом, он мне объяснил: перед употреблением в качестве удобрения или корма для червей — торф должен вылежаться не менее двух лет.
Торопиться не стал и, взяв в «гиды» одного испытывающего дефицит общения инженера из конторы, походил-побродил не спеша — познакомился с торфоразработками, ведущимися на, в принципе — небольшом и неглубоком торфянике.
Освоившись, несколько разочарованно протягиваю:
— Что-то здесь у вас как-то не совсем солидно…
— На это месторождение и внимание бы не обратили, — охотно рассказал мне мой спутник, — если бы рядом не была уже готовая пристань — откуда торф везут на одну из нижегородских тепловых электростанций. К тому же осушить болото труда не составило — прорыли канал саженей в пятьсот, слили в речку — вот и всё! На крупных месторождениях же, приходится создавать целую дренажную систему, а то и откачивать воду паровой машиной.
Однако, на этом — все географическо-экономические преимущества месторождения кончились.
— Закроют нас наверное, скоро, — печалится инженер, — вон даже узкоколейку до пристани передумали строить.
Действительно: невдалеке виднелась уходящая куда-то за лесок поросшая бурьяном железнодорожная насыпь.
«Облизываюсь» орлом-стервятником, при виде издыхающей клячи:
— А, что так печально?
— В «Главторфе» взялись за болото возле Балахны: и торфа там — поболе нашего будет и к электростанции ближе. Наши же торфоразработки неперспективны и вкладывать в них деньги «в верхах» не хотят.
Рисунок 17. Резной способ добычи торфа
Хотя, со слов гида, при добыче торфа в стране уже давно применяются такие новейшие технологии как «фрезоторф» и «гидроторф», здесь до сих пор в ходу «резной» способ — старый, кустарный способ добычи торфа путём ручной резки торфовых кирпичей.
Работёнка не из лёгких!
Рабочий, стоя по колено в воде на дне ямы, нарезает лопатой плитки торфа и подаёт их на поверхность. Волокнистый, да к тому же мокрый торф — пружинил, колыхался и плохо поддавался резанию лопатой.
«Пожалуй, стоит подумать над какой-нибудь специальной — 'торфяной лопате».
Интересуюсь: