У этих определенно был заметен дух какого-то отчаянного литературного юродства…
Нет, не пойдёт.
Литературное объединение «Кузница и Октябрь», созданная в 1920 году группой пролетарских писателей — которые выйдя из «Пролеткульта», образовали при «Наркомпросе» подотдел и стали выпускать журнал «Кузница». Среди этой тусовки, мне известен пожалуй лишь Фёдор Гладков, собирающийся написать роман «Цемент». Группа с самого начала противопоставила себя дореволюционным «упадническим» литературным направлениям — символизму, футуризму, имажинизму, не признавала НЭП, в то же время идеализировала пролетариат, воспевала романтику его труда, «поэзию металла и машин». Писатели и поэты этой группы считали (на 80 % они были выходцами из дореволюционной интеллигенции), что пролетарская литература должна организовать психику и сознание рабочего класса, а он в свою очередь должен переустроить мир.
Журналы этого литературного объединения «На посту», «Октябрь»… Кроме того, сотрудничество с широко известным «сверхпролетарским» журналом «Молодая гвардия» — печатным органом ЦК РКСМ. Позже, эта группа сольётся со всем известным РАППом (Российская Ассоциация Пролетарских Писателей), созданном в следующем году.
Мда… Лучше уж в бассейн с крокодилами нырнуть!
Глаза буквально, чуть ли не разбегались — но проанализировав культурно-литературную жизнь страны, я выбрал для сотрудничества так называемых «Конструктивистов». Это литературное объединение было основано весной 1920 года, группой писателей и поэтов — среди которых, мне пожалуй известен лишь поэт Эдуард Багрицкий.
Журналы, с говорящими сами за себя названиями: «Красное студенчество», сборники «Смена всех», «Госплан литературы» и наконец…
«Бизнес»!
Не поверите, но был в СССР журнал с таким названием.
Их стиль — любовь к сухим цифрам статистики и математических расчётов, деловая речь, цитаты из документов, только проверенные и только по делу факты. Конструктивисты заявляют, что они используют всякий новый возможный прием без формального канона. Прежде всего, конструктивизм акцентировал связь с мировой культурой и пропагандировал теорию «искусства-жизнестроения». Стиль эпохи — стиль техники, вершина его — Америка Генри Форда.
Мои собратья по духу — «заклёпочники», короче!
«Конструктивизм», это не только направление в литературе — но и в изобразительном искусстве в целом, зародившееся в 1915 году и существовавшее в течение первой половины двадцатого века сперва в СССР, а затем в ряде других странах. Это направление часто рассматривают как источник и составляющую часть «Интернационального стиля» и как одно из течений, определивших развитие «Нового видения»…
Ну, это уже попёрла философия и, мы её ловким финтом обскачем!
Считается, что конструктивизм в архитектуре — единственный стиль 20 века, придуманный в России и перенятый на Западе. Навряд ли, это так: ведь всем известная «Эйфелева башня» — тоже конструктивизм.
Архитекторы — сторонники это направления считали, что в проектировании сооружения должны быть органично включены все элементы — не исключая рекламные щиты, громкоговорители, часы и так далее…
Идеологами конструктивизма цели были поставлены вполне благие и понятные: смягчение социальных контрастов и противоречий, решение жилищных проблем и повышение комфортабельности жилищных условий для населения. Исходя из этого, архитекторы-конструктивисты 20-х годах проектировали здания и сооружения, городские улицы и магистрали, районы и целые жилые комплексы.
В тридцатые годы политическая ситуация встране диаметральным образом изменилась. Новаторство авангарда не только вышло из моды у партийного руководства, но и подвергалось им жёсткой критике. Сперва, имел место так называемый «постконструктивизм», затем на смену романтично-утопическому, по революционному строго-аскетическому стилю — пришёл пышно-избыточный сталинский неоклассицизм.
Однако, меня в этот раз более интересовал конструктивизм как литературное направление.
Я поспел как никогда вовремя: весной 1924 года в Москве была создана «Группа ЛЦК» (Литературный центр конструктивистов). Я в его создании тоже участвовал, хотя, даже не на вторых — а «на пятых-десятых» ролях. Мой принцип не выпячиваться и я ему всегда бескомпромиссно следую. Зато со многими литераторами — «братьями по духу» перезнакомился — разузнав кто и чем дышит.
Лидер конструктивистов-литераторов был тоже не из «пролетариев»!
Дед, старшего меня всего на год Ильи Львовича Сельвинского — кантонистом пехотного полка участвовал в последней Русско-турецкой войне, отец по его словам: «был меховщиком, а затем, разорившись — превратился в скорняка»… Но последнее утверждение — скорее всего «дань моде».
Но после окончания гимназии в 1919 году, сам Илья сменил множество профессий: сельхозрабочего, юнги на морском судне, рабочего консервной фабрики, грузчика, натурщика, циркового борца…
Короче, про жизнь так называемого «пролетария» знает не понаслышке. Или же врёт в биографии, выдавая себя за пролетария — явление в те годы довольно нередкое.
Хочешь жить — умей вертеться!
Он принимал участие в Гражданской войне на стороне красных, сидел в тюрьме у белых, учился на медицинском факультете университета в Крыму, доучивался уже на юридическом факультете… В 1921 году перевёлся на факультет общественных наук Московского государственного университета и в прошлом году закончил его. Писал эпические поэмы и вот-вот должен был выпустить первый их сборник.
Был у меня с последним разговор:
— Рад приветствовать в наших рядах, Серафим! К сожалению, среди молодёжи не часто встретишь поклонника конструктивизма…
— Может, всё дело в подаче материала, Илья? На мой взгляд, слишком «сухо» излагаете вы — как свои идеи, так и научно-технические в целом. А молодёжь надо именно увлечь!
— Ну, а что делать? «Суха теория, мой друг…».
Подсказываю:
— Хм, гкхм… Может, жульнальчик какой технический замутить? Где вместе с фантастическими произведениями, печатались бы материалы научно- и технического содержания в виде популярных статей.
— «Замутить»? — словечко ему видать понравилось, — конечно, надо замутить!…Постой, как Вы сказали? «В виде популярных статей»?
Задумывается:
— Надо бы то, надо… Вопрос только в средствах на собственное издание и «популярных статьях» для него.
Проницающе-внимательно смотрит на меня. Я, не моргнув глазом:
Рисунок 18. Обложка журнала «Мена всех».
— На первых порах могу помочь вам со «спонсором» и с написанием статей по наиболее ходовым «заклёпкам». Могу даже название журнала подсказать: «Техника-молодёжи[1]». Ну, а дальше сами крутитесь — режим общий!
У меня есть скаченные из бездонных хранилищ Инета номера за пару десятков лет «старых» советских журналов «Техника — молодёжи», «Моделист-конструктор», «Юный техник» и даже — «Юный натуралист». Причём первый из них — скачан в виде статей по рубрикам. Кроме того — несколько научно-популярных книг, вроде «Теории решения изобретательских задач» Альтшулера — которую уже изучил Кузька-Домовёнок и его команда. Подгоняя под «стандарты» эпохи, материалов в печать вполне должно хватить — как минимум лет на пять.
Наша молодёжь будет более технически-подкованной — разве это не даст вполне определённый положительный эффект к грозному июню 1941 года⁈
— «Замутить», «ходовые заклёпки», «крутитесь»… он как будто пробовал эти словечки на вкус.
— Молодёжный сленг наших ульяновцев.
Мои ребятишки подхватывают мои словечки — привнесённые из 21 века, только влёт!
Обговорив все детали и договорившись о следующей встрече — где всё будет решено уже конкретно и, перед прощанием Сельвинский участливо интересуется:
— А каковы ваши дальнейшие планы, Серафим? Фантастика?
— К сожалению нет. Роман «Марс — наш!», видимо, будет первым и единственным в этом жанре. Дальше думаю написать цикл военных повестей… Ну, а там видно будет — зарекаться не буду.
Моё литературное творчество, будет как огонь снайпера: редким — но метким, ибо и без него мне есть чем заняться.
Про дальнейшую судьбу Ильи Львовича Сельвинского инфы у меня нет — надеюсь, минует его горькая чаша конца тридцатых — начала сороковых годов[2]…
Рисунок 19. Заседание Литературного центра конструктивистов 1929 г. Слева направо А. Квятковский, В. Асмус, Э. Багрицкий, К. Зелинский, Н. Адуев, И. Сельвинский, С. Свешников (Артур Сталк), В. Луговской, В. Инбер, Г. Гаузнер, Е. Габрилович.
Другой отец-основатель литературных конструктивистов — Корнелий Люцианович Зелинский, происхождением был из польских шляхтичей очень древнего рода. Старше нынешнего меня на шесть лет, Корнелий в 1918 году закончил философское отделение историко-филологического факультета работал военным корреспондентом, редактором и даже секретарём Совнаркома на Украине. Ныне он подвязался в Москве литературным критиком и считался одним из основоположников теории конструктивизма.
«Конструктивизм» трактовался им как идеология времени переходного к социализму. По мнению Зелинского, которое разделяла и вся группа, развитие техники развивает и самого человека, позволяя на единицу его силы и времени производить всё больше и больше «действия».
Даже термин специальный придумал — «грузовикация»!
Особое значение в литературном конструктивизме его теоретик придавал так называемой «смысловой доминанте» — теме произведения, которой должны подчиняться все его компоненты.
Конечно, на мой взгляд человека из будущего: наив — просто ключом бьёт. Однако, за неимением лучшего…
Потомок крестьян приехавших когда-то в Москву, интеллигент «во втором поколении» Алексей Николаевич Чичерин, из литературных конструктивистов — был наиболее оригинальным, изобретательным и оригинальным до конкретных заскоков. Получив высшее образование, он литературой занимался буквально с детства — давал частные уроки русского языка и литературы, публиковался в студенческих изданиях, занимался книжной коммерцией.