:
— Так и запишем в протоколе: «При задержании оказал попытку сопротивления, из-за чего — к подозреваемому были применены меры физического воздействия».
Вижу, ещё хочет мне что-то сказать и опережаю:
— Ещё одно корявое слово в мой адрес и в протоколе будет записано: «Оказал ожесточённое(!) сопротивление»… Так, как Вас зовут?
Молчит, проклятый.
Достав из кармана найденный пистолет неизвестной мне системы и, приставив оружие к виску, продолжаю:
— А если и дальше будете быковать, гражданин хороший, в протоколе будет написано: «Застрелился при попытке задержания»… Так, что?
Тот, дерзко — яростно зыркая начинающим заплывать глазом:
— Правов таких не имеешь!
По желанию «клиента», переходим с ним на «ты»:
— Согласен! Но ты то — имеешь полное право застрелиться.
Усмехается:
— Не пугай, начальник! Я уже пуганный…
Осеняет несколько запоздалая мысль:
«Может, он от того такой смелый — зная, что пистолет без патрона в стволе и на предохранителе? Лошара…».
Внимательно, как это только можно при мертвенно-блеклом свете ночного светила, осмотрев оружие, я довольно быстро разобрался в его устройстве. Сняв с предохранителя, оттянув затвор и резко отпустил его — загоняя патрон в патронник.
Снова примостив пистолетик у мгновенно вспотевшего виска — аж струйка пота побежала, повторяю:
— Так, что? Поговорим? Скажи хоть как звать, чтоб в протоколе не пришлось писать: «неизвестный злоумышленник, отказавшись назвать себя — застрелился со второй попытки…».
Однако, стойкий мне бандюган попался!
Перенаправляю ствол и «дописываю» протокол:
— «…Выстрелив себе в живот, после чего — через сутки скончался в мучениях, истекши кровью и дерьмом».…Ну? Смелее!
Как ни странно, но подействовало!
Задержанный, сквозь зубы процедил:
— Котов… Василий Сергеевич Котов.
Как скажет любой мужик — имеющий член и желание «помочить» его в «тёплой лунке»: трудно в первый раз «уговорить» — а уж потом…
Убрав ствол пистолета в сторону:
— А каким прозвищем, Василий Сергеевич, ты известен среди людей?
— Васька-Кот.
Усмехаюсь:
— Хм… Можно было бы и самому догадаться.
Это не простые крестьяне, решившие из-за нужды великой — решить свои имущественные проблемы за счёт присвоения чужого добра. Это — преступники, бандиты и, договариваться-«разводить» с ними — я изначально не собирался.
Однако, привычка — вторая натура!
Разрядив пистолет и поставив его на предохранитель, без особого расчёта на удачу, впрочем, задаю последний вопрос:
— На кого работаете, Василий Сергеевич? Если не секрет, конечно?
Вдруг, совершенно для меня неожиданно, видно без ствола у виска — осмелев вновь, тот дерзко заявляет:
— Если я скажу на кого «работаю» — ты обос…рёшься!
Не в малой степени охренев, я:
— На Лаврентия Павловича Берию, что ли?
Васька-Кот, на пару минут зависнув, машет круглой плутовской головой:
— Нет, такого я не знаю…
— Ещё узнаешь — какие твои годы. И обос…рёшься! Если доживёшь до тех пор, конечно. Так, на кого ты работаешь?
Мне и вправду стало до жути страшно. Если не дай Бог, он скажет: «на Ксавера» — трындец большинству моих далеко идущих планов.
Вижу, что мнётся и по-иезуитски коварно тру ему в уши:
— Говори до конца, раз уж начал! Я, вовсе не оперуполномоченный из угрозыска — а экспедитор из невоенизованной охраны «НКПС». Вдруг я и, вправду «обос…русь» и, обос…равшись — отпущу тебя и твою гоп-компанию на все четыре стороны…
Вижу — хочется ему и колется!
— … Ну? Соображай быстрей: у тебя в запасе не так уж много времени — чтоб сиськи мять и попу морщить, как девка перед первой дефлорацией.
Поднимаю на ноги и взяв «под локоток» — направляю наши с ним стопы в сторону станции, где поди уж заждались нас.
— Когда вернёмся, я вызываю по телефону ментов, те шибко обрадуются и оформят тебя и твоих гопников по всем правилам за попытку вооружённого налёта. Статья «бандитизм» — даже к бабке не ходи и, если за вами ещё подобные «подвиги» числятся — вполне можешь рассчитывать на «вышак».
Вдруг, он решившись — резко останавливается и называет мне имя, услышав которое я действительно…
Чуть не «обос…рался»!
Васька-Кот, видя произведённое впечатление:
— Ну, давай — руки развязывай! Что встал?
Поведя носом, он:
— Никак, взавправду обделался… Бугагага!
«Однако, попадалово конкретное… Что делать то, будем?».
Побыв буквально пару минут в парализующем волю ступоре, я быстро пришёл в себя и, перехватив поудобней за другую ручку, довольно грубо — потащил того через кусты к виднеющимся деревьям:
— Планы меняются, Василий Сергеевич!
Тот, впадая в панику:
— Что удумал, то?
Показываю ему его пачку презервативов:
— Ничего плохого: надругаюсь над тобой — как семь гомов над Белоснежкой и, в лесу — на съеденье волкам брошу… Читал книжку про братьев Грим? Вот и про тебя тоже — что-нибудь, да обязательно напишут… В хронике происшествий и в виде некролога. Бугагага!
Тот было вопить и брыкаться, да я его «успокоив» его ударом по почкам и засовывая в рот кляп из элементов его же «парадного» прикида:
— Прикалываюсь, не мандражуй! Посидишь пока под деревом до выяснения обстоятельств. А там действительно — может и, вправду отпущу тебя восвояси.
Заботливо посадив задержанного на какую-то деревяшку — чтоб не простудил себе простату и не стал импотентом, надёжно привязав к нетолстому дереву — чтоб не сбёг и не совершил следующих тяжких правонарушений, тщательно проверив чтоб не было сильно туго — чтоб не омертвели конечности без притока крови, милосердно согнал несколько комариков с его лица — чтоб не выпили всю кровь досуха, я пообещал вскорости вернуться и поспешил на станцию.
Идя обратно, я тщательно вывернул карманы и выбросил всё найденное у Васьки-Кота — стараясь швырять как можно подальше. Кроме денег и презервативов, конечно. Его пистолет я на запчасти разобрать не смог и, чертыхнувшись — утопил целиком в первой попавшейся лужице, сперва вынув и выкинув в другую сторону обойму.
На станции, действительно — по мне уже успели «соскучиться»!
Бойцы, «упаковав» и рядком уложив под фонарём незадачливых нападавших, экипировались по всей форме и, теперь — стоя неподалёку от «пленных», шушукались — в каком географическом направлении высылать поисково-спасательную экспедицию для поиска и спасения пропавшего Заведующего «Школой подготовки и переподготовки»:
— … А я те говорю — он вон туда побёг и товарищ Заведующий за ним!
— Так там же — забор… ВО!!! Косая сажень — не меньше. Как же, так⁈
— Так он и сиганул через забор — что твой кот после скипидара под хвост.
— И товарищ Заведующий?
— И товарищ Заведующий, ЗА НИМ!!! Иль не помните, как он в спортгородке…
Мда… Недаром следователи говорят: «Врёт как очевидец».
— А вот и они! Товарищ Заведующий!
Завидев, ко мне подбежал старший группы Варфоламеев и, перейдя на чёткий строевой — доложился по всей форме. Затем поинтересовался, пристально выглядывая темень за моей спиной:
— Догнали того «шустрого», товарищ Заведующий?
Можно подумать — по моей кислой роже и, так не всё ясно!
Пересчитав по головам задержанных и, удовлетворённо кивнув — все как один здесь, нарочито фальшивлю:
— Ага, догонишь его… Чисто генно-модифицированный эфиопский страус Нанду! Как взял с места в карьер — так и ушёл намётом в сторону китайской границы. Ищи-держи его теперь где-нибудь в Синьцзяне — среди полевых бандформирований членов группировки «ИГИЛ»…
Показываю, подняв ноги:
— Только даром носки до дыр сносил и в каком-дерьме извалял!
Один из «упакованных», в коем мною был признан Фагот, завошкался и злобно прошипел:
— Ага, «ушёл»… Что ты нам свистишь, мусор⁈ Устроили нам тут спектаклю с дырявыми носками… Сдал, сука! Продал, тварь — я ему никогда не верил!
Варфоломеев строго прикрикнул:
— Ну-ка, ты! Рот закрыл — пока носками товарища Заведующего, его не заткнул!
Командую строго:
— Задержанных не бить — мы не царские жандармы! Поднять их на ноги и прислонить лбами к ближайшей стенке…
Кто-то из задержанных охнул, кто-то — помянув Господа стал молиться, а кто-то — заскулил по-щенячьи.
Поняв, что упорол бестактность, я поправился:
— … Чтоб эти незадачливые налётчики — не простудились до приезда оперативных работников, на холодной земле валяясь. На лесоповале, куда они отправятся после суда — нужны здоровые работники!
Направляясь в тот клоповник чтоб поменять носки и обуть свои берцы, отдаю распоряжения:
— Варфоломеев, возьми с собой двоих, найди и задержи Начальника станции — пока тот тоже куда-нибудь в Канаду не сбежал. Я же пока позвоню от диспетчера в губернский отдел НКВД и сообщу об происшествии.
Не прошло после моего звонка и часа, как где-то на горизонте показался свет автомобильных фар и, вскоре обогнув станционное здание — на перрон осторожно въехала и остановилась легковушка. Кстати тот самый, один из двух «Бразье» — имеющихся в Нижнем Новгороде на момент моего «попадалова».
Из «француза» выходят трое и направляются к нам.
Приглядываюсь внимательно при недостаточной освещённости… Вот они попадают в полосу наибольшей освещённости газового фонаря… Впереди — человек в кожаной куртке и шапке-кубанке.
Опережая подбежав и подняся руку к форменному кепи, сперва представляюсь:
— Заведующий «Школой подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции» Свешников.
Человек в кубанке, небрежно козырнув в ответ:
— Начальник губернского управления НКВД Погребинский…
Да, это он!
Мы с ним достаточно хорошо знакомы, причём — я узнал про него…
Ещё задолго после его смерти!
В Советском Союзе тех лет, проводилась «чистка за чисткой». «Чистили», с целью удаления «враждебного, негодного, примазавшегося элемента» — всех и вся: коммунистическую партию целиком и по первичным ячейкам, армию и флот, педагогические коллективы, учащихся школ и студентов и, естественно — не забывали про правоохранительные органы.