Так, так, так…
Очень интересная складывается ситуация. Как из такой ситуации срубить «трохи» бабла? Как говорил один мой хорошо знакомый прапорщик в армейке:
«Особисто для сэбе»?
Свинья был, между нами сказать, порядочная.
Есть одна интересная идейка…
— Harry! Ask who this person is and what the hell does he want here.
Переводчик, тут же, помогая своей довольно корявой разговорной речи, неким подобием энергичного «сурдоперевода» для плохо слышащих:
— Мистер Гейдлих спрашивает кто Вы такой и, какого…
— Их хайзе — местный шериф и я требую чтоб вы оба предъявили свои аусвайсы… Ферштейн, зи, камрад?
Оба довольно скептически оглядывают меня с ног до головы — ведь я в «европейском», а не в будёновке, при шпорах и с деревянным «Маузером» на боку. Но при виде «корочки» — законопослушно достают соответствующие документы с гордым орланом (или что у них там, у американцев?) на обложке.
Пришлось прям тут же и при них, слегка «закатить» обратно губу:
Нет, это не Сидни Хилман!
Личности столь крупного «водоизмещения», видать, в столь мелководную гавань — как наш Ульяновск, пока не заплывают. Этого типа, средних до неопределённости лет — звали Иохель Гейдлих и, по ходу — хотя он один из ведущих специалистов в РАИК, в данный момент видимо — решил срубить свой собственный маленький гешефт.
Чуйка у меня такая имеется…
— Я тут у вас посижу, послушаю, — внимательно проверив документы и учтиво поклонившись хозяйке, усаживаюсь на одно из кресел в гостиной, — если Анна Ивановна не возражает, конечно.
Имея точь такое же желание, как и пришелец из-за «большой лужи» — прикинувшись «ветошью», чуть ли не пальцем в носу не ковыряясь — я довольно долго, не так следил за ходом переговоров — как изучал повадки диковинного заморского «зверя». Анне Ивановне сулились всевозможные блага, если она переедет в Москву, передаст права на модели одежды Корпорации и согласится стать ведущим дизайнером (модельером) одежды.
Та, неуверенно-испуганно отнекивалась — поминутно поглядывая на меня, да отмалчивалась. Американец, тоже довольно недружелюбно зыркал в мою сторону — видать недоумевая, при каких я здесь делах.
Наконец, я обратился непосредственно к переговорщику:
— Мистер! С Вами можно поговорить с глазу на глаз — как джентльмен с джентльменом?
— Вы разговариваете на английском? — поинтересовался переводчик.
— Оф кос, — отвечаю, — хотя и хреново.
Переглянулись и после едва заметного «маяка», толмач покинул переговорный процесс — а за ним чуть помедлив и, Анна Ивановна.
— Послушай, — усевшись в кресло напротив, говорю на «великом и могучем», — что за цирк? В том, что ты работаешь в РАИК сомнений нет… Но где официальное поручение от Контрольного Совета? Думаешь, нам в провинции неизвестно мудрое изречение Ленина: «На слово верят лишь идиоты»?
В английском языке нет обращения во множественном числе к одной личности, как в русском. Поэтому ему можно спокойно «тыкать» — он не обидится.
— У нас в Амэрике нет такой бюрократии — как у вас.
На нашенском шпрехает вполне внятно, хотя и с хорошо заметным пиндосовским акцентом. Видать, сын евреев-эмигрантов в первом поколении.
— И, что? Раз в вашей «Амэрике» нет бюрократии, любой ваш — самый зачуханный коп может спокойно заявиться к американцу домой и произвести обыск без ордера — на предмет наличия нелегального виски и самогонного аппарата? Американские банки выдают любой кредит под честное слово ковбоя и, даже не требует у него предъявить хотя бы «кольт»? Ой, как интересно…
— Это — совсем другое дело.
Знакомая «песня»!
Кулаком об стол:
— ЭТО — ВОПРОС ДЕНЕГ!!!
При упоминании про «святое», лицо американца вытянулось и стало слегка напоминать лошадиное — с гривой вороной масти… Кстати, чем-то на нашего Лёву Троцкого похож и не только внешностью. По-американски энергичен, в соответствии с происхождением — весьма предприимчив, без всякого сомнения — зело умён и с хорошо подвешенным языком.
Отстранившись несколько назад, а затем наклонившись из стороны в сторону — рассматривая его в нескольких ракурсах, я подумал:
«Эге… Фотогеничный фейс тоже в наличии. Недостаёт только моего послезнания, чтоб „сделать Америку“!».
Мистер Гейдлих вынул креативно-кожаное портмоне, с отчётливо видной и не скрываемой брезгливостью ко мне — отчитал несколько зелёных «шелестелок» и положил на стол. Видя, что я не реагирую — он добавил ещё…
Ну-ка, ну-ка…
Было очень интересно посмотреть на довольно невзрачные «баксы» двадцатых годов, однако удовлетворив любопытство, я — эффектно припечатав сверху ладонью, положил их на место. Фильм «Белое Солнцу пустыни» ещё не сняли, про честного таможенника и его пулемёт — знать не знали, поэтому никто не обвинит меня в плагиате:
— Я мзду не беру, американец. Мне за державу обидно!
Тот подумал-подумал и добавил ещё «зелённых». Потом ещё… Потом ещё…
Проникновенно — ничем не хуже героя «Брат-2», говорю:
— Ты думаешь, американец — сила в деньгах? Нет, не в деньгах… Сила в правде!
Тот, люто густо покраснев от плохо скрываемой злости:
— Каковы твои условия?
Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Лёд тронулся…
— Во-первых: ты расскажешь мне всю правду. Для чего тебе Анна Ивановна?
Поменжевавшись, тот нехотя процедил сквозь зубы:
— Ваши военные рассматривают принятие её… Ээээ… «Пролэтарки» — как полевой формы для армии.
Я чуть в осадок не выпал…
«ВЫСТРЕЛИЛО»!!!
Первая моя «прогрессорская заклёпка» выстрелила!
Однако и вида не подав:
— А ты здесь при каких делах?
Молчит, затем довольно нехотя:
— Через… Ээээ… Через нужных людей я могу сделать так, что ваш стиль примут. Заказы, как сами понимаете — достанутся нашей Корпорации.
Интересно, интересно… Или как говорила попавшая в Страну Чудес Алиса: «Всё страньше и страньше». Приходилось читать конспирологические теории о многочисленных «агентах влияния» в большевистской верхушке.
Правда или нет?
Увы, нет у меня «методов» проверить такое предположение… А дедукцией Шерлока Холмса, я к сожалению не обладаю. Так что будем считать, что на лицо — всего лишь готовящийся коррупционный сговор.
— Почему бы вашей Корпорации просто не «скопиратить»?
— … Что?
— Украсть идею — ведь, патента на этот стиль нет.
Энергично машет головой:
— Будь мы в Амэрике, я бы так и сделал. Но там этот стиль не пойдёт. У вас же… Очень специфические условия для бизнеса! Эта леди может поднять ненужный шум и…
Понятно: в России, без всяких юридически-правовых заморочек — могут просто «послать» правообладателя по «горящей путёвке». Впрочем — он мне до конца не откроется, чувствую. Нашёл способ как подоить наш Наркомат обороны, но сцука — ни с кем делиться не торопится.
Ладно, не очень-то и, хотелось — не иголки же ему под ногти загонять?
Встав, походив и затем усевшись вновь на своё место, прямо глядя в глаза нагло заявляю:
— У меня встречное предложение, мистер Гейдлих: за право правообладания — мне требуется контроль над «Русско-американской индустриальной корпорацией». Тебя не напрягает моя тавтология, Иохель?
Реакция была вполне предсказуемой:
— Ты — сумасшедший?
Прозвучало, скорее — как утверждение или приговор, а не вопрос:
— Напротив: я нахожусь настолько в здравом уме — что даже сам иногда удивляюсь.
Прозвучало библейской истинной — изрекаемой самим Иисусом… Что перевесит?
Кажется, эту битву я проиграл — подрывается и направляясь к двери:
— Наш разговор окончен, мистер Свешникоу!
Ну, что ж… Не фортануло у меня с ним — да фиг с ним. Вдогонку, как бы рассуждая вслух:
— Ты — первый американец, с которым общаюсь. И первое же моё разочарование в американцах в целом, мистер…
Останавливается, впрочем — не оборачиваясь:
— Почему?
Продолжаю рассуждать вслух:
— … А может и не американец ты вовсе — а самозванец с украденными или поддельными документами.
Хватается за ручку двери:
— Всё! Хватит с мэня этого брэда. Я уезжаю…
С отчётливо слышимой ноткой неподдельного восхищения, как тинэйджер об любимом супергерое:
— Настоящий — «стопроцентный» американец, обязательно спросил бы — что я предлагаю ему взамен «РАИК», а потом — торговался бы за каждый цент.
Чуть спустя, с нескрываемом пренебрежением добавляю:
— А ты — не американец, а фуфло! Даже, если у тебя документы правильные.
Видно, его это хорошо «зацепило» — покраснел коренным жителем САСШ из резервации и набычился — ещё не до конца истреблённым ковбоями бизоном…
Хорошо ещё, в драку не полез!
Возвращается и вновь усаживается за стол переговоров. Смотрю — лезет к себе в карман: думал, сча достанет большую кнопку с надписью «перезагрузка», но это всего лишь карманные часы:
— Хорошо. Говори, что предлагаешь мне за «Корпорацию». Но у тебя ровно одна минута!
Без всякой ненужной прелюдии — партнёры и так уже достаточно возбуждены, начинаю:
— Я тебе предлагаю самое дорогое на этом свете — информацию.
Заметно напрягается:
— Например?
— Например, на ваших президентских выборах 4 ноября — победу одержит Калвин Кулидж.
Кстати, этот обессмертит своё имя тем, что даст американское гражданство вышеупомянутым индейцам. Интересно, а насколько это их осчастливило?
Не моргнув глазом, тот:
— Это очевидно: ведь он был вице-президентом при Уоорене Гардинге и после его смерти выполняет президентские обязанности. У тебя — всё?
Чертыхнувшись в душе, продолжаю:
— Погодь ещё минутку… Наш стиль, говоришь у вас в Америке «не пойдёт»? Спорное утверждение, конечно, ну да ладно.
Захожу с главного' козыря' — раскрываю перед ним принесённый с собой альбомчик:
— А вот такой стиль в Америке «пойдёт»?