Как же есть-то хочется!
Подумала так и почувствовала, как желудок сжимается и сворачивается крендельком. Надеюсь, в здешнем обществе не принято, чтобы леди ела только глазами, а ртом, как клювиком, клевала. Я клевать не умею, равно как и использовать глаза не по назначению. Прости, Селани, но я не буду следить за твоей идеальной фигурой, а лучше позабочусь о твоем здоровье.
С такими мыслями и настроем оголодавшего бизона я вошла в столовую.
Оголодавших бизонов здесь не ждали. Сразу было видно, что я чужая на этом празднике жизни. Близняшки сидели рядом с отцом, а сам он был поглощен исключительно ими и даже не обернулся, когда открылась дверь. Вскоре стало понятно почему: огибая меня, в столовую вошли караваном слуги, которые донесли все, что еще не стояло на столе. Судя по количеству блюд, завтрак Алмазного короля грозил переплюнуть систему «все включено» в элитных пятизвездочных отелях.
Караван направился к столу, и я решила сделать то же самое.
Первой меня заметила Кристин. Или Аделин — она подняла голову и замерла, увидев меня.
— Па-а-ап! А почему мирэль Тонэ…
Ее сестра тут же вскинула взгляд.
— В маминой юбке?!
— И блузка тоже мамина!
— И туфли!
Детскую наблюдательность можно запросто сравнить с наблюдательностью Джеймса Бонда, и то, сдается мне, последний здорово проиграет. Я тут недавно жаловалась на недостаток внимания, но сейчас на меня посмотрели все. Один из слуг даже рот открыл, как запеченный поросенок. По крайней мере, в него легко можно было впихнуть яблоко. В слугу.
Последним ко мне обернулся «па-а-ап»: глаза на миг потемнели еще сильнее, словно ему не понравился мой выбор одежды, после чего Демаре кивнул.
— Прошу к столу, мирэль Тонэ.
Прежде чем я успела что-то сказать, один «караванщик» водрузил тарелку и приборы слева от девочек. Пришлось делать вид, что все так, как и должно быть. Стоявший рядом с моим местом слуга отодвинул для меня стул, я успела только произнести:
— Спасибо. — В меня тут же вонзились иголочки детского любопытства.
Гренка с яйцом в серединке, которая стараниями все того же слуги перекочевала ко мне на тарелку, казалась сейчас чуть ли не пищей богов. Прекрасной и недосягаемой, потому что Демаре перевел взгляд на дочерей и произнес:
— Девочки, мирэль Тонэ будет вашей новой няней.
— Что?! — прозвучало хором.
— Не вертись, Аделин. — Демаре строго взглянул на дочь. — Сядь, как положено.
Аделин выглядывала на меня из-за сестры. Только сейчас я заметила, что на коленях у девочек поверх салфеток лежат чебуроны.
Салфетки!
Я подхватила одну очень плавно, стараясь не показывать присутствующим, что готова сожрать даже ее, если меня сию же минуту не подпустят к гренке. Аделин выпрямилась, и Демаре продолжил:
— Она будет с вами играть…
— Или мы с ней, — пробормотала сидящая рядом со мной близняшка.
— Ты что-то сказала, Кристин? — Демаре посмотрел на нее так, что я на ее месте непременно бы подскочила, но девочка только невинно хлопнула глазами.
— Ничего, пап.
— Будет с вами гулять, заниматься по подготовительной программе. Словом, делать все, что положено няне.
Под пристальным вниманием его величества я опустила глаза на гренку. К счастью, еще не успела к ней притронуться, потому что под таким взглядом она бы точно не полезла мне в рот.
На тарелках близняшек уже лежали оладьи, по кругу были расставлены чашечки с разными видами джемов и соусов. Что касается их отца, он отдал предпочтение яйцам пашот с беконом, который вызывал во мне самые низменные желания, точнее, одно-единственное, примитивное: жрать.
Видимо, Алмазный король это понял, потому что только произнес:
— Вернемся к этому разговору после завтрака.
Над столом повисла тишина, нарушаемая лишь негромким звоном тарелок и чашек во время смены блюд. Когда желание сгрызть все, от чего пахло едой, перестало быть первостепенным, я отметила роскошь столовой, в которой оказалась. Выполненная в апельсиново-кремовых гонах, украшенная уютными пейзажами на стенах, она протянулась метров этак на десять. Подозреваю, что это была малая столовая, потому что стол, за которым мы сидели, можно было накрыть от силы на двадцать-тридцать человек. Внимание притягивала и лепнина на высоких потолках, и огромные окна, и роскошный камин.
Когда в очередной раз сменили блюда и помимо бесчисленных рогаликов, ватрушек и пончиков принесли мороженое, я поняла, что десерт в меня уже не влезет. Зато девочки подтянули к себе креманки, с явным удовольствием набросившись на лакомство.
Слуги только-только собрали лишнюю посуду и вышли из столовой, когда раздался голосок Аделин:
— Мирэль Тонэ, вы не нальете мне нирасового сока? — спросила она, указывая на графин с подозрительной фиолетовой жидкостью. Я косилась на нее весь завтрак, но так и не рискнула попробовать.
— Мирэль Тонэ не обязана ухаживать за тобой за столом, Аделин, — негромко произнес Демаре. — Дождись, пока вернется прислуга, или возьми сама.
— Мне несложно. — Я взяла чистый бокал и, приподнявшись, потянулась за графином.
— Ой!
Краем глаза увидела, как Аделин чуть не столкнула со стола забытую слугой соусницу. Демаре поймал ее так ловко, что оставалось только восхищаться его реакцией.
— Держи, — улыбнувшись, подала девочке бокал и опустилась на место.
Пляк!
С таким звуком лягушка может плюхнуться в болото, но когда ты воспитательница в детском саду, то сразу понимаешь, что лягушка тут ни при чем. Особенно когда Кристин с трудом сдерживает смех, сосредоточенно колупаясь в опустевшей креманке. Холодное липкое мороженое тут же пропитало юбку, которую мне соизволил выдать Жужжен с разрешения Демаре, но дела это не меняло.
Я попалась, как юная практикантка!
Не знаю, на кого я в эту минуту разозлилась сильнее: на себя или на старательно заедающих остатками мороженого торжествующее хихиканье маленьких поганок, но в этот момент снова почувствовала на себе внимательный взгляд. Демаре без устали сканировал меня (видимо, проверял на наличие всех пакостей, которые только мог себе представить), и, если честно, мне это порядком надоело. Начиная со дня нашей встречи, когда меня сначала притянули в кресло лассо, а затем выставили вон, и заканчивая сегодняшним утром, когда неоднозначно намекнули на то, что я шлю… в общем, не отличаюсь приличным поведением. Разумеется, Селани годами создавала свой образ, но сейчас именно этот тяжеленный взгляд Фернана стал последней каплей после лужи тающего под моим задом мороженого.
— Что это вы на меня так смотрите, мируар Демаре? — поинтересовалась я, очаровательно улыбаясь. — У меня что, на одежде пятно?
Девочки перестали хихикать и насторожились. Ну нет, укротительницы чебуронов, жаловаться я на вас не собираюсь, не мои методы. Да и вообще, такие проблемы надо решать наедине, но поволноваться здесь не помешает всем.
Взгляд Демаре потяжелел еще на пару «чугунеевых» труб из моего любимого анекдота. Поскольку с завтраком уже было покончено, его величество отодвинул чашку с напитком под названием вьярн, подозрительно напоминающим кофе.
— Девочки, поднимайтесь к себе, — произнес он, обращаясь к дочерям. — Нам с мирэль Тонэ нужно кое-что обсудить.
— Да, папочка. — Это было сказано хором.
Девочки (ну натуральные ангелочки, только крылышек не хватает) дружно промокнули губы салфетками, вспорхнули со своих стульев с подушечками, позволяющими им сидеть за столом наравне со взрослыми. Аделин подхватила стакан с фиолетовым соком — видимо, как трофей, — и они вместе вышли за двери, аккуратно прикрыв их за собой.
— В моем доме я смотрю, на кого пожелаю и как того пожелаю, мирэль Тонэ, — ровно сообщили мне. — Советую вам это запомнить.
— Смотрите, как пожелаете, на кого угодно, — ответила я ему в тон. — Но я не из тех, кто будет заглядывать вам в рот и внимать каждому слову только потому, что вы облагодетельствовали меня возможностью на вас работать.
У Демаре потяжелела челюсть.
— Может быть, мне некуда пойти, но это не значит, что вы будете мной помыкать, как всеми в этом доме. Если у вас на этот счет другое мнение, то мы с вами не сработаемся, мируар Демаре.
В глазах его сверкнуло плохо сдерживаемое раздражение, которое поглотила свойственная ему насмешка:
— Я уже сказал, что вы прошли проверку, мирэль Тонэ.
— Поэтому я и поинтересовалась, почему вы на меня так смотрите, — продолжила я. На первый взгляд спокойно, потому что при упоминании о проверке по телу прошла жаркая волна. Захотелось треснуть Демаре подносом по голове или вывалить на это самоуверенное величество десяток-другой шариков мороженого. Сдается мне, ему не помешает немного понизить градус самомнения. — И прежде чем я приступлю к своим обязанностям, мне нужна форма.
— Какая форма вам нужна? — Он вскинул брови. — Все предыдущие няни одевались, как они того желали.
Казалось, Демаре наслаждается каждым упоминанием о том, что я осталась без одежды, и из-за этого желание перевернуть на него содержимое мороженицы с каждой минутой становилось все сильнее.
— Форма, в которой я буду ходить по дому. До той минуты, пока не получу аванс.
— Чем вас не устраивает одежда Жизель?
Тем, что у меня на юбке пятно от мороженого.
Вслух я этого не сказала, тем более что дело было не только в этом.
— Она не устраивает меня тем, что Кристин и Аделин знают каждое платье, которое принадлежало их матери. Думаете, это правильно — позволять им видеть в ее нарядах другую женщину?
Взгляд Демаре сверкнул так, что перебил сияние камня в его кольце. На миг показалось, что меня сейчас раскатают прямо по стулу, и останется в их столовой памятник неподчинения великому Алмазному королю в стиле Сальвадора Дали.
— До аванса еще надо продержаться, мирэль Тонэ. — Демаре поднялся так резко, что содрогнулся даже стол. — Продержитесь — сможете обзавестись собственной одеждой. А теперь поднимайтесь к девочкам и помните, что отвечаете за них головой.