— Из-за вас, мирэль Тонэ, возник этот конфликт. Из-за вашей неосмотрительности и беспечности. Вам его и устранять.
М-да.
— Вам явно не светит звание лучшего отца Ньерры.
Только когда я это произнесла, поняла, что произнесла очень зря.
Демаре подался вперед, хищно щуря свои льдисто-голубые глаза.
— Вы забываетесь, мирэль Тонэ.
— Ну так, может, уволите меня, такую забывчивую? — предприняла очередную отчаянную попытку вырваться.
— Не искушайте, мирэль Тонэ, — с гангстерской усмешкой заявили мне.
Демаре поднялся из-за стола, медленно обошел его и, присев на краешек столешницы рядом с мраморным пресс-папье, которым я в мечтах уже не раз стукнула его по лбу, подозрительно мягко продолжил:
— Ведь я действительно могу вас уволить. И что вы тогда будете делать? Снова подадитесь в любовницы директора театра? Или, может, поджав хвост, побежите к Десмонду? Вы, конечно, красивы и соблазнительны, но должен вас разочаровать: такие, как Шерро, надолго не завязывают отношения с такими, как вы, мирэль Тонэ. Так что ни на что особенно не рассчитывайте.
Наверное, плюнь он мне в лицо, было бы не так обидно. Щеки горели, как будто на каждой отпечатался след от пощечины. И не важно, что говорил он сейчас о Селани. Я чувствовала себя униженной, как если бы меня только что сровняли с плинтусом.
И ведь действительно же сровнял, непрозрачно намекнув, что девушкам вроде Селани Тонэ не светит ничего, кроме должности няни и любовницы баловней судьбы вроде Шерро и Демаре.
— Я передам Десмонду ваше мнение о нем и обо мне, мируар. Сегодня же за обедом.
На лице алмазного гада отчетливо обозначились желваки. Лишь на мгновение, а потом оно снова стало непроницаемым.
— Если это все, я бы хотела отправиться по своим делам.
— Идите, Селани, — холодно бросили мне, возвращаясь на свой трон за столом. — И решите проблему с моими дочерьми.
Я не сумела отказать себе в удовольствии: громко хлопнула напоследок дверью, ругнулась вполголоса и в который раз вспомнила о том, как сильно ненавижу этого чертового магического Аль Капоне.
Успокоилась не сразу, где-то уже на подходе к «Единорогам на радуге». Нет, так называлась не психбольница и не наркозабегаловка, а большой магазин игрушек, заглянуть в который мне посоветовали девочки. Анжель порой покупала там подарки для своей трехгодовалой дочери, Линна иногда баловала младших сестер. Когда некий алмазный жлоб (я никак не могла простить ему историю с авансом, впрочем, как и все остальное) удостаивал прислугу премиальными. Полагаю, что исключительно по великим праздникам.
— Магазин дорогой, но иногда там бывают очень хорошие скидки, — обнадежила меня Линна.
— А выбор-то какой! — мечтательно закатила глаза Анжель. — Недавно я купила своей малютке пупса, который плачет, смеется и ползает. Стоил он, конечно, немерено, но Мири от него в восторге, нигде с ним не расстается.
Широкая мраморная лестница уводила к не менее широким стеклянным дверям, миновав которые, я оказалась в царстве радуг и единорогов. И те и другие в магазине, к слову, имелись. Под высоченным потолком-полусферой простирались голографические (или правильнее будет сказать магографические?) радуги, по которым скакали белоснежные красавцы с серебряными рогами. Всякий раз, когда какой-нибудь из единорогов тряс гривой, с нее струилась иллюзия бриллиантовой пыли, которая постепенно рассеивалась и таяла в воздухе.
Несмотря на ранний час, в этом раю для малышни было полно народу. Дети улыбались, восторженно крутили головами и, словно мотыльки к пламени, слетались к полкам с игрушками. Магазин был огромен! Дня не хватит, чтобы его обойти, а у меня оставалось от силы полчаса до встречи с Селани. Обогнув пиратский корабль размером с внедорожник, я приблизилась к золоченому возвышению, на котором стояла самая любимая девичья игрушка. Ростом кукла была с близняшек, если не выше. Она смотрела на меня своими большими глазами-кристаллами и улыбалась. А стоило подойти ближе, как кукла словно ожила. Розовые губы раскрылись шире, и я услышала чарующий голос.
Кристин бы от такого подарка пришла в восторг. Ну а я — в ужас. От бирки с ценником, перехватывающей изящное запястье куклы. Посчитав количество выведенных на ней ноликов, я поспешила отойти от магпевицы и принялась изучать полки с игрушками попроще.
В итоге так ничего и не выбрала. Если здесь и бывали скидки, то мне не повезло на них наткнуться. А за те деньги, что остались от злополучного аванса, в «Единорогах» можно было приобрести разве что один рог разрекламированной игрушки или пару плюшевых фидруарчиков скромных размеров.
Если честно, я не собиралась баловать близняшек. Просто хотела подарить им что-нибудь недорогое, но симпатичное на память. Я всегда поздравляла с днем рождения своих малышей в садике. Не стану делать исключения и сейчас. Какие бы проступки порой не совершали дети, они все равно остаются детьми. И Аделин с Кристин, как и мои ребята, тоже нуждаются в любви и внимании. Возможно, даже больше, чем другие. Раз уж им так не повезло с папашей, а мать вообще непонятно куда подевалась.
Отложив покупку подарков на ближайшее будущее, я отправилась на встречу с бывшей актрисой. Тихая улочка привела меня к уже знакомому заведению «У Лолы». В этот раз я пришла первой и заняла тот самый столик под светлым тентом, за которым мы сидели пару дней назад. Молоденькая официантка, приветливо улыбнувшись, протянула мне кожаную папочку с вытесненным на ней названием кафе и побежала принимать заказ, а я принялась скользить рассеянным взглядом по строчкам меню.
Интересно, удалось Селани еще что-нибудь выяснить, или единственное, на что она рассчитывает, — это на путешествие в Ланси? Я пока что больше уповала на то, что смогу связаться с Мишей, и считала дни до новолуния.
Пока ждала хозяйку своего временного тела, успела выпить два вьярна с густой кремовой пенкой — местный аналог капучино, сгрызть хлебную палочку и пролистать газету, позабытую кем-то из посетителей заведения.
Прошло уже минут сорок, а Селани все не появлялась. Я не знала, что и думать, и, если честно, начала раздражаться. Разве так сложно позвонить и предупредить, что встреча отменяется?! Я тут сижу, время свое драгоценное трачу (которого у меня, кстати, в обрез), вместо того чтобы делом заняться: разыскать холм Расцвета и выяснить, как до него добраться из дома алмазного хама.
Кстати, об алмазных хамах. За невысоким ограждением, густо увитым зеленью, раздался звучный мужской голос:
— Был рад встрече, мируар Демаре.
Я резко вскинула голову. От его сволочного величества меня отделяли каких-то пара метров и живая изгородь, вдруг показавшаяся мне слишком редкой, почти прозрачной. Тонкие веточки с крошечными листиками и мелкими цветами — так себе прикрытие.
— Я бы не отказался от вьярна. Не составите мне компанию, мируар Гроссо? — кивнул Демаре в сторону столиков.
Я почти почувствовала на себе его колючий взгляд — к счастью, вовремя успела пригнуться. Не отдавая себе отчета в том, что творю, плавно стекла со стула и присела на корточки, сделав вид, что что-то ищу. Монетку там уронила или сережка отцепилась.
— Увы, я спешу. На полдень у меня назначена еще одна встреча, — отказался от предложения незнакомец в строгом темном костюме, и я уж было понадеялась, что Демаре, оставшись без компании, тоже уберется отсюда подальше.
Не тут-то было. После крепкого рукопожатия и слов прощания мужчины расстались, и правитель всея Ньерры широким шагом направился в заведение. В отличие от незнакомца на бриллиантовом козле сегодня были светлые брюки и легкая рубашка с двумя расстегнутыми вверху пуговицами, а на скулах, как ни странно, даже следа небритости не наблюдалось. Зато все остальное было как раньше: в руке — неизменный портфель, на роже — традиционное железобетонное выражение.
Понимая, что еще одной встречи с Демаре моя психика сегодня не перенесет, и тогда я точно сорвусь и выскажу все, что думаю о его скотстве, я стала осторожно, насколько позволяла узкая юбка, пригибаясь, пробираться к противоположному выходу.
Немногочисленные посетители «Лолы» поглядывали на меня с недоумением, но мне сейчас было не до немногочисленных посетителей.
Не хочу видеть Демаре. Не хочу слышать его то колющий холодом, то травящий ядом насмешки голос. Не хочу находиться с ним в одном пространстве!
В одном мире, если честно, тоже не хочу, но пока что выбирать не приходилось. Единственное, что было в моих силах — это скорее отсюда уйти и…
— Мирэль, вы забыли заплатить! — послышался громкий оклик официантки.
Черт! Черт! Черт!
Застигнутая врасплох, я резко дернулась вперед. Каблук угодил в выбоину на асфальте, нога неестественно вывернулась, и я почувствовала, что падаю. Шов на бедре подозрительно затрещал, я не сумела удержать равновесия и приземлилась на колени, чтобы в следующий момент услышать ненавистное:
— Мирэль Тонэ?
Приподняв голову, по старой доброй памяти уперлась взглядом в начищенные до блеска туфли Фернана Демаре.
— Чем это вы тут занимаетесь? — поинтересовался он ровным голосом.
— Пытаюсь уйти, не заплатив. Разве не видно?! — огрызнулась я, чувствуя себя зажженной свечой. От всеобщего внимания и шепота, ураганной волной прокатившегося над вьярней. Щеки горели, даже холоднючий взгляд бриллиантового кошмара не сумел погасить пожар внутри.
— И вам не стыдно?! — ахнула материализовавшаяся рядом официантка. Уперла руки в бока, воинственно пригрозив: — Мне придется вызвать полиссаров!
— Это была шутка. У мирэль просто своеобразное чувство юмора, — прервал ее на втором негодующем «ах» Демаре и протянул мне руку.
Собиралась от нее отмахнуться, но резкая боль в лодыжке ясно дала понять, что сама я подниматься буду долго и нудно.
— Вы в порядке? — Демаре помог мне устроиться за ближайшим столиком, сам занял место напротив.
— В полном, — буркнула я, замерев на стуле, боясь лишний раз пошевелить пострадавшей конечностью.