– Слушай, а на какой-нибудь планете контрабандистов ты нас не можешь высадить? - поинтересовался Мокрый. - Я-то выберусь, конечно, из любого захолустья, но не хотелось бы время тратить на пустые барахтанья.
– Я делать так, как надо. Ближайший пять лет вы должен быть изолирован от общества. Вы сами в этом заинтересован. И должен быть мне сильно благодарен.
– Ничего себе срок! - возмутился Мокрый. - Такое даже за непредумышленное не дают. Если адвокат толковый. Нет, я на подобное не подписывался!
– Я тоже не согласен! - таргариец затряс головой, уши захлопали по щекам. - И что я буду делать на этой дикой планете? Они хоть развлекаться смогут - вон уже по парам разбились… А мне что, бананы для них с дерева таскать?
– Мы мочь взять тебя с собой, - предложил Крылатый. - Ты показал, что любишь много стрелять. Будешь солдат в первый шеренга. На самый передовой позиция. Хотеть умереть, как герой?
– Нет! Нет! Только не это! - пронзительно заверещал таргариец. - Какой из меня солдат?! Я воевать не хочу! Отпустите меня лучше домой!
– Твой дом скоро исчезать! Ты лететь на этот далекий планета. Для вас всех есть лишь два путь.
– Крылатый, так дело не пойдет, - возмутился Мокрый. - Беспонтовое предложение…
– Это не есть предложение! Это есть приказ!
– Короче, ты как хочешь, но лично я на какой-то зачуханной планете сидеть не согласный.
– Ты не иметь другой выбор! - Лемониец задрал подбородок и отрывисто заблеял - засмеялся. - А хотеть, я оставить вам Борзо, чтобы вам быть не так скучно? Он будет в пара к таргариец.
– Эй, ты что это? - забеспокоился рангун.
– Я есть шутить! - сообщил Крылатый. После успешно проведенной операции настроение у него установилось замечательное. - Куда я могу лететь без Борзо, мой лучший друг и соратник? Эй ты, ушастый, отправляться на камбуз и готовить нам всем еда. Ты есть наш кухонный раб в этот прекрасный путешествие в новый лучший мир.
– А почему я? - возмутился таргариец.
– Ты же не хотеть умирать прямо сейчас? - лемониец снова зашелся в блеющем хохоте.
Опустив голову, Нос побрел на камбуз. «Умирать прямо сейчас» ему действительно совсем не хотелось.
– Умрите вы сегодня, а я завтра, - тихо пробормотал себе под нос таргариец.
Продукты, запасенные в холодильниках космической яхты, соответствовали статусу корабля. Красная икра лососевидных с Австралиона, глубоководные каракатицы из Баранбау, бифштексы, которые после разморозки и подогрева на вкус были настолько свежи, словно их только что приготовили. Из напитков преобладала водка. Класса люкс, настоящая русская «Столичная платинум» - сто пятьдесят рублей за бутылку, никакого похмелья и изжоги, мягкая на вкус, годная к употреблению без закуски. Для любителей был предусмотрен также вариант «пью из горла». Пробка отвинчивалась, и горлышко бутылки принимало форму губ. Был в баре и французский коньяк, и шотландское виски, но таргарийца, пожелавшего пить виски, Мокрый беззлобно обозвал ренегатом, и тот, поскольку значение этого слова было ему неизвестно, вылил дорогой напиток прямо в раковину и взял серебряную стопку с водкой.
– Ну, обмоем дельце и заодно помянем тех, кого с нами нет! - провозгласил Мокрый, когда все расселись вокруг стола в тесном камбузе. - Стоя, не чокаясь.
– Так ведь все остались живы, - попыталась возразить Диана.
– За Вову лично я не поручусь. Копейки ржавой не дам… Накачали сыскари парня «правдосказом», выговорился, попалил всех да с горя в камере и повесился. Буквально сердцем такой расклад чую…
– Что ты говоришь? - ужаснулась Диана. Несмотря на явную маргинальность, молодой человек успел ей понравиться. В глубине души она надеялась, что с ним все в порядке и ему даже удастся избежать заключения.
– А что, всякое бывает, - ответил Мокрый и, осушив стопку, крякнул и схватил бутерброд с икрой.
Нос застыл в нерешительности, не зная, как поступить. У него были серьезные опасения, что водка отравлена. Профессор Кольцов тоже медлил, принюхивался, рюмка покачивалась в дрожащей руке, расплескивая содержимое на стол.
– Пейте, пейте, - подбодрил лемониец, - возможно, это последний ваш праздник за долгий, долгий год. Финальный банкет для успешный грабитель.
Водка в запотевшей бутылке была заманчиво прозрачна. Даже Диане, не склонной к чрезмерному употреблению алкоголя, захотелось выпить, снять напряжение последних дней. А как приятно закусить стопку обжигающе холодной водки бутербродом с натуральной икрой - в меру соленой, лежащей тонким слоем на тающем нежном масле…
– Ты что же, и водки нам не оставишь? - поинтересовался Мокрый хмуро. Он всегда мыслил в перспективе, заботился о будущем. За исключением тех случаев, когда полагался на счастливый фарт. Но без риска ни одно стоящее дело не выгорит. Это известно любому налетчику и контрабандисту.
– Нет, я позабочусь о ваша жизнь. Никакой водка. Вообще никакой алкоголь. Поначалу вам будет очень трудно. Надо строить дом, добывать пища, защищать себя от хищник. Хищник может есть пьяница. Пьяница - беззащитный. Поэтому вы не пить, охранять друг друга в ночь, жить, как в суровый военный лагерь.
– Ты же говорил, там нет хищников?
– Крупный нет. Мелкий есть.
– Мелкому пьяница пасть порвет за милую душу.
– В этой пасти может быть сто зуб. К тому же мелкий хищник охотится стая.
– Вот ведь гад! - выдохнул бандит и бухнулся на стул. - А спирта для дезинфекции дашь?!
– Только технический! Метиловый! - рыкнул Борзо. - Залил зенки, а наутро ослеп!
– Какие вы оба заботливые, прямо оторопь берет, - проговорила Диана задумчиво. - Может, и еду тогда тоже техническую оставите? Например, масло машинное. Чтобы стимул был пищу добывать.
– На первое время оставим натуральный пища, - успокоил девушку лемониец, - и даже кое-какой оружие для охота.
– Вот спасибо. - Диану больше остальных волновала незавидная перспектива задержаться на необитаемой планете на несколько лет. Ведь тогда ей ничем не удастся помочь отцу. Девушка закусила губу - а она-то надеялась, что через некоторое время будет с деньгами в окрестностях звезды Шор, на подлете к родной планете Пич-рич. К тому же она заметила, что после рассуждений лемонийца престарелый историк поглядывает на нее как-то странно. Неужели на что-то надеется? - А нельзя ли сделать так, чтобы всех отвезли на эту самую планету, а меня оставили? - поинтересовалась девушка.
– Ты хочешь стать солдат на передовой? - лемониец оживился.
Диана замялась.
– Ты чего это, Снегурка?! - Мокрый нахмурился. - Слить нас решила, а сама сваливаешь с козликом и этим лохматым? Вова бы этого не понял… Он вообще к рангунам нехорошо относился. Обижали они его по малолетству. Он мне часто об этом рассказывал.
Профессор Кольцов вздрогнул и покраснел. Ему показалось, что Диана приняла решение стать солдатом, потому что прочитала его грязные мысли.
Личная жизнь историка в последние десять лет была исключительно неудачной. Если говорить точнее, то ее не было вовсе. Порой его посещали самые разнузданные эротические фантазии. В них к нему приходила юная стройная девушка, чем-то похожая на Диану, некоторое время тешилась с его шелковым галстуком, пропуская аксессуар между ног, а потом совершала такое, от чего у профессора перехватывало дыхание и он начинал нещадно потеть.
– Я не хочу пять лет торчать на необитаемой планете! - заявила Диана. - Лучше быть солдатом на передовой.
– Ты серьезно?! - поразился Мокрый. Лоб его прорезала глубокая морщина. Он обернулся к Татьяне. - Ты тоже думаешь, что лучше быть солдатом на передовой?
– Я бы лучше поторчала на необитаемой планете, - ответила женщина и ласково потрепала бандита по небритой щеке.
– Решено, - Мокрый просиял, - мы с Танюхой остаемся. Ты, ушастый, как? Не надумал повоевать?
– Я же говорил. Не хочу быть солдатом.
– И я тоже, - поспешил заверить профессор Кольцов. - Я, знаете ли, господа, убежденный пацифист. Кроме того, есть люди, от которых армии только хуже.
– Это точно, - Мокрый смерил историка презрительным взглядом, - я даже больше скажу. Есть такие люди, от которых везде только хуже. Мне вот крайне любопытно, какая будет от тебя польза на планете? Ты вообще напоминаешь мне одного подонка-скотоложца по кличке Буба. Тянул Буба срок у нас на астероиде за разные неблаговидные делишки. Мы по бабам скучали, а он все выл: мне бы коровку… Мне бы козочку… И глаза у него при этом дико горели. Как вспомню, так вздрогну. Особенно его таргарийцы опасались. В силу повышенной лохматости ушей. Вдруг он ночью их перепутает с предметом своего вожделения? Они-то и кончили Бубу. Устали бояться. Так всегда бывает. - Мокрый многозначительно посмотрел на свирепого рангуна. - Если на астероидах, да и в любой тюрьме, хоть на пересылке, кто-то вносит дискомфорт в существование, его обязательно надо в расход отправить. Так надежнее.
– Не извольте беспокоиться. Я еще очень крепкий, - заверил профессор. - Спортом занимался, китайской гимнастикой ушу. Могу работать по хозяйству, просвещать вас на досуге…
– Просвещение нам без надобности, - буркнул Мокрый. - А по тебе не скажешь, что ты крепкий. Совсем не скажешь. Если б ты на астероид прибыл, я бы лично ставки собирал, что ты и двух недель не протянешь. Ладно, профессор, можешь лететь с нами, но учти, у меня разговор короткий. Если что не так - сразу в дыню.
– Ты будешь рад, что он отправиться с вами, - заверил Мокрого лемониец. - В дикий джунгли каждый рабочий рука наперечет. А ты, - обернулся он к Диане, - молодец, солдат. Я сразу видеть, что ты не есть обычный уголовный элемент. Ты есть смелый и не очень по-человечески подлый. Скоро, скоро народ Лемони пойдет в бой, и ты пойдешь с нами. В первый ряд. На передовой линия. Где будет настоящий мясорубка.
– Предлагаю за это выпить! - Мокрый быстро наполнил рюмки. - Жаль, конечно, Снегурка, с тобой расставаться, но ничего не попишешь. Похоже, у тебя расклад иной по жизни выходит. Быть тебе солдатом на передовой, в настоящий мясорубка, как сказал наш рогато-крылатый друг. Ну, вздрогнем за то, чтобы еще увидеться. Не на этом свете, так на том. И не очень скоро. Лично я на тот свет не спешу.