Он позволил Диане отдохнуть с полудня до заката – почти пять часов. И она отчасти восстановила силы, потраченные во время ночного перехода. Но когда солнце подползло к горизонту, а стрелка термометра на запястье Тима устремилась к отметке «сто», Диане показалось, что она и вовсе не отдыхала. И все же они пережили еще одну адскую ночь. И на рассвете они все еще брели, спотыкаясь от ударов свирепого ветра.
А утром появился абориген. Они узнали его, потому что в руках у него были часы с заводом на восемь дней. Абориген подобрался к людям и протянул им механизм. Он печально скулил, словно чувствовал себя обманутым.
При виде аборигена в сердце Тима зародилась надежда, но потом она тут же угасла. Абориген при всем своем желании не смог бы понять их затруднительное положение. Титан – единственный мир, который он знал, и он не мог представить себе, что есть существа, не приспособленные к жизни на этой планете. Так что Тим стоял, безмолвно наблюдая, как Диана завела часы, а потом, улыбаясь, вернула их аборигену.
– На сей раз, старина, они отсчитывают время нашей жизни, – сказала она аборигену. – Если мы не доберемся до Нивии, некому будет их заводить… – и она погладила тупорылую голову существа. Абориген заворковал и заскользил прочь.
Путники отдохнули и поспали днем, но все равно чувствовали себя уставшими, когда им пришлось вновь столкнуться с адом ночи. Диана находилась на грани истощения, но не из-за недостатка питания, а от непрестанных ударов ветра и усилий, с которыми давался каждый шаг. Тим оказался сильнее, но и у него болело все тело. А от холода, пробившегося через толстую куртку, у него болело обмороженное плечо.
Через два часа после заката Тим почувствовал приступ отчаяния. Диане было не пережить эту ночь. Она отчаянно боролась, но силы оказались слишком неравными. Молодая женщина ослабла. Безжалостный ветер, стегая ее, заставлял то и дело опускаться на колени, и с каждым разом Диана все медленнее поднималась, все больше наваливаясь на руку Тима. Слишком скоро наступил момент, которого он ожидал с отчаянием, – его супруга не смогла в очередной раз подняться.
Тогда он присел рядом с Дианой. Когда он услышал ее слова, перекрывающие завывания ветра, стекла его очков запотели от слез:
– Ты, Тим, иди дальше, – пробормотал Диана. Потом потянулась к мешочку у себя на шее. – Возьми огненные орхидеи и оставь меня.
Тим не ответил, лишь покачал на руках ее усталое тело, загораживая его насколько можно от разъяренного ветра. Его мысли летели по кругу, а сердце оказалось переполнено отчаянием. Остаться тут – верная смерть. Он мог бы отнести Диану в место, защищенное от ветра, и там они могли бы медленно погрузиться в вечный сон. О том, чтобы оставить ее, он даже не думал. Диана знала об этом, но не сделать подобного предложения не могла.
Она слабо уцепилась за Тима, когда он поднял ее. Он прошел несколько шагов, прежде чем упасть. Но в этот раз он оказался под защитой небольшого пригорка. Сжавшись за ним, он обнял жену, ожидая, когда холод прикончит его.
Тим без всякой надежды смотрел в пустоту. Над ним распростерла крылья ночь Титана. В небе горели ледяные звезды, и их свет играл на холодных гладких пиках. За их пригорком вытянулась гладкая поверхность ледника. И там были прозрачные пузыри ледяных муравьев.
Ледяные муравьи! Счастливые маленькие существа! Он помнил, как описывал этих муравьев Янг в книге, оставшейся в их куполе. Так вот, в книге говорилось, что внутри пузырей муравьев тепло, там было градусов сорок, а то и больше. Тим уставился на пузыри, хрупкие, но все же сопротивляющиеся ужасному ветру. И понятно почему: по форме они напоминали яйцо, а ведь оно может сопротивляться давлению с двух сторон. Нельзя сломать скорлупу яйца, сдавливая ее с двух сторон.
Внезапно Тима осенило. У него появилась надежда. Он пробормотал что-то Диане, поднял ее и, качаясь, пошел по скользкому льду. Туда! Там был купол достаточно большой – футов шесть в поперечнике. Подобравшись к подветренной стороне, он пинком пробил дыру в блестящем куполе.
Диана проползла внутрь. За ней последовал Тим. Он присел в темноте возле супруги. Сработает ли? Потом он вздохнул с облегчением, когда увидел, как муравьи заделывают пробитую им брешь.
Его очки запотели от пара. Он подтащил Диану поближе, затем приподнял свою маску. Теплый воздух! Словно бальзам после ледяного ветра. Сам воздух казался немного заплесневелым, но теплым. Тим снял маску с Дианы, но она так и не проснулась, и теперь он сидел, разглядывая ее бледное, заострившееся лицо.
Его глаза уже привыкли к мрачному звездному свету, отфильтрованному через полупрозрачный купол. Он видел ледяных муравьев – трехногие румяные шары быстро бегали туда-сюда. Конечно, они были никакими не муравьями и даже не насекомыми в земном смысле. Янг назвал их муравьями, так как они жили колониями, по организации чем-то напоминающими земные муравейники.
Тим разглядел два отверстия. Из одного под купол из таинственного улья, расположенного много ниже, проникал теплый воздух, в другое отверстие стекала талая вода. Такой купол постепенно рос бы, пока его не разорвало, но тогда муравьи, находящиеся наготове, тут же начали бы возводить новый купол поверх отверстий.
Какое-то время Тим наблюдал за ними. Они не обращали никакого внимания на пришельцев, чьи резиновые костюмы оказались совершенно несъедобны. Муравьи выглядели полуразумными маленькими существами. Тим с интересом наблюдал, как они очищали землю ото льда, загружая его на крошечные санки – листья деревьев-хлыстов, и тащили груз к одному из отверстий, убирая лед вниз, скорее всего, для дальнейшей обработки.
Через некоторое время Тим заснул, а драгоценное время уходило…
Тима разбудил дневной свет. Сидя, положив голову на руки, чтобы не упасть лицом в воду, он стал растирать затекшие конечности. Диана все еще спала, но лицо ее стало более спокойным, отдохнувшим. Глядя на нее, Тим улыбнулся, и тут краем глаза заметил какое-то движение. Что-то ярко блеснуло.
Вначале он увидел только ледяного муравья, пробиравшегося по ее резиновой куртке. Но что-то же блеснуло! Это была огненная орхидея, катящаяся в потоке воды, а за ней следующая. Муравьи срезали и унесли маленький кожаный мешочек. Он оказался на виду, когда Тим снял маску Дианы.
Он выхватил камень из потока воды, стал искать остальные. Бесполезно. Из восемнадцати драгоценных камней у него остался только один – маленький, но совершенный. Они торговались за него несколько часов. Тим в отчаянии разглядывал его. Ведь именно ради этих драгоценных камней они приехали сюда… А теперь они все потеряли.
Диана пошевелилась, потом села. Она сразу заметила испуг на лице мужа.
– Тим! – закричала она. – Теперь-то что случилось?
– Это моя ошибка, – ответил он мрачно. – Я расстегнул твой костюм. Я должен был это предвидеть, – он показал ей камень, который держал в левой рукавице. Тот упокоился в ямке ладони Тима.
– Ерунда, Тим, – мягко объявила Диана. – Какая разница сколько их было: восемнадцать или сотня? Мы ведь могли умереть, и зачем нам тогда камни?
Тим сразу не ответил. Лишь через какое-то время он сказал:
– Даже одного будет достаточно, когда мы вернемся. Возможно, восемнадцать камней перенасытили бы рынок. А так мы попробуем получить за один столько же, сколько получили бы за восемнадцать.
Конечно, это ложь, другие торговцы наверняка привезут много камней, но пока нужно было отвлечь ее внимание.
Тим заметил, что ледяные муравьи были заняты у двух вентиляционных отверстий в центре – строили внутренний купол. Кристаллический купол теперь достигал футов восьми в высоту – выше людей, и вроде бы должен был скоро треснуть.
Понимая, что вот-вот должно случиться, люди одели маски. Зубчатая трещина появилась на западной стене купола, и неожиданно купол развалился. Ветер тут же подхватил и унес обломки, а потом набросился на людей, толкая их по льду.
Они скользили, ползли к зубчатым скалам. Диана снова была полна сил. Ее молодой организм быстро восстановился. И тут Тим заметил что-то странное: гигантский Сатурн почти закрыл Солнце. Настал последний день.
Ночь пришла слишком быстро. Закат – красный диск закрыл три четверти неба. И скоро сильный холод обрушится на этот мир. Крошечные льдинки стали забивать фильтры их масок с такой скоростью, что путники не успевали их вытряхивать.
Тут температура днем никогда не была выше сорока, а ночной воздух быстро снижал ее до минус ста и ниже. Даже специальные нагревающие фильтры не могли согреть воздух в достаточной степени, и тот врывался в легкие людей подобно жгучему пламени.
Переполненный отчаянием Тим высматривал купол ледяных муравьев. Достаточно большие купола были сами по себе редкостью. И когда он нашел один, тот уже был достаточно большим. Они и не подумали заделывать пробитое отверстие, а сразу стали строить новый купол. Через полчаса купол рухнул, и путникам пришлось отправиться дальше.
Тем не менее они пережили ночь и встретили рассвет четвертого дня почти беспомощными под защитой высокого утеса. Безнадежно встречали они этот тусклый рассвет. Поднявшийся над горизонтом Сатурн принес немного тепла.
Через час после того, как над горизонтом появилось отчасти заслоненное Сатурном Солнце, Тим поглядел на термометр на запястье. В этот день температура поднялась лишь до семидесяти. Они поели шоколад, но каждый укус причинял боль – им пришлось сдвинуть маски, да и сам шоколад заледенел.
Когда их члены занемели и потеряли чувствительность, Тим вынудил Диану подняться, и они вновь отправились в путь. Теперь день был ничуть не лучше, чем ночь, если бы не холодный свет Сатурна. Ветер стал бить еще сильнее. Где-то в полдень Диана рухнула на колени и не смогла больше подняться.
Тим отчаянно выглядывал ледяной пузырь. Наконец далеко справа он увидел маленький, фута в три, купол ледяных муравьев – достаточно большой для Дианы. Он не смог поднять жену, поэтому ему ничего не оставалось, как взять ее за руки и потащить к куполу. Она помогала мужу, как могла. В конце Тим предупредил жену, чтобы она спала в маске, а то мало ли что придет в голову этим муравьям. Через четверть мили он нашел купол для себя.