– То есть он не поглощает добычу, а она просто становится частью его тела?
– Точно. Эти амебы приклеиваются к более высокоразвитой форме жизни и становятся ею, однако оставляют ей силу, чтобы поймать следующую добычу. Но вот что странно, некоторые особенности ее предыдущей «пищи» могут остаться, после того как тварь примет другую форму. Этот, к примеру, был отчасти гамма рорквал, судя по шипу и цвету… и он имеет щупальца, хоть и живет на земле. А вот если бы мы не подошли вовремя, он бы стал отчасти напоминать нимпуса.
– Забавная планетка, – хмыкнул Скалер.
Медленно они продолжили двигаться вдоль гор, время от времени выбираясь на очередное крошечное плато. Летающие млекопитающие, которые всегда предупреждали о наступлении воды, парили над головой.
Вот они пересекли очередное плато…
Над головой у них ревел ветер, и они слышали громкое хлопанье крыльев. Огромная птица, черная как уголь на фоне гор, хлопая крыльями футов тридцати в размахе, неслась к ним. Секунду люди сидели пораженные, потом, словно очнувшись от комы, потянулись за оружием. Однако из-за движений хвоста Качалки ружье в руке Амхерста ходило из стороны в сторону.
– Не стреляй, Скалер, – закричал он, стараясь увернуться от ружья своего приятеля, которое то и дело оказывалось нацеленным в его сторону. – Эту крылатую тварь ты не убьешь.
Но прежде чем Амхерст смог взять себя в руки и прицелиться, Скаклер выстрелил. Заряд ушел вправо, не задев жизненно важные органы твари. Однако птица стала снижаться, устремившись к земле. Он снова выстрелил, и птица, издав крик, от которого у людей заболели барабанные перепонки, без движения замерла на земле.
– Гм! Точный выстрел, – заметил Амхерст. – Откуда вы узнали?
– Узнал что?
– Узнали, куда стрелять, чтобы повредить ее летательный мускул.
– Это летучее одеяло, – ответил Скалер. – Ее и в самом деле убить нельзя. Она вытягивает электрическую энергию из жертв и оставляет их слабыми и беспомощными. И есть только один способ остановить ее… Похожая разновидность обитает на Ио.
– Точно, – Амхерст с интересом посмотрел на своего спутника. – Но я был уверен, что вы как новичок на этой планете станете целиться в левую часть тела, туда, где обычно расположено сердце. Это было бы неразумно. Но вы, несомненно, знали, что сердце этой твари расположено точно по центру.
Скалер только пожал плечами.
– Даже не Земле существуют подобные твари, – ответил он.
Когда они достигли основания горного хребта, стемнело настолько, что ехать дальше не было никакого смысла. В небесах подобно призраку сиял бледный Юпитер, а далеко-далеко подобно раскаленной булавочной головке мерцала Земля. Поднялся ветер, так что они привязали Качалку и Добряка к небольшой скале, а сами укрылись под защитой каменного козырька. Земляные литы, обеспокоенные их присутствием, расползлись от скалы в разные стороны, но Амхерст, всегда предпочитавший свежее мясо концентратам, поймал одного из них и зажарил на обед в походной микроволновке. Эти животные, слегка напоминающие осьминогов, были хорошей пищей, так что, поужинав, путешественники устроились на ночлег.
На следующее утро, как только солнце встало из-за горизонта, они продолжили путешествие. Теперь их дорога шла по плоской равнине, где местами на длинных сваях возвышались домики аборигенов. Один раз они даже видели нимпуса, лениво валявшегося в грязи, но даже не остановились. Порой в отдаленных районах нимпусы приветствовали патруль Ганимеда и даже говорили на языке людей.
Когда они проезжали мимо, Скалер наконец не выдержал и поинтересовался у Амхерста:
– Я всю дорогу хотел спросить, что такое кри?
– Кри – мох, из которого добывают крифин, используемый в лечении многих болезней. Он не только ослабляет боль, но и залечивает раны.
– Кажется, его на Ганимеде так много, так почему же он так дорог? – удивился Скалер.
– Нужен целый стог кри, чтобы произвести одну унцию крифина, – объяснил Амхерст. – Хотя за последнее время спрос на него и в самом деле сильно увеличился. Кроме того, на большей части Ганимеда мох можно собирать только в определенный сезон – времени для его сборки очень мало.
– Вы имеете в виду наводнения? Но почему вы говорите о большей части Ганимеда? Ведь можно передвигаться из района в район, избегая наводнений.
– Так уж повелось, – вздохнул Амхерст. – Я много думал о Гидрополисе, – продолжал он. – Наводнения не заливают его, но там почти нет кри… Да, время для сборов очень мало из-за наводнений, – повторил он.
– И из-за того, что после наводнения кри меняет цвет, – с лукавой ноткой в голосе проговорил Скалер.
– Да, это правда. Откуда вы узнали?
– Кажется, читал где-то, – а потом путешественник небрежно спросил. – А как относительно того торговца в Акве?
– Карла Кента? Он хороший товарищ. Живет в Акве со своей дочерью Кэрол.
– Это у них мы остановимся из-за наводнений?
– Да. Они всегда рады увидеть новое лицо.
– И никак невозможно оставить поселение в сезон наводнений… как я предполагаю.
– На это нет ни одного шанса. Вам не удастся открыть дверь, потому что вы не сможете преодолеть давление воды. Но даже если бы вам это удалось, я бы наружу не полез. Если вы под землей, то лучше там и оставаться!
Несколько минут Скалер думал о чем-то, тихонько напевая себе под нос, и лишь потом заговорил:
– А сколько продлится это наводнение? – спросил он наконец.
– Давайте посмотрим, – Амхерст осторожно подвинулся, поудобнее устраиваясь на спине Качалки. – Начнется оно через два дня. Возможно, вам удастся покинуть Акву двенадцатого мая по земному календарю. Кстати, а как вы собираетесь вернуться в Гидрополис? – он внимательно посмотрел на Скалера. – В одиночку вы никогда не найдете дорогу.
– Я так прикинул, что вернусь назад с Макгоуном. Или подожду, пока вы не отправитесь к Капающей воде или к Слезливым холмам. Вы же всегда останавливаетесь в Акве на обратном пути?
– Да. Но я не понимаю, что вы-то будете делать в Акве целых два месяца.
– Возможно, займусь осмотром достопримечательностей, – улыбнулся Скалер.
Когда вновь наступила ночь, они не стали останавливаться. Вот-вот должно было начаться наводнение, и у путников не оставалось времени на отдых. Теперь грязевые омуты встречались все чаще и чаще, и хотя гиппы с легкостью справлялись с такими препятствиями, скорость движения стала много меньше. Ветер усилился, и всадникам приходилось прилагать определенные усилия, чтобы удержаться в седле.
Через несколько часов они приблизились к очередному холму. Подъем по крутому склону в темноте замедлил их движение еще больше, но Амхерст решил срезать и гнал вперед. Он ехал по неотмеченной на карте земле, тихо посапывая в седле. Внезапно луч света ударил ему в лицо. Здесь в горных отрогах царила полная тьма, и яркий свет буквально потряс его. А за источником света скрывалась огромная туша. Она двигалась прямо к путешественникам. Звук перемалываемых камней оглушил Амхерста.
Скалер спокойно проехал мимо, а Качалка Амхерста сбилась с курса, направившись прямо к источнику яркого света. Амхерст несколько раз дернул повод своего скакуна, но тот не собирался поворачивать. Потом, когда луч полностью залил его светом, он почувствовал, как его тянет к источнику странного свечения. Впереди был источник гипнотизирующего света, а справа и слева – пустота.
Амхерст чувствовал, как мысли его начинают притупляться, чувствовал, что его тело становится вялым, наклоняется вперед. На какую-то секунду свет исчез, и тут же сила потекла назад в тело Амхерста. Он понял, что тварь вытягивала из его тела жизненные силы, и если он хочет свернуть, то должен закрыть глаза Качалки, но даже тогда с управлением скакуна будут проблемы. Теперь, когда туша была рядом, путник отлично видел огромную зияющую пасть, внутри которой, подобно поршню, вверх-вниз двигался странный прут.
Пока Амхерст смотрел, огромный обломок скалы скатился в открытую пасть чудовища и когда поршень обрушился на него, разлетелся на куски. С невероятным усилием человеку удалось закрыть глаза. Тогда, подняв щиток своего шлема, он подставил лицо ледяному воздуху, взял узду Качалки в зубы и, закрыв руками его глаза, потянул узду изо всех сил, пытаясь развернуть своего скакуна. Качалка повиновался.
Теперь… Если его скакун не изменит направления, он будет в безопасности. Иначе их сожрут. Стараясь не смотреть в сторону источника света, Амхерст глубоко дышал, пытаясь синхронизировать дыхание с ударами сердца. Безопасность! Тварь медленно двинулась вперед, понимая, что вот-вот добыча ускользнет.
Скалер, находившийся вне гипнотического действия света, поинтересовался, в чем дело.
– Мы не могли сменить направление, пока свет бил нам в глаза, – объяснил спутнику Амхерст. – Но не это самое странное. Та тварь жрала камни. Если не считать марсианских строителей пирамид… Нет, никогда раньше не слышал о таких тварях.
– А вас она хотела прибавить к своей минеральной диете, – с усмешкой заметил Скалер.
– И ей это почти удалось, – усмехнулся Амхерст. – Всеядная тварь попалась, видно, нужны ей были не одни минералы.
– Еще одна глава в этой саге странствий, – Скалер чуть сместился на спине Добряка и вновь прикрыл глаза, задремав.
Через два земных дня путешествия они увидели купола Аквы, напоминавшие наполовину закопанные в землю яйца гигантской птицы, оставленные века назад, такие же серые, как и окружающий пейзаж. На каждом куполе можно было рассмотреть очертания дверей – единственное напоминание о том, что тут жили люди. Однако два уставших путника после долгих дней и ночей поездки обрадовались при виде маленькой деревни, скрытой под куполом.
– Вот и Аква, – вздохнул Скаллер. – Аква Ганимеда. Звучит почти по-библейски.