— Артем! — рявкнул Конопатый, и тут же вырвавшийся из открытой ладони гимназиста луч рассек появившуюся в снегу вмятину напополам.
Зашипел вмиг истаявший снег, в нос ударила вонь горелой плоти, и, уже не скрытое маскировочными чарами, на полу проявилось обнаженное тело, с рассеченной по диагонали — справа налево, — грудной клеткой.
— Это еще что за тварь? — удивился Зубко. На человека она и в самом деле походила мало и больше напоминала побритую наголо гориллу. Вот только клыки… Из-под мертвенно-синей верхней губы торчали два длинных клыка, да и пальцы заканчивались острыми как бритва когтями.
— Вампир? — удивленно переглянулся с гимназистом Василенко.
— Только дикий какой-то, — ошарашенно кивнул Шилов, уничтоживший тварь совершенно не задумываясь, на автомате.
— Он один был? — сразу же уточнил Конопатый.
— Да, — обернулся Василенко к связисту. — Алекс, что с замерами?
— Нам туда, — указал на ярко освещенный вход в подсобное помещение Шумов.
— Господа колдуны, — привлек к себе внимание прислушивавшийся к каждому шороху контрразведчик, — вы можете сделать так, чтобы мы тоже видели этих тварей?
— У меня нет необходимых амулетов, — покачал головой Антон, решивший не раскрывать всех своих секретов. А то сядут на шею и ножки свесят. — Артем, вам ничего подходящего не выдавали?
— Только защитные, — не оборачиваясь, ответил смотревший на сцену гимназист и неожиданно метнул в распахнутую дверь гримерки огненный шарик. Только-только выскочившего на сцену вампира разметало на куски и во все стороны полетели обгорелые ошметки и обломки костей. — Внимание, еще несколько особей на подходе!
— Много их? — Конопатый прицелился в темный прямоугольник двери.
— Не знаю. — Артем хрустнул костяшками пальцев, и вживленные в кожу кристаллы мигнули алыми огоньками. — Приготовьтесь… Огонь!
В этот раз вампиры больше не рассчитывали на скрытность и хлынули на сцену настоящей волной. Автоматные пули, не причиняя особого вреда, прошивали их тела насквозь, и лишь двое или трое оказались сбиты с ног.
— Отвернитесь! — на выдохе прохрипел гимназист, и через мгновение на сцене вспыхнуло новое солнце. Большинство вампиров сразу же прогорели в прах, тех, кому посчастливилось выжить, тоже можно было пока не опасаться: ослепшие твари в судорогах бились на полу. — Уходим! Сейчас погаснет!
Люди Зубко подхватили под руки не успевшего отвернуться от колдовской вспышки дружинника и бросились бежать к барной стойке. Все просто: учитывая скорость, с которой передвигались вампиры, успеть добраться до выхода из «Западного полюса» нечего было и надеяться. А на кухне… на кухне был хоть какой-то шанс организовать оборону и уцелеть. Главное — не дать себя окружить и навалиться со всех сторон.
— Ходу! — рванув за воротник, Лымарь придал Антону ускорение в противоположном направлении. — Алекс, бегом!
— Куда? — пытаясь проморгать слезившиеся глаза, крикнул парень и припустил за Виктором Петровичем.
— На выход! — Остановившись у ярко освещенного входа в подсобку, Лымарь развернулся и прицелился в бросившегося за ними в погоню обгорелого вампира. Выглядел кровосос не ахти: в некоторых местах торчали обугленные кости, белоснежная кожа пошла волдырями. Но и в таком состоянии эта тварь была способна разорвать их бригаду на куски и даже не запыхаться. — Бегом!
Мимо промчался Василенко, и Лымарь, больше не медля, послал в нагонявшего их вампира заряд картечи. Тому будто осиновый кол в грудь вогнали: резко остановившаяся тварь оступилась, но все же устояла на ногах. Следующий выстрел заставил ее сделать шаг назад. И еще один. И еще…
Патроны кончились, когда в подсобку заскочил Виктор Петрович. Ругнувшийся Семен ухватил замотанные изолентой рукояти ножей и, почти не целясь, метнул клинки. Один угодил вампиру в развороченную картечью грудину, второй — брошенный левой рукой, — лишь оцарапал костлявую руку и улетел дальше. Тварь даже не замедлила бега, и Лымарь, сграбастав замешкавшегося Алекса, прыгнул в подсобку.
— Во блин! — ошарашенно присвистнул оглядывавший раскинувшуюся вокруг заснеженную степь Василенко. Над головой в иссиня-черном небе вполне себе мирно уживались два солнца: желтое и лазурное, и потому мир казался каким-то плоским.
— Не то слово. — Лымарь рухнул на снег и начал торопливо перезаряжать «Сайгу». Черный прямоугольник двери в «Западный полюс» оказался неожиданно далеко, а неосмотрительно рванувший вслед за ликвидаторами вампир под солнечными лучами вмиг утратил всю прыть и, пытаясь зарыться в снег, медленно подыхал. Вот только осторожность не помешает. Кто знает, какие еще создания затаились в этом странном месте?
— Куда это мы угодили? — тяжело выдохнул Алекс. Вообще, это было не первое, что он сказал, но в первоначальном вопросе количество приличных слов равнялось количеству предлогов и междометий. — Что за хрень?
— Пространственный карман, — продолжая оглядываться по сторонам, спокойно объяснил прикрывший от солнечного света глаза ладонью Василенко. — Искривление очень мощное.
— А это что за тварь? — Подождав, пока вампир окончательно затихнет, Лымарь выдернул из него метательный нож.
— Вампир. — Бригадир попытался отсечь пронизывающие пространство магические потоки. Получилось не очень. Точнее, не получилось вовсе. Бурлившая колдовская энергия обволокла его, словно липучка муху, и никак не желала отпускать. Хреново.
— Задохлики какие-то. — Семен ткнул мертвого вампира носком унта под выпиравшие ребра. Тот и в самом деле богатырским телосложением похвастаться не мог: худой, ростом едва ли полтора метра. — Да и сообразительностью не отличаются.
— Дикие, — пожал плечами думавший о своем Антон. — Без королевы они совсем тупые, а в нормальной стае даже внешне могут от человека ничем не отличаться.
— Откуда они здесь?
— Выходит, прокол очень и очень серьезный, раз через него даже нечисть перейти сумела.
— Ты чего сюда ломанулся? — подошел к Лымарю Алекс. — Не судьба была вместе со всеми остаться?
— Вернуться мы всегда успеем. — Семен поежился от вида черного неба над головой и указал на маячившую в отдалении дверь. — Только нам вообще-то надо причину прокола ликвидировать.
— Ее еще бы найти! — зло сплюнул под ноги Василенко. — Это не нормальный мир, не чувствуете, что ли? Здесь действуют свои законы, а магический фон такой, что через час, максимум два, у нас мозги через уши полезут. Не успеем за это время причину прокола найти — придется уносить ноги.
— А чего ее искать? — буркнул бренчавший своими пузырьками Виктор Петрович. — Вон она, будь неладна.
— Где? — чуть не подскочил на месте Антон. — О черт!
Причину его возгласа понять было несложно: аккурат под двумя солнцами притаилась почти незаметная на ослепительном фоне снега тень. Странная тень — отдающая ледяной синевой, ломаным треугольником устремившаяся к небу.
— Пирамида! — наконец сумел разобраться в увиденном Алекс. — Ледяная!..
— А над Фортом, помнится, что-то подобное кружилось, — задумчиво протянул Лымарь, даже не пытаясь на глазок определить размеры странного сооружения. — Выходит, сковырнули?
— Сковырнули на свою голову! — выругался Василенко. — А у нее настолько мощный магический потенциал оказался, что пространство выгнулось, и этот карман образовался! Еще бы знать, как она с «Западным полюсом» связана…
— Надо потоки просканировать, — предложил, шмыгнув носом, Шумов. Ветра не было, но и без него холод пробирал до самых костей. — Пошли, что ли?
— Стоять! — распорядился Виктор Петрович, не отрываясь от своих склянок, содержимое которых на таком морозе хоть и стало вязким, но не замерзло. — Сначала небольшая химиотерапия.
— Типун тебе на язык! — выругался Лымарь.
— Чего еще? — удивился химик. — А! Ты в этом смысле. Ладно, суеверный ты наш, открой рот, закрой глаза. Хотя нет — глаза не закрывай. Понадобятся.
— Ты чего удумал-то? — забеспокоился Семен.
— Капли капать буду, — объяснил Виктор Петрович и встряхнул пузырек с дозатором. — Открывай рот, говорю!
Лымарь тяжело вздохнул, но все же послушался. Обычно процедуры Петровича к приятным нельзя было отнести даже с большой натяжкой, а уж когда он напоминал обожравшегося сметаной кота… Что-то сейчас будет!
Предчувствия Лымаря не обманули: первая капля льдинкой скользнула по языку и заморозила гортань, от двух следующих смерзлись ноздри и начисто пропало обоняние. А уж когда дело дошло до глаз! Будто иглой ткнули. Сознание на миг отключилось, но когда Семен с кряхтеньем поднялся со снега, неприятные ощущения успели куда-то подеваться. Только моргать стало больно — глаза обжигали холодом веки.
— С концентрацией, похоже, переборщил, — задумчиво глядя на него, почесал бороду Виктор Петрович.
— В самый раз. — Семен ошарашенно огляделся по сторонам. Сказать, что окружающая действительность изменилась, — не сказать ничего. Черные краски неба расслоились и поражали противоестественной игрой темно-синих и антрацитовых тонов. Бескрайняя пустошь скукожилась, и все расстояния мягко текли, то отдаляя, то приближая еще недавно незыблемо застывшие на месте предметы. А пирамида… Ледяная пирамида налилась объемом и больше не казалась плоской и бесплотной тенью. Неизменными остались только два солнца, по-прежнему ослепительными дырами прорезавшие подкладку небосвода. — Закругляйтесь и пошли…
— Может, все же разбавишь? — обреченно вздохнул Алекс.
— Ну, я Семе в этом вопросе доверяю, — усмехнулся Виктор Петрович. — Да и, если разобраться, хуже точно не будет.
— Семён, ты куда? — окликнул Лымаря Василенко, когда тот, проваливаясь по колено в снег, успел отойти метров на десять.
— Уже никуда. — Семен добрел до видневшегося из снега предмета, которого он раньше просто не замечал, и остановился. Из снега торчала пятка сапога. Обычного кирзового сапога, которые иногда еще выдавали новобранцам в Дружине. Ходить в них зимой — одно мучение, но всяко лучше, чем босиком.