– Хорошо, – глухо выдавила, обхватывая руками плечи и невидяще уставившись вдаль.
Краем глаза уловила, что Рендал поднялся с места и приблизился. Опустился на корточки рядом с моим креслом и обнял за талию, притягивая к себе.
– С тобой все в порядке? – чувствовала его обеспокоенный взгляд, но не могла решиться посмотреть в глаза.
Только когда лицо начали покрывать нежными поцелуями, так непохожими на те грубые, что терзали мои губы еще недавно, словно начала оттаивать. Со всхлипом потянулась к Рендалу, обвивая его за шею руками и желая притянуть еще ближе к себе.
Не знаю, сколько смогу вытерпеть эту сладостную пытку – быть с ним рядом и понимать, насколько между нами все непрочно и как легко может разрушиться. Но пока не могла отказаться от пьянящего ощущения – находиться рядом с этим мужчиной.
***
В следующие недели жизнь завертелась в таком бешеном ритме, что особо некогда было предаваться душевным терзаниям. Утром и днем занятия, потом работа над расшифровкой вадерских текстов, поздним вечером встречи с Рендалом. Те несколько часов, которые удавалось урвать на сон, пролетали слишком быстро, чтобы я могла полноценно отдохнуть. Уставала я просто адски.
Хотя, положа руку на сердце, была даже рада этому. Так легче было не думать о тех вещах, что могли слишком сильно пошатнуть хрупкое внутреннее равновесие. Думаю, что Рендал, что мои друзья даже не предполагали, насколько мнимым было мое спокойствие. Им казалось, что в моей жизни все наладилось. Личная жизнь, завидная работа, о которой многие могли лишь мечтать, прекрасные перспективы. Только я сама осознавала, на какой хрупкой грани нахожусь от нервного срыва. Уж слишком сильным было напряжение во всем, начиная от отношений с Рендалом, заканчивая работой и учебой.
Хотя трудно было упрекнуть в чем-то моего сероглазого. Более заботливого и понимающего мужчину вряд ли можно найти. Он поддерживал меня во всем, помогал снять нервное напряжение, на его плече я всегда могла выплеснуть все, что беспокоило и тревожило. Только почему-то мне этого было мало, и я с маниакальным упорством ждала от него признания в ответных чувствах. Без этих трех слов: «Я люблю тебя», все казалось шатким и ненастоящим, тем, что могу потерять в любую минуту.
Думаю, Рендал бы сильно удивился, узнав о моих заморочках, и тогда только ради того, чтобы меня успокоить, сказал бы эти так нужные слова. Но стали ли бы они настоящими, идущими от сердца? Наверное, я бы не поверила. Сама не знаю, чего ждала от Рендала, и от этого мои душевные терзания лишь усиливались. Сердилась на себя за дурацкие ожидания и очередное ребячество, но ничего с собой поделать не могла. Так что работа и учеба становились единственным спасением. С подругами же удавалось видеться очень редко, в основном на совместных занятиях, ведь я теперь практически переселилась в квартиру Рендала.
Радовало одно – скоро итоговые экзамены, а затем практика, где я смогу сменить обстановку и лучше разобраться в себе. Хотя мысль о том, что меня могут отправить куда-то далеко от Рендала и подруг, далеко не радовала. Уже не знала, как обходиться без них всех – слишком сильно привыкла к их присутствию в своей жизни. А вот от кого-кого, но от главы корпорации я бы не отказалась отделаться на как можно долгое время.
Наши с ним встречи стали регулярными. Он требовал от меня личного отчета по расшифровкам текстов из кристаллов. Мы не менее чем два раза в неделю встречались в кабинете Корна на четвертом модуле за поздним обедом и подолгу беседовали. И пусть я и понимала, что в отношении меня у главы корпорации исключительно деловые интересы, но некоторые его взгляды приводили в смятении и выбивали почву из-под ног. Может, конечно, я все не так понимаю, но отделаться от ощущения, что Корн испытывает ко мне и некоторый личный интерес, было трудно. Уж слишком жадным и голодным взглядом порой окидывал, особенно когда думал, что я не смотрю. И то, что он так жаждет личных встреч вместо того, чтобы получить отчеты от Сержа или просто прочесть их, тоже выводило из колеи. Так что от Корна хотелось отделаться просто безумно. Но пока это оставалось лишь мечтами.
Вот и сегодня мы с Корном встретились в его кабинете и, пока он с аппетитом поглощал еду, я рассказывала о последних расшифровках.
– В этом кристалле были, в основном, медицинские отчеты, – стала рассказывать, надеясь, что смогу побыстрее донести до Корна информацию и убраться отсюда. – Может, лучше будет, если Серж вас посвятит в это? Я не слишком сильна в подобных вопросах. Смогу рассказать лишь в общих чертах.
– Ничего страшного, – улыбнулся Корн. – Если я захочу узнать детальнее, потом просмотрю записи с переводом. Так что там было?
– Речь шла о вирусе, который вадеры назвали «Красная смерть». Они были не на шутку обеспокоены скоростью его распространения. Даже с их уровнем медицины мало чем могли помочь больным, уж слишком агрессивным был вирус. Инкубационный период длился всего пару часов, после чего больной впадал в буйство, мучимый галлюцинациями. И уже через три часа наступала кома. В зависимости от выносливости организма она длилась пять – десять часов, потом смерть. Вирус был занесен с одной из планет, где обнаружили месторождение органических кристаллов, которые использовали для строительства живых кораблей.
Корн настолько заинтересовался, что даже есть перестал. Подавшись вперед, смотрел с жадным вниманием. Я немного удивилась такому интересу к давно исчезнувшему вирусу. Заметив мое недоумение, Корн произнес:
– В других найденных источниках говорилось, что именно «Красная смерть» уничтожила цивилизацию вадеров. Вирус оказался безвредным для других, но смертельным для этой расы. Причем его распространение остановить так и не удалось. Не удивлюсь, что отчет, о котором ты говоришь, один из последних в истории этой цивилизации. Насколько успел узнать, немногие, оставшиеся незараженными, искали спасения в других уголках Вселенной. Им пришлось начинать все практически с нуля, смешиваясь с местным населением.
Я невольно поежилась, представив себе масштабы катастрофы, разразившейся в прошлом. Какой-то крохотный микроорганизм сумел уничтожить могущественную цивилизацию, равной которой не было. И при всей своей силе вадеры ничего не смогли сделать, чтобы остановить его.
– Здесь говорилось, что один из ведущих биологов выдвинул теорию по поводу того, что могло бы остановить вирус, – произнесла я. – Но судя по тому, что все закончилось плохо, вряд ли теория подтвердилась.
– Или он не успел поделиться своим открытием с остальными, и с ним что-то случилось, – возразил Корн. – Расскажи подробнее.
– Речь шла о симбиотическом организме, связанном с органическими кристаллами, с которых и началось заражение. Исследования того биолога показали, что именно тот организм заразил кристаллы. Произошла мутация. Но биолог считал, что в этом и ключ к поискам лекарства. Что нужно взять образцы зараженных и незараженных симбиотических организмов и попробовать выявить то, что могло бы помочь найти вакцину. Ведь часть кристаллов обрела своего рода иммунитет от вируса, значит, смогла преодолеть заражение. Кристаллы эти – тоже своего рода живые организмы, поэтому существовал шанс, что это может стать ключом к поиску лекарства. Так что биологу пришлось доказывать, что его следует снять с другого очень важного исследования и направить туда в составе экспедиции. Что касается того важного исследования, то о нем упоминается лишь вскользь. Вадеры искали возможность продлить жизнь до нескольких тысячелетий, если не больше. Разработка особых клеток, которые при вживлении в структуру ДНК усовершенствуют ее в плане регенерации, останавливают процесс старения и прочее.
Корн даже дышать перестал и, заметив это, я умолкла. Неужели он правда считает, что подобное вообще возможно? Даже вадеры всего лишь пытались проводить исследования в этой области, но о реальных результатах говорить было рано. А потом вдруг до меня дошло. Вот, почему Корн, как одержимый, искал все, что хоть как-то касалось вадеров. Слишком удивленным он не выглядел, скорее, возбужденным. Значит, уже знал о подобных исследованиях вадеров. Вот, что интересует его на самом деле! Поиск практически вечной жизни. Корн не желал мириться с тем, сколь мало ему осталось. Искал способ продлить свое существование, причем до таких масштабов, что не снились даже огасам – самой долгоживущих из известных нам рас.
– Там было что-то конкретное по поводу того, где проводились исследования? – хрипло спросил Корн, не сводя с меня пытливого взгляда.
– Нет, я так понимаю, что эти данные были засекречены. Но приводились координаты той планеты, где нашли вирус «Красной смерти» и куда полетел тот ученый.
– Значит, если он так и остался на той планете, вполне вероятно, что на корабле, на котором он высадился, могут найтись и данные по другим его исследованиям, – размышлял вслух Майкл, словно даже позабыв о моем существовании. Потом мотнул головой и произнес: – О какой планете идет речь? Одной из тех, что уже открыты?
Я кивнула.
– Звездная система Гед. Планета Дера-7.
На лице Корна появилась предвкушающая улыбка.
– Как кстати, что корпорация ведет там добычу органических кристаллов. Никто и не удивится, если туда направится очередная наша экспедиция. – Потом пытливо уставился на меня: – Тебе, как лучшему переводчику с языка вадеров, стоило бы участвовать в экспедиции. Оформим это как практику. Она ведь, если не ошибаюсь, начнется у вас через две недели?
– Да, – возражать я и не пыталась. Какая разница, куда лететь на практику.
– Полетишь с Рендалом, в составе его команды. Ему я тоже сообщу все подробности и велю подобрать экипаж. Официальная цель полета – студенческая помощь работникам, которые добывают кристаллы. А также биологические и геологические исследования местной флоры и полезных ископаемых. Это оправдает раскопки, которые, возможно, предстоит вести. И разумеется, истинная цель визита будет известна ограниченному числу лиц. Информация строго конфиденциальна.