– Что ты хочешь за эти исследования? – Корн напряженно подался вперед. – Я готов обеспечить тебя за это так, что сможешь жить безбедно несколько веков. Стать гражданином нашей Федерации и не последним человеком в ней.
– Я подумаю над этим, – по лицу вадера ничего нельзя было прочесть. Так что оставалось теряться в догадках, заинтересовало ли оно его хоть немного.
Или Алаур просто тянет время, прощупывая ситуацию и ища пути к отступлению? Ведь не может не понимать, что как только тайна вечной жизни станет известна Корну, за его обещания нельзя будет дать и ломаного гроша!
– А что стало с другими учеными, которые находились в лаборатории? – решила я перевести разговор в менее опасное русло.
Поколебавшись, Алаур все же ответил на вопрос:
– Когда к нам в очередной раз прилетел корабль с припасами, стало известно о вирусе «Красная смерть». Большинство пожелали лететь к своим семьям, мой лучший друг предложил возможное решение проблемы и отправился на поиски вакцины. Я же вместе с еще десятком вадеров, у которых не было семей, остались и продолжили работу. Мы все понимали, что вполне может так случиться, что станем последними из нашей цивилизации. И возможно, наши исследования дадут шанс на то, чтобы она окончательно не погибла. Только вот вирус, как оказалось, проник и к нам. В одном из ящиков с провизией.
Алаур умолк. Видно было, что говорить на эту тему ему нелегко. И я вдруг осознала, что пусть для нас прошло десять тысяч лет, но для него все было еще вчера. Тысячелетия в анабиотическом сне пронеслись как несколько мгновений. Как же страшно наверняка однажды проснуться и понять, что все, что было тебе дорого, осталось в далеком прошлом!
Я потянулась через стол и ободряюще сжала его руку. Рендал, правда, свирепо зыркнул на меня при этом, но я упрямо стиснула губы. Сейчас Алаур нуждался в моей поддержке, а с ревностью моего мужчины разберусь позже, когда останемся наедине.
– Меня спасло то, что я на пару дней заперся один в лаборатории и питался теми запасами, что были там. Не хотел отвлекаться от исследований. И запрещал кому-либо вмешиваться. На этой стадии посторонние могли только помешать. Я считал, что сделаю все быстрее и лучше, если буду работать один. Так что отключил переговорное устройство, заблокировал замки в своей лаборатории и погрузился в работу. Когда же вышел оттуда, все были мертвы, – его голос прозвучал равнодушно, но я ощущала, сколько скрытой боли за этим таилось. – А передо мной стоял выбор: умереть вместе со всеми, заразившись, или ввести полученный препарат и надеяться на то, что однажды за мной прилетят. И что для моей цивилизации не все еще кончено. В конце концов, решающим оказалось тщеславие ученого. Я не желал, чтобы дело всей моей жизни оказалось погребенным на этой пустынной планетке. И я ввел себе препарат. Потом, изучая свои клетки, понял, что если бы не сделал этого, сам бы умер в течение пары суток. Вирус уже успел проникнуть и в меня. Но обновленная ДНК справилась с ним. Трупы пришлось уничтожить, как и многое, с чем мои коллеги соприкасались при жизни. Я хотел избежать возможного возвращения вируса на случай, если однажды за мной прилетят. Не хотел, чтобы еще кто-нибудь заразился, ведь препарат мог и не подействовать на других. Я не был до конца уверен, что разработал универсальное средство. Шло время, а за мной так и не прилетали. Понадобилось два года жалкого одинокого существования на этой планете, чтобы понять истину. – Он говорил отстраненно и спокойно, полуприкрыв веки. Казалось, рассказывает все это не нам, а словно отчитывается перед теми, кого уже не вернуть. Объясняет, почему принял те или иные решения. Никто из нас не мешал и не прерывал, давая ему возможность выговориться. – В конце концов, я уничтожил все формулы и опытные образцы, которые могли помочь посторонним воспользоваться моим открытием. И ввел себя в анабиоз, предварительно настроив систему таким образом, чтобы отреагировала на чужеродное вторжение. Решил, что если это окажутся вадеры, смогу восстановить все исследования. А если нет, то сделаю все, чтобы мое открытие не досталось тем, кто может неправильно его использовать.
Алаур резко распахнул глаза и в упор уставился на Корна. Тот постарался улыбнуться, но в этот раз получилась жалкая гримаса – его удалось поймать врасплох.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я хотел сказать? – сухо проговорил вадер. – Прежде чем открыть тебе этот секрет, я должен убедиться, что ты сумеешь правильно им распорядиться.
– Понимаю, – Корн снова вернул привычную маску дружелюбия. – И постараюсь убедить тебя в этом.
Я покосилась на Рендала и поймала его ответный мрачный взгляд. Мы оба надеялись, что Алаур окажется достаточно умен, чтобы не поддаться на уловки Корна. Хотя что если оказавшись в новых условиях и сообразив, что возврата к прошлому не будет, вадер несколько изменит взгляды? Пожелает выгодно устроиться в жизни и дорого продать свои исследования? И разве имеем мы право осуждать его за это? Он единственный вправе решить, как распоряжаться собственным открытием.
ГЛАВА 15
Дафи чертыхнулась, когда вошла в столовую и увидела там вадера, сидящего за одним столом с Корном, Таниэль и Рендалом. Она надеялась, что Алаура не выпустят из лазарета еще, по крайней мере, сутки. Но нет, проклятый вадер оказался чертовски вынослив, раз уже свободно расхаживает по станции! А ведь предстоит еще совместный полет с ним до «Хроноса»! Дафи заколебалась, раздумывая над тем, не уйти ли, пока не заметили. Можно как-нибудь обойтись и без обеда – в конце концов, для фигуры полезно. Она уже так и собиралась поступить, когда ее окликнула Арлас, сидящая за одним столом с Даном, Хир-Но-Гаром и Марком:
– Эй, Дафи, иди к нам!
Разумеется, ее оклик привлек внимание всех к мигарке. Алаур, до этого что-то с мрачным видом обсуждающий со своими спутниками, тоже перевел глаза на Дафи. И у нее моментально пересохло в горле, а сердце ухнуло куда-то вниз. Словно парализованная, стояла и пялилась на эти колдовские глаза, не в силах взгляд отвести. Внутри же бушевал такой хаос самых разнообразных эмоций, что в них вряд ли бы разобрался самый талантливый ментал!
Дафи с трудом дала себе мысленного пинка и двинулась к столику Арлас, стараясь больше не смотреть в опасную сторону. Но все же не удержалась и, усевшись на свободное место, искоса глянула туда. Облегченно перевела дух – Алаур уже не смотрел на нее, снова о чем-то заговорив с Тани. И тут у нее вдруг все всколыхнулось внутри от странного режущего ощущения. По сердцу будто ножом полоснули. Она тяжело задышала, глядя, как Таниэль положила ладонь на руку вадеру и слегка сжала. Какого черта?!
Дафи сама поразилась той вспышке негатива, что возникла по отношению к подруге. Попытавшись проанализировать свои чувства, с ужасом поняла, что испытывает самую настоящую ревность. От этого настроение мигарки совершенно испортилось. И еще больше усугубляли недовольство досада и злость на саму себя. Она не должна ревновать этого мужчину! Он ей вообще никто. Единственное, что их связывает, так это предсказание Тайдры, которое, скорее всего, не более чем дурацкая шутка.
Чтобы доказать самой себе, что это и правда так, Дафи обратила взгляд на Фреда –безопасника, с которым во время полета провела пару ночей. Призывно ему улыбнулась и кивнула на место рядом с собой. Тот прекрасно понял намек и, что-то сказав приятелям, с которыми сидел за одним столом, присоединился к Дафи. Она же принялась напропалую кокетничать с ним, одаряя самыми соблазнительными улыбками, на какие была способна. Наверное, Фред бы изрядно удивился, узнав, что сейчас Дафи трезво просчитывает все за и против того, чтобы переспать с ним сегодняшней ночью.
Стоит или нет? Не хотелось ничего усложнять в отношениях с этим мужчиной, а она уже замечала в нем определенные признаки того, что интерес переходит на другую стадию. Жаль, что в эту экспедицию не полетел Люк. Тогда все было бы гораздо проще. Он не претендовал на что-то большее, чем она могла ему дать. Может, потому и удержался рядом с ней так долго. Фред же был из разряда собственников, и после того, как они переспали, старался отваживать от нее других мужчин. К концу обеда, когда окрыленный ее вниманием мужчина уже прямо перья распушил, Дафи уже пожалела об опрометчивом порыве и только и думала о том, как бы его сплавить куда-нибудь.
На Алаура она осмелилась снова глянуть только один раз, когда Фред особенно достал и захотелось самым натуральным образом послать его куда подальше. Дафи решилась на это, дабы напомнить себе, зачем вообще заговорила с Фредом. Уж лучше бы этого не делала! Алаур пытливо смотрел прямо на нее, чуть озадаченно, слегка приподняв брови. А до Дафи вдруг дошло то, что и вовсе будто кипятком ошпарило. Этот мужик – ментал, причем очень сильный. Что если он прекрасно знает о ее чувствах и мыслях по отношению к нему? От стыда тут же захотелось провалиться сквозь землю. Не обращая внимания на то, как воспримут ее поспешный уход, Дафи вскочила и, пробормотав что-то о срочной работе, ринулась прочь.
В компьютерном отсеке она решила просидеть до конца дня. И может даже оставить себя без ужина, чтобы избежать новой нежелательной встречи. Единственное, чего хотелось – это как можно быстрее оказаться в стенах Академии и никогда больше не видеть так смущающего мужчину. Только вот этим мечтам не суждено было сбыться. Раздавшийся звуковой сигнал в дверь заставил вздрогнуть и оторваться от тупого созерцания экрана, на котором она в очередной раз пыталась расшифровать код. Дафи поспешно закрыла документ и открыла какой-то безобидный рабочий файл. Только после этого хмуро откликнулась:
– Кто там?
Послышался чуть искаженный динамиками голос Тани:
– Это мы.
Уточнять, кто именно входил в категорию «мы» Дафи не стала. И зря! Поняла это, как только нажала на пульт, открывающий дверной проем, и увидела на пороге подругу в сопровождении Алаура. Немедленно ощутила себя мышью, загнанной в угол. Пообещав себе, что после того как выпроводит вадера, точно убьет Тани, Дафи заставила себя вежливо улыбнуться.