Раньше он не задумывался об этом всерьез, да и слишком масштабными были подобные планы. Явно не по плечам старику, которому осталось от силы несколько десятилетий. Но теперь… Теперь он вверх ногами перевернет всю Федерацию. Да и давно уже кому-то пора это сделать. Хватит уже этой глупой демократии и лозунгов о свободе. Федерация нуждается в едином сильном лидере, который будет держать бразды правления в своих крепких руках. И никого, более подходящего, чем он сам, Корн для этих целей не видел. У него достаточно влиятельных друзей, которым можно посулить то, ради чего они охотно поддержат на пути к верховной власти. А с несогласными Корн церемониться не станет.
Он уже просчитывал ходы, какие следует совершить в первую очередь. Вначале набрать армию, преданную только ему, снабдив уникальными технологиями, что разрабатывались в его лабораториях и которые он пока никому не показывал. Заручиться поддержкой влиятельных чиновников всех народов Федерации, кого запугав, а кого подкупив. А потом…
У него голова шла кругом от открывающихся перспектив. На мгновение перед глазами промелькнуло милое личико кудрявой девушки с волшебными сине-зелеными глазами. И на губах Корна расползлась хищная улыбка. Эта малышка тоже никуда от него не денется. Рано или поздно он и ее заполучит. В конце концов, так было всегда. Майкл Корн всегда обретал то, чего желал. И живое подтверждение тому – древний вадер, сейчас хлопочущий в лаборатории над препаратом, который скоро подарит Майклу бессмертие.
Раздавшийся от двери спокойный голос заставил Корна вздрогнуть:
– Готово.
Он резко развернулся к стоящему на пороге Алауру, со странным выражением смотрящему на него.
– Как ты вошел? – начал было Корн, но осекся. Да какое это имеет значение? Всего лишь очередное доказательство того, на что способны вадеры. Главное, что ему самому удалось заставить эту мощь работать на него. – Ты сделал препарат?
– Да, – сухо откликнулся Алаур, проходя внутрь. – Но хочу, чтобы ты еще раз хорошо подумал: нужно ли это тебе на самом деле. Что если однажды ты поймешь, что устал от жизни, но иного пути у тебя больше не будет?
– Устать от жизни может только тот, кто не умеет ставить перед собой правильных целей, – презрительно отмахнулся Майкл.
– Боюсь даже представить, какие цели будешь ставить перед собой ты, – пробормотал Алаур, потом пристально посмотрел на него и усмехнулся. – Хотя уже вижу.
– Главное, не стой у меня на пути, и все будет отлично, – откликнулся Корн, сверкнув глазами. – Хотя ты мог бы стоять по правую руку от меня. Помогать мне на моем пути. И получил бы сторицей за свои труды. Неужели тебя больше прельщает судьба скитальца в обществе неудачников?
– Ты ведь с таким интересом изучал прошлое моего народа, – уголками губ улыбнулся Алаур. – Неужели еще не понял, что нас никогда не интересовало порабощение других рас? Иначе вся Вселенная принадлежала бы нам уже давно. Мы всегда были, скорее, просветителями, учеными. Помогали развиваться тем, кто этого желал, но никогда не дарили отсталым мирам оружия или чего-то такого, что они могли бы использовать в дурных целях. И неужели ты полагаешь, что оказавшись единственным представителем собственной расы, я предам наши идеалы?
– Глупо, – хмыкнул Корн. – Думаю, именно поэтому твою расу и ждала столь плачевная участь. Вместо того чтобы стать властителями малоразвитых рас, они предпочли передать им часть своих знаний и уйти в небытие. Что ж, тебя ждет та же участь. Или еще худшая. Неприкаянно шляться по мирам, не зная, куда себя приткнуть. Везде чужой и неспособный понять философию нового мира.
– И какую же философию я должен понять? – жестко усмехнулся вадер.
– Выживает сильнейший, – последовал спокойный ответ. – Каждый сам за себя. Логика естественного отбора. Хочешь чего-то добиться, выгрызай себе место под солнцем, не считаясь с другими. Иначе загрызут тебя.
– Не думаю, что хотел бы принять такую философию, – откликнулся Алаур. – И предпочту иную. Каждый получает то, что заслужил своими делами и поступками. Если ты несешь добро, мир ответит тебе тем же. А за содеянное зло придется платить. Впрочем, разумное зло порой способно тоже стать благом, – закончил он с какой-то странной улыбкой.
Корн только хмыкнул и протянул руку.
– Препарат!
Алаур молча извлек из кармана капсулу с какой-то жидкостью и шприц.
– Ты ведь понимаешь, что я не введу себе это сразу, – ухмыльнулся Корн. – Для начала мой ученый удостоверится, что ты не подсунул мне яд.
– Как тебе будет угодно, – ответил Алаур. – Но уж прости, мне придется проследить, чтобы твой ученый не оставил себе ни капли препарата для дальнейших опытов.
Майкл с трудом скрыл неудовольствие. Он втайне надеялся, что удастся подобным образом перехитрить вадера. Узнав секрет формулы бессмертия, можно было бы значительно облегчить себе задачу в дальнейшем покорении Федерации. Кто отказался бы примкнуть к нему, если взамен пообещать подобное? Да никто. Любой бы душу продал за возможность продлить свою жизнь настолько. Ну что ж, не вышло так не вышло. Он в любом случае достигнет цели, пусть и не так быстро.
Пока Томас дотошно исследовал влияние препарата на клетки, полученные из генетического материала Корна, он боялся даже дышать. Но взволнованные возгласы ученого, потрясенно наблюдающего за регенеративными возможностями обновленных клеток, убеждали его в том, что Алаур не солгал.
– Поразительно. Даже процесс старения обратился вспять. Клетки достигли оптимального уровня развития и дальше остаются на этом уровне, что бы с ними ни делали! – Томас поднял на Майкла сияющие восторгом глаза.
Корн больше не колебался и протянул руку к невозмутимо наблюдающему за происходящим Алауру.
– Я готов.
Тот наполнил шприц жидкостью из капсулы и ввел в вену Корна. Майкл вздрогнул, когда после этого сам шприц и капсула с остатками препарата взорвались под пристальным взглядом Алаура. Та же судьба постигла и опытные образцы, остававшиеся под микроскопом Томаса.
– Как и обещал, – спокойно ответил Алаур на взгляд Корна. – Препарат не попадет в чужие руки.
– Но вы хоть понимаете, какую пользу он мог бы принести?! – с жаром залепетал Томас. – Представьте себе, сколько неизлечимых болезней можно было бы вылечить!
– Если когда-нибудь человечество достигнет такого же духовного уровня развития, каков сейчас технический, я самолично преподнесу ему свое открытие в дар, – холодно улыбнулся вадер. – Но пока от него будет больше вреда, чем пользы.
С этими словами он двинулся к выходу.
– Мы с Дафрией, Таниэль и Рендалом будем ждать у входа в ангар. Через два часа вы должны будете убедиться в том, что препарат начал действовать. И надеюсь, выполните свою часть сделки. Впрочем, если вас одолеет искушение отказаться от обещания, я найду способ заставить вас все же его выполнить.
Это не прозвучало угрозой, просто констатацией факта. И Корн невольно поежился. Впрочем, уже через несколько секунд он выбросил из головы как вадера, так и все остальное, сосредоточившись на собственных ощущениях. Его начало знобить, как при лихорадке. Несмотря на то, что согреться никак не удавалось, все тело стало липким от пота. Томас, встревожено наблюдающий за его состоянием, уложил Корна на койку. Что-либо давать из привычных лекарств он опасался, не зная, как отреагирует на это иномирный препарат. Оставалось ждать и надеяться на то, что организм сам справится с тем, что происходит внутри.
Поначалу ощущения были довольно терпимыми, пусть и неприятными. Озноб сменился покалыванием во всем теле и каким-то ноющим ощущением в мышцах и суставах. Там словно что-то происходило. Настоящая революция, к которой организм был не слишком-то готов. Когда же его начало прямо-таки выкручивать от боли, Корн не выдержал:
– Позови проклятого вадера! – рявкнул он Томасу, и тот опрометью бросился из медотсека.
Корн даже не заметил, когда ученый появился снова, причем уже не один. От боли он прокусил нижнюю губу, но эта боль казалась ничтожной по сравнению с тем, что происходило внутри. Майкл словно горел заживо. Когда Алаур склонился над ним и Корн разглядел его расплывающееся лицо, он яростно прошипел:
– Что ты со мной сделал?
– Все идет как надо, – бегло проверив пульс, пожал плечами вадер. – А кто говорил, что процедура будет приятной и безболезненной? – не удержался он от иронии. – К тому же, ваш организм уже достаточно изношен. Так что препарату приходится делать двойную работу. Не только запускать процесс регенерации, но и приводить организм в порядок. Придется потерпеть.
– Если ты что-то со мной сделал, я тебя уничтожу! – прорычал Корн, но все же его лицо немного просветлело после объяснений Алаура.
Вадер же нечитаемым взглядом смотрел на него, оставив невысказанной вполне логичную мысль. Как Корн уничтожит кого-то, оказавшись на том свете? И Майкл сам это понял, едва не заскрежетав зубами от ярости.
– Долго это еще продлится? – лишь выдохнул, снова прокусив нижнюю губу.
– Могу только догадываться, – с некоторым сочувствием ответил Алаур. – Сам понимаешь, у меня не было достаточно возможностей для проведения опытов. У меня все проходило не так тяжело.
Корн мысленно послал его к черту и закрыл глаза, стараясь не проявлять того, насколько же ему на самом деле хреново, и не доставлять удовольствия недругу собственными криками. Но через показавшиеся вечностью десять минут стало полегче. Уже не так выкручивало, осталась лишь тянущая боль в мышцах, да и та постепенно утихала. Майкл решился открыть глаза и тут же натолкнулся на потрясенный взгляд Томаса, устремленный на него.
– Ч-что? – слабо выдохнул Корн, и ученый нервно сглотнул.
– Это уму непостижимо!
– Что? – уже увереннее произнес мужчина, и Алаур, сидящий на стуле неподалеку от койки, посоветовал дать ему зеркало.