Томас пулей метнулся к одному из стеллажей и схватил небольшое зеркало. Снова вернулся к Майклу и дрожащими руками выставил предмет перед его лицом. Корн медленно перевел взгляд на собственное отражение и ощутил, как с губ помимо воли срывается прерывистый вздох. В отражении он больше не видел старика, пусть и моложавого. Мужчина в самом расцвете сил, молодой, с гладкой кожей, почти лишенной морщин. Те немногие, что еще были, разглаживались на глазах. Ранка же на прокушенной губе уже затянулась.
В полном оцепенении Корн смотрел на обновленного себя. Черт. Да у него даже седина исчезла. И если бы не пластические операции, изменившие лицо, он бы сейчас мало отличался от Рендала Паркера. Но теперь оставался в том облике, каком все привыкли его видеть. Значительно помолодевшим и посвежевшим, но самим собой. Корн уже лихорадочно размышлял, как станет объяснять такое преображение многочисленным знакомым. Новая экспериментальная пластическая операция? Чудо-препарат, разработанный его учеными? Он пока не знал. Да и не мог сейчас думать об этом. Его переполнял восторг.
Продолжая молча пожирать глазами свое новое отражение, он даже не заметил, как боль совершенно ушла. Только спокойный голос Алаура отвлек его от этого упоительного занятия.
– Полагаю, вы убедились в том, что препарат работает. Теперь ваш черед выполнить свои обещания.
Корн отстранил рукой зеркало и трясущегося от волнения Томаса. Потом сел на койке, с радостью отмечая, каким сильным и подвижным стало обновленное тело. Мелькнула мысль послать вадера к черту и забыть о данном ему обещании, но он отбросил ее. Алаур мог сыграть злую шутку с кораблем, над которым имеет поразительное влияние. Живой корабль воспринимает его, как хозяина, даже несмотря на настройки программ. Как оказалось, обойти эти программы для вадера не составляло никакого труда.
Корн решил, что как только вернется на Новую Землю, свернет проект разработки живых кораблей. Его не устраивало давать в руки возможному врагу такое оружие. Придется заняться усовершенствованием обычных кораблей, на которые вадер или те, в ком течет их кровь, никак не смогут повлиять. Будь они сейчас на обычном летательном аппарате, он бы плюнул на сделку с Алауром. Но сейчас рисковать не стоит.
– Ждите у ангара. Я принесу документы, – сухо сказал он, вставая с койки и потягиваясь всем телом.
Майкл с наслаждением ощущал упругую силу мышц, в которых совершенно ничего не болело. Никогда еще не чувствовал себя настолько сильным и здоровым. Даже в лучшие свои годы. Похоже, препарат даже усовершенствовал то, что даровано природой. И это заставляло чувствовать себя едва ли не всемогущим.
Проходя мимо столика с медицинскими инструментами, Корн взял скальпель и ради интереса слегка провел им по ладони. Поморщился от кратковременной боли, но тут же забыл о ней, глядя, как стремительно затягивается ранка, не оставляя от пореза и следа. Улыбнувшись самому себе, Майкл Корн пружинистой энергичной походкой двинулся к выходу, не обращая больше внимания на оставшихся в каюте мужчин.
ГЛАВА 20
Майкл Корн прямо-таки наслаждался, сталкиваясь в коридорах с кем-то из членов команды. Ловил на их лицах изумление и непонимание, улыбался привычной доброжелательной улыбкой, с которой сжился за долгие годы. По этой улыбке, собственно, его в итоге и признавали.
Не все решались прямо расспрашивать о том, как такое чудо вообще возможно и человек может помолодеть в одночасье. Но на вопросы тех, кто решался спросить, Корн лишь загадочно ухмылялся и сообщал, что человечество находится на грани новой эры. Чуть меньшее, но все же изумление вызвал и отлет пятерых членов команды. В их числе и капитана, теперь уже бывшего. Наспех попрощавшись с остальными и ничего не объясняя, Рендал, Хир-Но-Гар, Таниэль, Дафрия и Алаур сели в космическую шлюпку и отправились на другой живой корабль, дрейфующий неподалеку. Нашлись и те, кто желал лететь с ними. К примеру, Марк, Арлас и Дан. Но на их предложение пятерка ответила отказом, сообщив, что однажды все объяснит.
После отлета «Заура» в неизвестном направлении Корн велел второму пилоту, которому Рендал передал управление, направить корабль к условленному месту, где должны были ждать сопровождающие. Сам же с удвоенным рвением принялся за дела, чувствуя поразительный прилив сил. Настроение у Корна было отличное, и он вовсе не считал себя проигравшим из-за того, что принял условия самоуверенного вадера. Выиграл он значительно больше: то будущее, о котором не мог даже мечтать. Так что засыпал в эту ночь Майкл в самом замечательном расположении духа.
Проснулся он от ощущения сдавленного горла. Дышать стало нечем, а сердце колотилось, как бешеное. Все тело покрылось бисеринками пота, было нестерпимо жарко. Задыхаясь, Корн дрожащей рукой нажал на кнопку, активирующую освещение в каюте. Мог бы подать речевой сигнал, но голосовые связки не слушались.
Когда помещение залил яркий свет, Корн с трудом приподнял голову, окидывая свое подрагивающее, словно в конвульсиях, тело. Взгляд тут же впился в собственные руки, на которых вздулись вены. Пальцы стали узловатыми и скрюченными, он едва мог шевелить ими.
Да что происходит, черт возьми? Мысленно матерясь, Корн пережидал странный приступ, утешая себя тем, что это может быть еще один побочный эффект от принятия препарата. Тело все еще подстраивается под новые условия, вот и происходят подобные встряски организма. Наконец, и правда стало немного легче. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Майкл с трудом слез с кровати, рухнув прямо на пол.
Все тело охватывала неприятная слабость, и каждое движение давалось тяжело. Корн упрямо стиснул зубы и, опираясь о кровать, заставил себя подняться на ноги. Держась за все, что только попадалось по пути, доковылял до ванной комнаты и включил воду. Долго судорожно хлебал ее прямо из-под крана, потом поднял отяжелевшую голову и сфокусировал взгляд на отражении в зеркале.
В ту же секунду ноги его подкосились, и он едва не рухнул на пол. Сам не знал, каким чудом удержался. Остекленевший взгляд уставился на собственное лицо, до конца не веря в реальность происходящего. Может, это какой-то чудовищный кошмар, навеянный собственными страхами? Разум отказывался воспринимать такую шокирующую реальность. Из зеркала на него смотрел старик. Не та моложавая версия, которую он старательно поддерживал благодаря пластическим операциям и новомодным препаратам, поддерживающим молодость как можно дольше. Самый настоящий старик. Дряхлый, сморщенный, с воспаленными глазами и трясущимися руками. Какого черта?
Корн не без труда заставил себя отвести взгляд от зеркала и поднести к лицу идентификатор. Быстро связался с Томасом и потребовал, чтобы тот немедленно мчался к нему. Сонный непонимающий голос в идентификаторе что-то пробормотал и Корн повторил приказ, рявкнув так, что едва не сорвал горло. Но это усилие окончательно подкосило его. Майкл рухнул на пол и больше не смог подняться. Его хватило только на то, чтобы прислониться спиной к стене и уставиться на соседнюю, где висело зеркало. Корн все еще надеялся, что это какая-то ошибка или горячечный бред.
Ворвавшийся в комнату Томас, который, как главный медик, имел доступ во все помещения корабля, застыл на пороге соляным столбом. Его расширенные глаза лучше всего доказали Корну, что все это самая настоящая реальность.
– Ч-что с-с вами? – заикаясь, выдавил Томас.
– Это я у тебя хотел спросить! – саркастически проскрежетал Корн, морщась от надтреснутости собственного голоса. Такого же старческого, как теперешнее тело.
– Нужно провести необходимые исследования, – пробормотал ученый, все-таки справившись с первым потрясением.
Он помог Корну подняться на ноги и поволок в медотсек. Уже когда они доходили до заветной двери, силы окончательно отказали и старик практически повис на нем. Томас взвалил на плечо ставшее легким, как пушинка, тело и сам донес до койки в помещении. Сбросив свою ношу, опять застыл, судорожно втянув воздух. По лицу ученого Корн лучше всяких слов понял, что состояние его только ухудшилось.
– Дай зеркало! – потребовал он сипло.
– Вам не стоит на это смотреть, – с жалостью проговорил Томас, и эта жалость окончательно взбесила Майкла.
Еще ни у кого и никогда он не вызывал жалости. И впредь не намерен! Начал было гневную отповедь, но сил не хватило, и Корн рухнул на койку. Его тело скрючилось от приступа вернувшейся боли.
– Органы отказывают, – пробормотал Томас себе под нос и поспешно занялся больным, проводя обследование. – Началось ускоренное старение.
Но Корн уже не нуждался в объяснениях. Он и так понял, насколько глуп и наивен оказался, впервые утратив привычную бдительность. Проклятый вадер оказался хитрее и умнее, сыграв на его слабости. На его одержимости. Тот препарат, который он ему подсунул, похоже, имел лишь временный эффект, а потом все обернулось вспять. Да еще в ускоренном темпе.
Сколько ему теперь осталось? Несколько дней? Часов? Минут? От последней мысли Майкл в бессилии заскрежетал зубами. Как он мог поверить в мнимое благородство этого гада? В какие-то моральные принципы? Да его проклятое слово гроша ломаного не стоит. Он тут же горько усмехнулся. А чем, в сущности, вадер обманул? В памяти возникли слова Алаура, сказанные спокойным, отстраненным голосом: «Хочешь сам обрести молодость и усиленную регенерацию? Ты это получишь. Но не больше». Он ведь и правду получил все это. Только вот разве вадер уточнял, сколько будет длиться эффект?
Его переиграли, как малолетнего идиота. Корн готов был выть от бессилия, только вряд ли это могло как-то помочь. И ведь нельзя даже повторно обратиться к вадеру и потребовать все исправить – корабль исчез в неизвестном направлении. Если же задействовали гиперпрыжок, то и вовсе можно забыть о поисках.
Осознание того, что в эту самую минуту он умирает, внезапно настолько потрясло Корна, что позабыл даже о боли. Лежал на койке, невидящим взглядом уставившись в пустоту, и пытался осознать эту чудовищную истину. Кто угодно, только не он, который так много сделал, чтобы избежать этой участи! Он ведь столько еще не успел из того, что мог бы сделать!