– Нет, малышка. Он в Дездеморе. Просил меня посторожить эту линию. Я как раз катался по рельсам, искал, с кем бы поцапаться.
– У нас для него новости, – сказала Нова. – Это очень важно. Пропусти нас. За нами гонятся Железнодорожные войска. Если хочешь с кем-то сцепиться, сцепись с ними.
– Ворон велел никого не пропускать, – ответил «Мечтательный лис».
– А если мы оставим наш поезд здесь? Ты отвезешь нас в Дездемор?
– Возможно, – сказал «Лис» таким тоном, что Зену привиделся острозубый оскал. – Идите ко мне, детки. Подъезжайте ко мне на своем стареньком красном поезде, и мы обсудим это дело.
– Пш-ш-ш-ш-ш-ш, – прошипела «Дамасская роза». – Я ему не верю. Я наслышана об этом «Мечтательном лисе». Это плохой поезд.
Зен стоял у окна. В сумерках между кошмарными очертаниями перезревших зданий он искал огни другого поезда, его скользкую черноту. Он представил, как «Лис» катается где-то там, объезжает рельсы с оружием наготове. Почему он раньше об этом не подумал? Конечно, Ворон ставит охрану на путях на случай, если кто-то явится за ним. «Думаешь, я не просчитал все вероятности и повороты, которые может принять дело?»
– Он в десяти километрах от нас, – сообщила «Дамасская роза». – На старой станции. «Мечтательный лис» ждет нас на четном пути. Вагонов нет, только локомотив. Он тяжело вооружен.
– Может, нам стоит вернуться? – предложила Нова.
– И наткнуться на железнодорожников с той стороны? – напомнил Зен. – Поезд, а мы можем проскользнуть мимо? Как-нибудь объехать станцию?
– Там есть объездной путь, петля, которая идет через грузовую станцию. Но «Мечтательный лис» будет следить за нами через спутниковую систему этого мира, как я слежу за ним, – сказала «Дамасская роза».
Зен впервые услышал испуг в голосе поезда.
– Идите сюда, поболтаем, – приманивал их «Мечтательный лис».
– Все равно сверни в петлю, – сказал Зен. Он понимал, что проскользнуть мимо «Лиса» не удастся, но это хотя бы даст им немного времени. – Нова, у тебя еще осталась копия вируса Ворона?
Она посмотрела на Зена почти безучастно.
– Нет. Но, возможно, «Лис» попытается использовать «убийцу поездов» против нас.
– Мне это не нравится, – сказала «Дамасская роза». – «Убийца поездов»? Надеюсь, это фигура речи?
– Нет, – ответила Нова. – Не фигура. Следи за брандмауэрами, а я покажу тебе, как укрепить защиту…
Она закрыла глаза, продолжая безмолвно общаться с поездом. Пассажиры выехали за пределы станции: масса разросшихся корней и побегов чернела на фоне зернистого неба. Некоторые из зданий почувствовали приближение «Дамасской розы» и включили лампы: болезненно-зеленый биолюминесцентный свет сочился сквозь отверстия, которые когда-то были окнами. Поезд качнулся, набирая скорость и с грохотом проезжая стрелочную улицу. Станционные огни растаяли, когда «Дамасская роза» вильнула вбок и выехала на широкую грузовую станцию, которая тянулась к югу от основной линии; хаос из железнодорожных путей поблескивал в сумерках, словно заледеневшая морская гладь. Зен сложил ладони ковшиком возле лица и прижался носом к окну. Мимо пролетали склады и изъеденные ржавчиной депо; провисающие спутанные кабели мешали обзору, и вдруг в этой путанице парень разглядел что-то низкое и черное, движущееся с севера, и из динамиков снова засочился голос «Мечтательного лиса», насмешливо разочарованный, кровожадный.
– Ох, детки… Вы что, пытаетесь меня обойти?
– Держитесь крепче! – скомандовала «Дамасская роза», но слишком поздно для Зена: он не успел ни за что схватиться и перелетел через спинку сиденья, когда она резко ускорилась. Но «Мечтательный лис» был к этому готов; он тоже набрал скорость, устремившись к стыку, где пути «Дамасской розы» соединялись с главной линией. «Лис» издал пронзительный, яростный ястребиный крик, развернул оружие в их сторону и открыл огонь. От ударов «Дамасскую розу» затрясло, резкие вспышки огня били по окнам, словно шафрановые занавески.
– Не бойтесь, – сказала «Роза» пассажирам. – Этими хлопушками мою броню не пробить.
По стенам вагонов словно ударяли кувалдами: прерывистый стук барабанов наложился на глубокий гул собственного оружия «Розы», которая принялась отстреливаться. Здания по бокам дороги начали лопаться, разбрызгивая во все стороны густой сок. Искры и брызги пробуждали воспоминания об увиденных картинах и просмотренных фильмах, в которых военные поезда на огромной скорости сражаются, летя по задымленным рельсам, а экипажи прыгают из одного бронированного вагона в другой. Взору предстали кадры, которые видишь в художественных или исторических лентах, никогда не задумываясь, что можешь сам оказаться в таком бою.
Зен смотрел в окна, и ему приходилось постоянно напоминать себе, что это не экраны. Снаружи в темноте, стремительно проносящейся мимо окон, рассыпались пестрые лучи трассирующих снарядов, реки жестокого света разливались между «Мечтательным лисом» и «Розой». В свете огненных вспышек что-то движущееся мелькнуло на пустом промежутке рельсов, разделявшем два поезда. Блеснуло и тут же пропало, и Зен не сразу понял, что сейчас увидел.
– Пауки-ремонтники! – крикнул он.
Они вцепились в стену вагона и стали карабкаться вверх; на мгновение в окне мелькнули угловатые силуэты их керамических фигур; с крыши донесся скрежет.
– Пауки-ремонтники! – крикнул он снова, вспоминая, как на Юкотеке «Мечтательный лис» точно так же отправил пауков, чтобы убить всех.
– «Роза», что происходит? – закричала Нова, но поезд не ответил. «Ей некогда отвечать, – подумал Зен, – она отправляет собственных пауков сражаться с пауками “Лиса”». Пути обогнули биоздание со стенами из органического стекла, и в отражении Зен увидел, как пауки борются и носятся по крышам вагонов. Пауки «Лиса» сосредоточили атаки на оружии «Розы», и на глазах у Зена одна из турелей оторвалась и пролетела мимо окна в облаке искр и масляных брызг.
– Связь с оружием оборвана, – сообщила «Роза». – Одна из установок утеряна.
– Мы не пробьем броню «Лиса», – сказала Нова.
Расстояние между двумя поездами сокращалось. «Роза» сбавляла скорость. «Лис» остановился на стыке, где рельсы с грузовой станции сливались с основной линией, – черное горбатое лезвие на фоне ядовитого неба. В полукилометре за ним зияла пасть туннеля, ведущая к К-шлюзу в Дездемор. Но чтобы попасть туда, «Дамасской розе» пришлось бы проехать в нескольких метрах от другого поезда и его рядов орудий, замерших в молчаливом ожидании.
Она остановилась, признавая поражение.
– Красивые картинки, – сказал «Мечтательный лис».
– Это я нарисовал, – сообщил Флекс.
– А ты кто?
– Я Флекс, – ответил он. Он подошел к Зену и встал рядом с ним у окна, с любопытством разглядывая «Мечтательного лиса». – Ты ведь из «Зодиаков», да?
– Я – последняя боевая модель С12, – гордо ответил «Мечтательный лис». Но он не спешил стрелять. Должно быть, растягивал удовольствие, наслаждался страхом, который слышал в голосах своих жертв. «“Лис” совсем не похож на машину, – подумал Зен. – Он по-человечески жесток».
Но Флекс, который любил все поезда, несмотря на их изъяны, казалось, был рад поболтать с ним.
– Я и тебя могу разрисовать, – сказал он. – Если хочешь.
– Ты что творишь? – прошипел Зен.
– Ну, раз силой вопрос не решился, пытаюсь действовать словами, – объяснил Флекс.
– Он же психопат!
– Ему просто одиноко, – возразил тот.
«Мечтательный лис», похоже, и впрямь задумался над предложением Флекса.
– Однажды какие-то граффитчики пытались написать на мне свои имена, – сказал он. – На Кхараганде, лет сто назад. Я натянул на себя их кожу и ездил так какое-то время, в качестве назидания для остальных.
– Я не буду писать на тебе свое имя, – заверил его Флекс. – Только рисунки. Не слишком много. Ты и так красивый.
– Ты так считаешь? – спросил «Мечтательный лис», и Зен чуть не рассмеялся: есть ли на свете хоть один поезд, который способен устоять перед очарованием Флекса? – Ну-ка поподробнее.
– Надо сперва хорошенько тебя рассмотреть, – сказал Флекс.
– Так подойди и посмотри.
Флекс посмотрел на Нову, и что-то пробежало между ними, от мото к мото, без слов. Потом он подхватил сумку с красками и направился к двери дальнего от «Мечтательного лиса» вагона. Дверь тут же открылась перед ним, и резкий запах гниющих зданий ударил Зену в ноздри, а Флекс вышел наружу, пролез между вагонами и зашагал к черному поезду.
Локомотив и в самом деле был красив особой, мрачной красотой, которой Флекс никогда прежде не видел. Эхо древних войн. Пары двигателей обволакивали его, а две лампы светились красным прямо над его черным носом. Открытые створки оружейных отсеков напоминали крылья.
– Ты не лис, – заключил Флекс. – Ты – дракон.
– О-о-о, – протянул «Мечтательный лис», словно эта идея ему понравилась.
– Я подарю тебе чешую и глаза, – сказал Флекс. – Подарю тебе зубы. Я нарисую на тебе лучшую картину из всех, которые когда-либо рисовали на поездах. Но за это ты позволишь моим друзьям поехать дальше. Так будет честно, правда? Просто пропусти «Дамасскую розу», и я тебя разрисую.
«Мечтательный лис» задумался. Он выдохнул очередное облако пара; его огни отбрасывали шипастые тени. Камеры опустили взгляд на моторика, который стоял перед поездом, широко расставив руки в знак того, что он не хочет причинить вреда.
– Не-а, – наконец ответил «Мечтательный лис».
Флекс увидел, как из огнеметов на носу поезда вырываются языки пламени. Он вскинул руки в порыве защититься, но это не помогло. В огненно-белых потоках огня он развернулся и, спотыкаясь, попытался бежать назад, к «Дамасской розе», но его глаза расплавились, керамические кости ног рассыпались от жара и переломились, словно два свежих прутика. Он упал на рельсы. «Мечтательный лис» аккуратно подъехал к нему – и то, что осталось от Флекса, исчезло под колесами поезда.
В вагоне «Дамасской розы» Зен вопил от ужаса, но его крик утонул в грохоте новых залпов орудий «Лиса», которые снова ожили; снаряды забарабанили по «Розе». Нова потащила Зена за собой на пол вагона, и тут непробиваемое алмазное стекло разлетелось на ледяные осколки, и вращающиеся лезвия засверкали в ярком косом свете оружейных вспышек. Вид горящего заживо Флекса словно впечатался в сетчатку глаз Зена. Эту картину он лицезрел со слезами: человеческая фигура, охваченная огнем. Они с Новой будто слиплись, пытаясь защитить друг друга, и заползли в хрупкое убежище под одним из столов, пока над их головами грохотали залпы.